Дж. Д. Райнхарт - Проклятый король
Удар кулака Фессана заставил его замолчать. Стоун отшатнулся, схватившись за челюсть.
– Уберите его с глаз долой! – отрезал Фессан. – Живо!
Стоуна оттащили, остальные тоже разошлись, занявшись своими делами. И только Фессан склонился над Элоди, гладя ее по голове.
– Оставь меня! – попросила она.
– Никогда, принцесса, – ответил он.
Она попыталась его оттолкнуть, но, похоже, он был сделан из камня. В конце концов она сдалась и просто прижалась к нему, запрокинула голову и выплеснула в крике свое горе, свою вину, свою боль, глядя на звезды, очертания которых расплывались из-за нескончаемых слез.
А звезды сверху смотрели на нее.
* * *Вечером того же дня, когда слезы иссякли и Элоди немного окрепла, к Фессану подошла женщина и опустилась рядом с ним на колени. Они принялись перешептываться.
– О чем вы говорите? – спросила Элоди.
– Могила вырыта, – ответила женщина. – Мы подумали… мы подумали, что Фессан, возможно, захочет сказать несколько слов.
– Вы хотите сделать это прямо сейчас?
– Это надо сделать, – отозвался Фессан. – Мы не можем оставаться здесь. А… она не может пойти с нами.
Элоди вытерла лицо.
– Подождите меня.
Растирая на ходу руки и ноги, она поспешила назад в шатер. Тела Пейлни там не было, а вот тело Рото осталось. Огромное кровавое пятно прикрыли шкурами. Но в шатре все еще стоял запах смерти.
Она взяла цветочную гирлянду, которую ей дали в деревне, и пошла вслед за Фессаном к наспех вырытой могиле. Она старалась прислушаться к речи Фессана о храбрости и самопожертвовании, но ей казалось, что слова совсем ничего не значат.
Момент, когда она положила цветы на грудь Пейлни, перед тем как ее тело засыпали землей… Вот что было по-настоящему важно. В память о том, что Пейлни рассказывала ей о дереве в ее деревне, она нашла несколько каштановых листьев и вплела их между цветов.
– Прощай, верный друг, – сказала Элоди сквозь слезы. – Покойся с миром.
Это ее тело должно было скрыться в земле. Она сжала кулаки. Она не могла поверить, как легко Рото обманул ее своими поклонами и комплиментами, ей хотелось убивать его снова и снова.
Потом Фессан отвел ее назад в свой шатер. Он говорил всю дорогу и продолжал говорить, когда они оказались внутри. Элоди только и могла, что смотреть, как пляшет огонек в единственной масляной лампе, висевшей на опоре шатра.
– Элоди? Принцесса? Вы меня слушаете?
Его голос проник в ее мысли. О чем он говорил? Кажется, о том, чтобы изолировать Стоуна и его подпевал и выгнать их из «Трезубца».
– Извини, – сказала она. – Пожалуйста, продолжай.
– Я слишком долго их терпел, – горячился Фессан. – Меня бесит, что Стоун постоянно пытается найти змею в нашем гнезде. Думает, что я привлек Рото к нашему делу! Я не знаю, откуда он взялся, но мы должны проявить бдительность по отношению к тем, кто может последовать за ним. Если в этой трагедии и есть чья-то вина, то только моя.
А потом наступило утро, и Элоди сидела верхом на Дискусе в первых рядах колонны. Лагерь свернули, и «Трезубец» снова тронулся в путь. К югу от них, по другую сторону широкого луга, по направлению к реке двигалась разношерстная компания. Несколько мужчин плелись у всех на виду, низко опустив головы. Это Стоун и его люди направлялись в ссылку.
– С вами все в порядке? – спросил Фессан, скакавший верхом рядом с ней.
Элоди не знала, что ответить, и поэтому просто кивнула.
– Предпочитаете, чтобы я вас оставил?
Она снова кивнула, и Фессан поскакал вперед, жестом показав другим всадникам, чтобы те немного отстали и дали девочке побыть одной.
По мере того, как день разгорался, мысли Элоди прояснялись, хотя ее и мучила сильная пульсирующая боль в голове. Она зарождалась у основания шеи и тисками сжимала лоб. Принцесса потерла виски, стараясь прогнать усталость. И горе.
Боль слегка утихла, но пульсация продолжалась. Вскоре девочка поняла, что источником пульсации была вовсе не ее голова, а сам воздух. Постепенно она превратилась в звук, совсем близкий… Звук, похожий на…
Лошади?
– Элоди?
Она обернулась и подпрыгнула – ноги выскользнули из стремян, руки потеряли поводья. Девочка пошатнулась в седле и чуть не упала.
Рядом с ней был Самьял – на серебристо-сером коне, который шел ноздря в ноздрю с Дискусом. В ярком солнечном свете мальчик и его скакун переливались, как будто двигались под водой.
