без автора - Черепашки-ниндзя и Черная Рука
– Смотри сюда! – рявкнул полицейский и показал Джону на объектив фотоаппарата.
Джон поднял глаза. Его ослепила вспышка. Из фотоаппарата выползла фотография.
– Теперь повернись, щенок!
Джон повернулся. Ворчун сфотографировал его в профиль. С готовыми фотографиями он подошёл к сканеру и быстро отснял их. Через минуту фото Джона появилось на мониторе компьютера.
– А ну, подойди сюда, – прикрикнул опять полицейский.
Он открыл специальную коробочку с поролоном для снятия отпечатков пальцев.
– Сейчас мы, негодник, тебя быстро оприходуем, – довольно произнёс Ворчун, – через минуту будем знать, кто ты и откуда.
Полицейский аккуратно намазал пальцы Джона краской и поочерёдно снял отпечатки.
– Там кран, иди вымой руки! – произнёс Ворчун.
Пока полицейский заносил данные в компьютер, Джон успел смыть краску, опять подошёл к полицейскому и посмотрел на его работу.
– Чего стоишь? – рявкнул сержант, увидев, что за ним наблюдают. – Раз ты не хочешь думать головой, то думай руками. А ну, быстро ложись на пол!
– Зачем? – удивился Джон.
– Будешь делать отжимания, пока твою наглую рожу компьютер не отыщет в архиве, – нарочито ласково пояснил Ворчун. – Ты ведь уже, наверное, попадался!
– Нет, – ответил Джон, – вернее, я не помню.
– А ну, быстро! – прикрикнул сержант.
У него в этот момент был столь грозный вид, что подростку стало не по себе. Джон нехотя опустился на пол и начал отжиматься.
– Вот так, сопляк, – ухмыльнулся Ворчун. – А ты считай, сколько сможешь продержаться, и моли Бога, чтобы компьютер тебя быстро нашёл.
– Раз, два, три, четыре… – стал медленно считать Джон.
Прошла минута. Другая. Джон уже еле приподнимался. А потом и вовсе перестал считать, беспомощно распластавшись на полу. Компьютер раз за разом выдавал информацию, что снимков с этим лицом и этими отпечатками пальцев ни в одном из каталогов нет – сколько бы Ворчун не жал на клавиши.
– Ага, значит, ты новенький, – зло процедил полицейский. – Тем хуже для тебя. Для острастки посидишь в одиночной камере, а вечером я с тобой опять займусь.
Ворчун встал из-за стола. Поднял за шиворот с пола измученного Джона и повёл его в камеру для задержанных, толкая перед собой.
* * *Вечером этого же дня черепашки расположились в комнате отдыха. Дон сидел за дисплеем компьютера и изучал новую игру, которая называлась «Аттракцион ужасов». Суть игры была в том, чтобы пройти всевозможные лабиринты, сражаясь с различными страшилищами, гангстерами, полу людьми-полумонстрами, всех их победить и добравшись до конца, получить приз.
Лео уткнулся в очередной бестселлер: детектив с элементами фантастики. Мик пробовал что-нибудь изобразить фломастерами на большом листе бумаги. А Раф только что принёс коробку с пиццей и усаживался перед телевизором. Он включил свою любимую программу MTV и приготовился к двойному удовольствию.
Сплинтера с ними не было.
– Сколько можно бессмысленно тренироваться? – сказал Рафаэль, раскрыв коробку. – Пора бы нам найти настоящую работу мускулов!
– Я думаю, Сплинтер уже давным-давно что-нибудь подыскивает, – ответил ему Мик. – Не стал бы он ни с того ни с сего учить нас тренироваться вслепую.
– Сплинтер в последнее время вообще как-то изменился, он окрысился на все и стал жестоко мучить нас своими новшествами, – прожёвывая пиццу, заметил Рафаэль.
– Ты, Раф, сам больше окрысился, – отозвался Донателло, оторвавшись от игры, в которой только что прошёл очередной уровень. – Он нас не мучает, а тренирует, чтобы мы были в хорошей форме и готовности помочь попавшим в беду.
Леонардо тоже оторвался от любимого занятия и бросил:
– Да, учитель чувствует, что скоро кому-нибудь понадобится наша помощь.
Тут в комнату вошёл Сплинтер. Он подошёл к Рафу и взял у него пульт телевизора.
– Хватит развлекаться музыкалкой, – сказал, переключая программу.
– Но, учитель, – запротестовал Рафаэль, – сейчас самая моя любимая рок-н-ролльная песня передаётся!
– Ничего, – успокоил его Сплинтер, – купишь компакт и будешь бесконечно слушать. А сейчас мне, да и всем вам будет интересно прослушать последние новости.
– Да, – удивился Мик, дорисовав на листе бумаги очередную абракадабру в стиле художников-модернистов. – Меня на моё искусство больше всё-таки музыка вдохновляет, чем новости.
– А мне наоборот, – вставил Дон, – нужно отвлечься от игры и подумать над прохождением следующего уровня. И новости мне дадут толчок для этого.
