Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
— А… — Лиза, которая ничего такого не видела, от ошеломления не сразу подобрала слова. — А Филин что считает?
— Андрей Петрович был тогда в отъезде, — медленно проговорила Бабушка каким-то непонятным тоном, глядя поверх Лизиной рыжей головы. — Я не сочла нужным ничего ему рассказывать, и тебе не советую, это ни к чему. Но я понимаю: Уна могла что-то сделать непреднамеренно, как любой волшебник-недоучка. Я не специалист в магии, но думаю, что во дворце найдется достаточно следов… ее неосмотрительного поведения. Ты наткнулась на один из них — эту картину, вот и все. А теперь ступай.
— Бабуля! — взмолилась Лиза. — Как это от волшебства одни беды? А как же я? Как же Инго?
— Видишь ли, моя бы воля да немного другие обстоятельства — и вы оба никогда и не узнали бы о своих талантах, — ровным голосом произнесла Бабушка. — Просто жизнь сложилась так, что их не удалось скрыть. А так, честно говоря, я бы предпочла с малых лет спокойно готовить тебя в королевы. Тогда из тебя, может быть, вышел бы прок.
Лизу как будто по лицу ударили. А так, значит, из нее прока не вышло?! И волшебница-скрипачка — это чушь собачья? Всего-навсего источник бед? Вот, оказывается, какого мнения Бабушка!
— … Еще неизвестно, кто больше виноват в том, что жизнь так повернулась! — продолжала Бабушка. — Какие там дела нагородил Конрад и так ли уж Уна была ни при чем, когда город захватили… может быть, она была с ними заодно… Вот что, иди-ка, Лиллибет, тебе пора!
— Полвосьмого утра, — упрямо возразила Лиза и даже вцепилась в край постели, будто ее собирались спихнуть. — До школы еще море времени. — Она посмотрела Бабушке прямо в глаза и требовательно спросила: — При чем тут Конрад и мама?
— Я устала, — твердо сказала Бабушка. — Я плохо себя чувствую. Дай мне отдохнуть. И не забывай, что мама тебе мама, а Конрад — отец твоего друга. Незачем тебе знать лишнее. Потом зайдешь и скажешь, что там у тебя по химии.
Лиза с достоинством поднялась:
— Бабушка, раз ты плохо себя чувствуешь, я никого на Новый год к нам звать не буду.
— Еще чего не хватало! — возмутилась Бабушка. — Обязательно позови Льва и младшего Конрада! Ты что, уже и хоронить меня собралась?!
Лиза выскочила за дверь и перевела дух.
День еще не успел начаться, а на нее уже свалилось столько, что на пару месяцев хватит выше головы.
Но надо взять себя в руки. Обо всем услышанном я еще успею подумать. Будет время. А пока надо разбираться с делами на сегодня.
Итак, дела на сегодня. Умыться и привести себя в приличный вид. (Ох, как бы улизнуть от горничной, при ней неловко…) Что-нибудь съесть (хорошо бы Циннамон не стал разводить церемонии с кормлением ее высочества!) Переодеться в школьную форму. В школе… Ах да. В школе сегодня последний день перед каникулами — и то счастье. Объявят, правда, оценки за полугодие… по химии последний шанс переписать контрольную, хорошо бы натянуть четверку, остальное неважно. После уроков дискотека для старших классов — бррр… сбежать. Только надо пригласить Левку на Новый год к нам на Петроградскую. Ну и Костю, конечно, тоже. Что бы там про Конрада ни говорили, Костя ей друг, и точка. А ведь старшего Конрада действительно в Радинглене давно не видели… Ладно, об этом сейчас думать не надо. Потом обратно сюда… А вдруг сегодня Инго приедет? Ну вдруг? Вряд ли, конечно, до Нового года еще несколько дней, он, наверное, в последний момент объявится, у него же экзамены. Хотя какая разница? Инго ведь как приедет, так сразу помчится Маргариту встречать, а потом его Филин утащит разговоры разговаривать, а потом праздники начнутся, а в парадной обстановке толком не побеседуешь…
Нет, придется полагаться только на себя. После школы — сделать Бабушкины задания, показать ей, если она будет прилично себя чувствовать. В последнее время Лиза все чаще натыкалась у порога королевской опочивальни на одну из суровых Бабушкиных камеристок и подолгу ждала, когда же Бабушка будет в силах с ней поговорить.
Лизе было страшно.
И еще ей очень хотелось знать, как все было на самом деле. Почему мама плакала у Зеркала, кажется, понятно: именно тогда Бабушка запретила ей колдовать. Но кто такие «они», на которых намекала Бабушка? И куда хотела сбежать Уна? И зачем?! Лиза, конечно, знала, что Уна была подкидышем, но ведь королева Таль воспитывала ее как родную дочь…
* * *— Господи Боже, Филин, ну почему от тебя всегда какие-то сюрпризы? — простонала королева Таль, хватаясь за виски. — Скажи, ты когда-нибудь уймешься, а?