– Осторожно, – улыбнулся Самьял, когда она пришла в себя. Затем его лицо стало озабоченным. – Вы на меня сердитесь?
Элоди подумала, что ей следовало бы сердиться. Ведь она так верила, что он существует, что он ее друг… Хотя, в конце концов, все так и было. Он был не менее реален, чем солдаты «Трезубца», маршировавшие рядом. И он был готов слушать ее внимательно, как настоящий друг. Пусть прошедшая ночь была темным-темна, но сейчас в ее сердце неожиданно вспыхнул свет.
– Нет, Самьял, – ответила она. – Я в жизни никому так не радовалась, как тебе!
Мальчик просиял.
– Я привел помощь, – сказал он. Жестом он указал на поле, и Элоди ахнула.
По траве рядом с колонной «Трезубца» скользила целая армия. Серебряные всадники на серебряных лошадях, в легкой как шелк броне, а с лицами, словно отлитыми из стали.
Стеклянные копья пронзали небо, в воздухе прозрачной дымкой развевались флаги.
От щитов исходило тусклое, потустороннее фосфоресцирующее сияние, которое удивительным образом затмевало солнце и в то же время было густым и темным как тень.
Пульсация в голове Элоди была приглушенным эхом их движения, нереальным звуком тысячи копыт из загробного мира, отбивающих такт по оболочке живого мира.
– Призрачная армия, – прошептала она.
– Ваша армия, – сказал Самьял, и по спине Элоди пробежала дрожь.
– Откуда все они пришли?
– Вы знаете откуда. Голоса, которые вы слышали среди деревьев, были голосами этих людей. Людей, которые погибли. Во времена Войны крови Брутан пообещал нам мир и свободу. Но его солдаты окружили нас в лесу и перебили.
– Ох, Самьял… Мой отец был чудовищем. Самьял кивнул.
– Наши мятущиеся души не могли уйти, не отомстив. Но не в силах мы были и покинуть место, где погибли. Плачущий лес стал нашей ловушкой навеки.
– Кто же вас всех освободил?
– Вы. Куда бы вы ни вели, мы сможем пойти вслед за вами.
Одна лошадь-призрак отделилась от остальных и приблизилась к Элоди. На ней сидел очень высокий старик с прямой спиной и морщинистым, но добрым лицом. На нем были потрепанные доспехи и шлем, расколотый почти пополам.
– Я сир Джейкен, – сказал он, низко кланяясь в седле. – И для меня настоящая честь служить вам, принцесса.
Как только сир Джейкен и Самьял снова заняли свои места, другие всадники принялись кланяться один за другим. Движение началось в голове армии и прокатилось всепоглощающей восторженной волной по всем рядам до тыла.
Элоди казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от гордости.
Сквозь глухой топот призрачной армии пробился бодрый стук копыт – внезапно вернулся Фессан. Он сделал широкий круг и наконец подъехал к Элоди.
– Происходит что-то странное, – сказал он, указав поперек поля туда, где, как это ясно видела Элоди, сир Джейкен и его приятели-рыцари нога в ногу шли рядом с колонной «Трезубца». – Видите, как шевелится трава, хотя ветра нет?
– Это все, что вы видите? – спросила Элоди. Фессан заглянул ей в глаза.
– Вы разговаривали, как будто здесь кто-то есть. Но я никого не видел. Что видите вы, принцесса?
Элоди указала на всадников «Трезубца».
– То же, что и вы, Фессан. Армию, готовую свергнуть короля Нинуса и посадить меня на трон вместо него.
Фессан покачал головой и улыбнулся ей.
– Как скажете, принцесса. Вам открыто больше, чем кажется на первый взгляд, но я не стану задавать лишних вопросов.
Его взгляд задержался на траве еще на несколько мгновений, прежде чем он ускакал вперед, опять оставив Элоди одну.
Облако заслонило солнце, отбросив колеблющуюся тень на армию призраков. Элоди вздрогнула.
Ты там, Пейлни? Там, среди мертвых?
Однако, если ее подруга и была там, она себя ничем не выдала.
Пейлни считала, что странная способность Элоди – это дар.
«Люди не найдут в этом ничего ужасного, – сказала она. – Они подумают, что это прекрасно – в вас есть особая сила. Я точно знаю».
Возможно, Пейлни была права, но пока Элоди не станет открывать свои тайны даже Фессану.
Смогут ли Самьял и остальные сражаться бок о бок с «Трезубцем»? Смогут ли вообще призраки сражаться с живыми? Она не имела ни малейшего понятия, и будет ужасно, если Фессан ей не поверит.
Однако она не могла избавиться от ощущения, что с армией мертвецов, сражающихся на ее стороне, у нее действительно появился неплохой шанс стать королевой Торонии.
