без автора - Черепашки-ниндзя и Баркулаб фон Гарт
– Уф, устала! – сказала она, бросив разноцветные пакеты с подарками на стол.
Надо сказать, что Эйприл любила делать подарки, особенно своим друзьям.
– А вы знаете, братцы, у меня сегодня праздник. Ведь я ухожу в отпуск. Мой шеф, бездельник Грей, наконец соизволил дать мне передышку. Я работаю на него как лошадь, и никакой благодарности. Только одна радость – увидеться с вами да с Джеком.
– В отпуск? – переспросил Микеланджело. – А что же мы будем делать без тебя?
– Ой, не создавайте проблем, – доставая из пакета голубую куртку, сказала Эйприл. – Ведь вы в любой момент можете очутиться на другом конце земли. А вот это тебе, Мик, – подала она куртку. – Носи на здоровье.
– И потом, – продолжила она, – я всего лишь хочу смотаться в Европу. А это, Рафаэль, тебе, – обратилась девушка к Рафу, вытаскивая из мешка бейсбольную шапочку большого размера.
– Спасибо, Эйприл, – сказал Раф, поцеловав девушку в щеку.
– Я думаю, что майка с номером Шакила О'Нила тебе подойдет, Лео, – вручая пакет Леонардо, с улыбкой произнесла Эйприл. – И, наконец, гвоздь программы – бриджи для Донателло! Ведь он у нас любит мини, не правда ли? – не в силах сдержаться, засмеялась девушка.
Черепашки с удовольствием присоединились к Эйприл, и в комнате долго звучал хохот.
– Ну, ладно, пора за работу. Пока полистайте прессу, а я подготовлю компьютеры, – вытирая выступившие от смеха слезы, сказала Эйприл.
– Дай мне «Ньюс вик»!
– А мне «Нью-Йорк тайме»! Просьбы посыпались со всех сторон. Получив газеты, все принялись за чтение. Шуршание газет прервал странно взвизгнувший Лео.
Все вопросительно повернулись к нему. Лео секунду помолчал, а затем начал читать:
– В связи с вышеизложенным, уместно вспомнить, что год назад в округе Рокуэлл был совершен ряд преступлений, заставивших содрогнуться не только местных жителей, но и весь мир. Десять человек были зверски убиты. Раны были нанесены острыми предметами: огромным ножом, отточенным костылем, бумерангом, дисковой пилой. Характерной деталью является то, что все жертвы получили смертельный удар в шею со стороны затылка. Полиция отметила, что убитые были разного социального происхождения, разных вероисповеданий и профессий. Никакой связи между убитыми выявить не удалось. Полиция склоняется к мысли, что преступления – дело рук маньяка…
– Да, страшная штука, – промолвил Мик.
– Конечно, – заволновался Лео, – но вам это ничего не напоминает, черепахи?
Друзья задумались. Им, конечно, было что вспомнить. За долгие столетия они были свидетелями и прекрасных, и устрашающих событий.
Вдруг Рафаэль воскликнул:
– Припомните, во времена крестоносцев объявился один кровожадный злодей, убивающий так же – костылем в шею!
– Действительно, было такое, – согласился Донателло.
– Да, и я хорошо помню, – подтвердил Мик. – огромный, как гора, на лице – белая маска. В наше время она бы напомнила хоккейную маску вратаря.
Эйприл, слушавшая до сих пор с неотрывным вниманием, сказала:
– А что, если нам, друзья, обратиться к компьютеру? Ведь это великая вещь, мы можем запросто узнать, как звали вашего знакомого.
Всем скопом черепашки двинулись за Эйприл, которая привычно, как машинистка, защелкала пальцами по клавиатуре ЭВМ.
На экране замелькали цифры, схемы и целые текстовые выдержки на разных языках. Одна картинка сменяла другую, начали появляться изображения городов, селений и целых стран, затем на экране замелькали портреты мужчин, по одежде и прическе которых можно было определить эпоху, в которой они жили. Попадались и изображения мертвецов, каким-то образом запечатленных в памяти компьютера.
– Кажется, нащупала, – хриплым от волнения голосом проговорила девушка.
Черепахи приникли к экрану, словно хотели проникнуть внутрь. Беспрерывной чередой забегали мелкие строки и, наконец, красная, с призывным писком, точка замелькала на экране. Выступила четкая строка: Баркулаб фон Гарт.
– Вот, – сказала Эйприл. – Так звали вашего злодея. И компьютер показал, что убийства в древней Германии и в округе Рокуэлл дело рук одного человека. Это точно!