Волшебник мрачно молчал. Ему совершенно не хотелось выслушивать от своей повелительницы отвлеченные рассуждения. Не время.
На столе между ними стояла корзинка, а из нее свешивались белые кружева.
— Где ты ее взял? Ты полагаешь, раз я королева, то сразу придумаю, куда ее деть? — возмущалась Таль.
— Деть — хорошее слово, — подал голос Филин, — особенно применительно к живому человеку.
Таль покраснела и отвернулась.
— Так где ты ее… нашел? — повторила она, не оборачиваясь.
— Это важно? Хорошо, я нашел ее на крыше Звездочетовой башни примерно десять минут назад. Она спала и замерзнуть, по-моему, не успела.
— Нос теплый, — неохотно согласилась Таль, склоняясь над корзинкой. — Ой, проснулась! Глаза черные, посмотри!
Глаза были действительно черные, с синеватым отливом, как мытые сливы. Плавающий младенческий взгляд скользнул по потолку королевского будуара, расписанного под кроны деревьев, смыкающиеся над головой. А вот волосы, вернее, легкий пушок на голове…
— А волосы рыжие, — как бы между прочим заметил Филин. — Как раз в королевскую масть — очень подойдет.
Таль нахмурилась.
— Нарочно по цвету подбирал? — колко осведомилась королева. — Девочке недели две, не больше. Откуда же она там взялась?
Филин пожал плечами.
— А ты-то что там делал?
— Облетал дворец, крылья разминал, — отозвался волшебник. — Слушай, Таль, давай лучше подумаем, чем ее кормить? Она же сейчас завопит, знаю я этих маленьких…
— Нет, мне все-таки интересно, кто ее нам подкинул, — пробормотала Таль. — Смотри-ка, а она очень даже ничего, вон какие ресницы…
— Та-аль, — позвал Филин, — чем кормить ее будем?
Безымянная девочка, немного подумав, и впрямь решила попросить есть.
— А, — сказала она грозно. — А, а, а!
— Вот, — кивнул Филин. — Таль, думай, быстро!
— Тавиной дочке полгода, — вспомнила Таль. — Пошлю-ка я за Тави, вот что.
Филин взял младенца на руки и стал ходить кругами по будуару королевы. Младенец громко изъявлял нетерпение. Таль уселась на край козетки и наморщила лоб.
— На верхушке Звездочетовой башни? Это сколько же туда подниматься?!
— Семьсот тридцать девять ступеней, — напомнил Филин. — Детка, не пищи так, сейчас придет добрая тетя, молочка принесет…
— Погоди ты с доброй тетей! — возмутилась Таль. — Какие там добрые тети! Скандал, Глаукс!
— Филин я, — терпеливо напомнил волшебник.
— Глаукс, — отрезала Таль. — Говорю тебе, скандал! У нас в Радинглене никогда такого не было! Сироты, конечно, случаются, но брошенных или подкидышей — нет! Что мне сказать широкой публике?! Так и так, мне, королеве, подкинули неведомо чью девочку? Или выдать за свою, благо рыженькая?
— Таль, солнце мое, — увещевал королеву Филин, приплясывая со свертком на руках, — ноябрь на дворе, она бы там замерзла, ей, вообще говоря, повезло, что я летаю. Таль, сокровище, я тоже детей не люблю, один ор от них, правда, детка?
Сверток от изумления умолк.
— А как я все это объясню Инго? — понизила голос королева.
— Таль, ты уже большая, сама придумывай, — Филин пожал плечами. — О, решили поспать до прихода доброй тети, славно, славно…
— Сел бы ты, раз она спит, — попросила Таль, — а то голова кружится от твоих хождений. Скажи-ка, Глаукс, откуда она там взялась, а?
Филин поморщился. Если уж Таль решила всегда называть его по-старому, ее не переубедишь. А Глауксом она называла его в те давние времена, когда еще не была королевой, и оба они учились в Амберхавенском университете — только Филин на мага, а Таль на историка.
— Так откуда?
— Знаешь, я и сам голову ломаю, — ответил Филин шепотом. — Кто-то не поленился столько топать наверх, да еще и с корзинкой… и лестница узкая, винтовая. Я и вниз-то умаялся…
— Вот и я о том же, — Таль зловеще понизила голос. — Минуточку-минуточку! Глаукс, помнится, вход в Звездочетову башню заговорен для всех, кроме тебя…
— А, да, — согласился Филин, покачивая зашевелившегося найденыша. — Я сам его и заговорил. Кстати, там перила на галерее так и не починили.
— Мейстер Глаукс, — грозно провозгласила королева, — младенца подкинули вы!
— Что?! — Филин чуть не выронил малышку.
— Именно-именно, Глаукс. Кроме тебя, больше некому. И ты наверняка знаешь, кто его родители! — Таль резко выхватила у Филина из рук сверток и добавила: — Попался! Нет, ну надо же так себя выдать…