Не обращая внимания на реплики черепашек, Сплинтер продолжил:
– Мне звонила Эйприл, она говорила, что у неё есть материал, который должен заинтересовать нас. Сейчас она как раз и выйдет с ним в новостях.
Волей-неволей черепашкам пришлось оторваться от своих дел и подсесть к телевизору. Наконец объявили:
– А сейчас в программе новостей – Эйприл О'Нил. У неё есть необычный материал.
На экране появилось знакомое лицо.
– Она сегодня неплохо выглядит, – произнёс Лео, улыбнувшись.
– Это от того, что на ней новый костюм, – заметил Мик.
– Нет, это она подвела стрелки на ресницах, зная, что мы её сейчас смотрим, – возразил Раф, стряхивая с панциря крошки пиццы.
– Тише вы, – цыкнул на них Сплинтер. – И тут не дают послушать.
Все замолкли и уткнулись в экран.
– Как вы уже, наверное, слышали из утреннего моего репортажа, – стала говорить Эйприл, – сегодня в нашем аэропорту приземлился самолёт из Спрингвуда, из салона которого прямо во время полёта исчез один пассажир. Он вывалился вместе с креслом из самолёта на высоте двадцати пяти тысяч футов над землёй.
– Во даёт, – воскликнул Лео.
Эйприл продолжала:
– Ни в бортовом журнале, ни в билетных ведомостях этот пассажир не значился. Стюардесса воздушного корабля смогла рассказать, что незадолго до того, как этот пассажир выпал из салона самолёта, она разговаривала с ним. Это был мальчик лет пятнадцати. Он пожаловался на то, что не может сидеть на своём месте и попросил стюардессу его пересадить. Запомнили этого мальчика мать и дочь Маклей, на которых он налетел в Спрингвудском аэропорту, они отметили его необычную невнимательность и невежливость.
Черепашки и крыса Сплинтер продолжали с интересом смотреть на экран телевизора, ожидая увидеть что-нибудь необычное.
– Теперь мы находимся на окраине Нью-Йорка, на северо-западном шоссе, – вела дальше репортаж Эйприл. – Тут на обочине, возле самой вывески «Добро пожаловать в Нью-Йорк!» был найден мальчик, который, по всем приметам, и был тем самым пассажиром с Спрингвудского самолёта. Мы даём слово водителю школьного автобуса, который первым увидел мальчика и позвонил в полицию.
Я ехал по этой дороге из Нью-Йорка, развозил школьников, живущих в пригороде, – сказал водитель, показав рукой вдоль шоссе. – Как раз я приближался к стоящей на обочине вывеске «Добро пожаловать в Нью-Йорк!» Как вдруг ни с того ни с сего посередине вывески образовалась дыра, контуром напоминающая человека. Я тут же остановился и вышел из автобуса. В нескольких ярдах сразу за вывеской лежал в траве мальчик.
– И он был в нормальном состоянии? – спросила у водителя Эйприл.
– Да, если не считать того, что он был без сознания, на нём не было ни единой царапины.
– И что же вы сделали?
– Сразу оказал ему помощь, и когда мальчик пришёл в себя, я по рации вызвал полицию.
– Спасибо! – ответила Эйприл и повернулась лицом к камере. – С репортажем с северо-западного шоссе специальный корреспондент новостей Эйприл О'Нил.
На экране телевизора опять появился ведущий новостей и объявил:
– После прогноза погоды наш корреспондент продолжит свой репортаж.
Черепашки повернулись к Сплинтеру.
– И что же здесь необычного? – произнёс обиженно Раф. – Учитель, вы, наверное, зря мне помешали дослушать мою любимую песню.
Его перебил Дон:
– Ты же ясно слышал, что репортаж не закончен, что после прогноза погоды Эйприл продолжит.
Сплинтер хранил молчание. Все опять уставились на экран. Наконец с прогнозом было покончено, и ведущий программы новостей опять объявил:
– А сейчас вновь Эйприл О'Нил с продолжением репортажа.
На экране появилась Эйприл.
– Что-то в ней изменилось, – заметил Мик.
– Да она же очки надела, – ответил ему Дон.
– Теперь не будет видно подведённых стрелок, – вздохнул Раф.
– Мы продолжаем наш репортаж о странном происшествии на борту самолёта «Спрингвуд – Нью-Йорк», – стала говорить Эйприл. – В трёх милях от того места, где нашли мальчика, покинувшего самым таинственным образом борт самолёта, было найдено кресло с этого самолёта. Как и мальчик, оно цело и невредимо. Поневоле у нас возникает несколько вопросов. Как могло случиться, что, упав с высоты двадцати пяти тысяч футов, мальчик остался жив, не получив при этом ни единой царапины? Почему кресло и мальчик оказались на значительном расстоянии друг от друга? И последний вопрос. Как могло случиться, что по времени катастрофа на борту совершилась ночью, а приземлился мальчик у вывески уже днём? С этими вопросами мы обращаемся к ведущему сотруднику «Службы изучения паранормальных явлений» доктору Чарльзу Уокеру.