ОТКРОВЕНИЯ ПО ДОКТОРУ КРУЗУ
В клинике доктора Круза был обычай, заведенный им же самим еще в первые годы работы. Этот обычай, подкрепленный теорией доктора, сводился к тому, что каждый вечер в субботу больные собирались в уютной гостиной, где могли почувствовать себя довольно свободно, разумеется, в той мере, в какой позволяли стены сего учреждения, но с тем условием, что каждый из них должен был, говоря словами доктора Круза, «жить в группе, прежде, чем сможет функционировать в нормальном обществе». Группа показывала, где у кого непорядок, и кто нормальный, а кто нет.
Доктор Круз очень любил подобные собрания, всегда сам лично открывал и вел их. Он обычно рассказывал, что цель таких собраний – демократическое отделение, полностью управляемое пациентами, их голосами, стремящееся выпустить их обратно на улицу, во внешний мир, достойными гражданами. Всякое мелкое недовольство, всякую жалобу, все, что кому-либо из присутствующих хотелось бы изменить, надо было высказывать перед группой и обсуждать, а не гноить в себе. И каждый должен чувствовать себя свободно среди окружающих до такой степени, чтобы без утайки обсуждать эмоциональные проблемы с больными и медиками.
– Беседуйте, говорите, обсуждайте, признавайтесь, – восклицал доктор Круз. – А если друг что-то сказал в обычном разговоре, запишите в вахтенный журнал, чтобы знали врачи и сестры. Это не «стук», как выражаются на жаргоне, это помощь товарищу. Извлекайте старые грехи на свет Божий, чтобы омыться в глазах людей. И участвуйте в групповом обсуждении. Помогите себе и друзьям проникнуть в тайны подсознательного. От друзей не должно быть секретов!
Кончал доктор Круз обыкновенно размышлением, что их задача – сделать отделение похожим на те свободные демократические места, где жили больные, и пусть их внутренний мир станет масштабной моделью внешнего, куда в один прекрасный день им предстоит вернуться.
Тина не очень любила эти беспокойные сборища, но ее привлекали истории, связанные со смертью или смертельными случаями, рассказываемые больными по настоянию доктора Круза.
Сегодня, как обычно, едва все собрались в гостиной, воцарилась напряженная тишина.
«Точно перед молитвой», – пронеслось в голове у Тины.
Тихо щелкнули электронные часы на стене.
– Ну? Кто начнет? Открывайте ваши секреты, – сказал доктор Круз.
Все острые больные словно впали в столбняк – двадцать минут после этого вопроса они сидели молча, тихо и настороженно, как электрическая сигнализация, дожидаясь, чтобы кто-то начал рассказывать о себе. Двадцать долгих минут гостиная была в тисках тишины, и оглушенные пациенты сидели не шевелясь.
– Следует ли понять так, что среди вас нет человека, совершившего поступок, связанный со смертью? – доктор Круз нарочито улыбнулся. – Сверим с тем, что у нас записано?
Тут что-то сработало, какое-то акустическое устройство в стенах, устроенное так, чтобы включаться, когда его голос произнесет эти слова.
Тина напряглась. Рты раскрылись у всех разом. Рыщущий взгляд доктора Круза остановился на ближнем к стене человеке. Тот зашевелил губами.
– За несколько недель до того, как я чуть не умер, был убит мой хороший друг, Боб. И вот в тот момент, когда я вышел из своего тела, у меня появилось ощущение, что Боб находится совсем рядом, справа от меня. Я видел его в своем сознании и чувствовал, что он здесь, но все это казалось очень странным. Я видел его не так, как можно увидеть физическое тело. Это было что-то вроде просветленного тела, и я воспринимал каждую из его костей – руки, ноги… Но я не видел их в физическом смысле. Тогда это не казалось мне странным, потому что я мог видеть его без помощи зрения. Я спросил его: «Боб, куда я сейчас иду? Что случилось? Умер я или нет?» Но он ничего не ответил. Казалось, он ждал, когда я умру, чтобы рассказать мне подробно о том, что произошло.
Доктор Круз посмотрел на следующего.
– Я слышал голос, – заговорил пациент по имени Жорж, – но это был не человеческий голос, восприятие его находилось за гранью физических ощущений. Голос говорил, что я должен вернуться назад, и я не чувствовал страха перед возвращением в свое физическое тело.
– Когда я был мертв, – вспомнил другой пациент, – я говорил не с людьми.
– С кем же, Вальтер? – спросил доктор Круз.
Пациент, – это был мужчина крепкого телосложения лет тридцати пяти, – ответил:
– С черепашками!
– С черепашками? – переспросила Тина, вздрогнув от неожиданности.
– Да, – подтвердил больной по имени Вальтер и провел ладонью по волосам, – так он пытался что-то вспомнить. Голова у него была большая, неправильной формы; говорили, что его травмировал врач, принимавший роды.
