Астрид Линдгрен - Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш]
Полицейский Бьёрк был прав: эта девочка явно была основательным ребенком! Комиссар понял, что надо переменить тон и обращаться с Евой Лоттой как со взрослой.
— Расскажи мне теперь все, что знаешь, — попросил он. — Так, стало быть, ты присутствовала при этом убийстве… была в Прерии вчера после обеда? Как случилось, что ты пошла туда и притом совсем одна?
Ева Лотта сжала губы.
— Об этом… об этом я говорить не могу, — сказала она. — Это — абсолютная тайна. Я была там с секретным заданием.
— Детка, — сказал комиссар. — Мы пытаемся расследовать убийство. И в этом случае ничего секретного быть не может! Что тебе понадобилось вчера в Господской усадьбе?
— Мне нужно было взять Великого Мумрика, — угрюмо заметила Ева Лотта.
Потребовалось довольно подробное объяснение, прежде чем комиссар уяснил себе, что за штука такая Великий Мумрик. В полицейском рапорте, составленном после допроса, было коротко обозначено: «О себе Лисандер сообщила, что 28 июля после полудня отправилась на пустырь, намереваясь забрать там так называемого Великого Мумрика».
— Видела ты там кого-нибудь? — спросил комиссар после того, как была раскрыта тайна Великого Мумрика.
— Да, — ответила Ева Лотта. — Я видела… Грена… и еще одного человека.
Комиссар оживился.
— Расскажи поточнее, как ты их видела, — сказал он.
И Ева Лотта рассказала. Как она видела спину Грена примерно на расстоянии ста метров…
— Стоп! — остановил ее комиссар. — Как на таком далеком расстоянии ты могла видеть, что это — Грен?
— Заметно, что вы, господин комиссар, не из нашего города, — сказала Ева Лотта. — В этом городе каждый узнал бы Грена по походке. Я правду говорю, дядя Бьёрк?
Бьёрк подтвердил, что она говорит правду.
И Ева Лотта продолжила свой рассказ. О том, как она увидела, что Грен свернул на узенькую тропку и исчез среди кустов. И как тот, в темно-зеленых брюках, явился с другой стороны и исчез на той же самой тропке…
— Ты представляешь себе, в котором часу это могло быть? — спросил комиссар, хотя ему ведь было известно, что дети редко могут указать точное время.
— В половине второго, — ответила Ева Лотта.
— Откуда ты знаешь — ты смотрела на часы?
— Нет, — сказала Ева Лотта и неожиданно побледнела. — Но я спросила о времени уби… убийцу примерно через четверть часа после этого.
Комиссар взглянул на своих коллег. Доводилось ли им когда-нибудь слышать нечто подобное? Да, этот допрос явно окажется более продуктивным, чем он представлял себе.
Наклонившись к Еве Лотте, он проницательно посмотрел ей в глаза.
— Говоришь, ты спросила убийцу? Ты в самом деле берешься утверждать, кто убил Грена? Может, ты даже видела, как это случилось?
— Нет, — ответила Ева Лотта, — но если я вижу, как человек исчезает в густых зарослях, а другой кидается туда сразу же следом за ним, а через несколько минут я обнаруживаю первого мертвым, то тут уж ничего не поделаешь: я подозреваю второго. Грен, понятно, мог упасть и разбиться насмерть, но в этом случае пусть ценя сначала убедят.
Бьёрк был прав. Ева Лотта и в самом деле была очень основательным ребенком.
Затем Ева Лотта рассказала о том, как она, увидев, что те двое исчезли на тропке, ведущей к Великому Мумрику, пошла в Господскую усадьбу, чтобы переждать их там. И оставалась там самое большее четверть часа.
— А потом? — спросил комиссар.
Глаза девочки потемнели. Настал самый тяжелый момент ее рассказа.
— Я налетела прямо на него на этой узенькой тропке, — с измученным видом тихо сказала она. — Я спросила его, который час, а он ответил: «Без четверти два».
Комиссар, видимо, был доволен. Судебный врач установил время убийства где-то между двенадцатью и тремя, однако показания этой девочки сделали возможным конкретизировать время где-то между половиной второго и без четверти два. Такой поворот дела мог оказаться чрезвычайно значимым. В самом деле, Ева Лотта оказалась бесценным свидетелем.
Он продолжал допрос:
— Как выглядел этот человек? Расскажи все, что помнишь. Все детали.
Ева Лотта снова вытащила на свет темно-зеленые габардиновые брюки.
— Еще на нем была белая рубашка. Темно-красный галстук. Часы на руке. Целая поросль густых черных волос на руках.
— А какое у него лицо? — живо спросил комиссар.
— У него усы, — вспомнила Ева Лотта. — И длинные черные волосы, которые падали ему на лоб. И не такой уж жутко старый. Выглядел довольно хорошо. Но испуганный и злой. Он убежал от меня со всех ног. Он так торопился, что даже потерял вексель и не заметил этого.
Комиссар глубоко перевел дух.
— Боже мой, что ты говоришь? Что он потерял?
— Вексель, — гордо ответила Ева Лотта. — Разве вы, господин комиссар, не знаете, что это такое? Это маленький клочок бумаги, где на самом верху написано «Вексель». Уверяю вас, это не что иное, как клочок бумаги! Но из-за этих векселей рискуют жизнью, уж поверьте мне!
Комиссар снова оглядел своих коллег. Вчерашний опрос соседей старика на Плутовской горке позволил составить ясное представление о том, что для Грена ростовщичество составляло как бы небольшой побочный заработок. Многие заметили, что по вечерам он принимал у себя дома таинственных посетителей, однако же не так часто. Он явно предпочитал встречаться с каждым из своих клиентов в окрестностях городка. При домашнем обыске у него было найдено множество векселей с обозначенными в них разными фамилиями. Все фамилии были внесены в каталог, и полицейские готовились отыскать каждого из таинственных клиентов Грена. Кто-то из них мог оказаться убийцей. Комиссару же с самого начала было ясно, что убийство произошло как раз из-за того, что некий клиент Грена хотел выбраться из денежных затруднений, в которых, предположительно, запутался. Это, должно быть, и послужило мотивом убийства. На такое дело идут лишь будучи уверенным, что смогут отнять все документы, способные выдать преступника.
А теперь девочка рассказывает, что убийца потерял в кустах вексель. Вексель, в котором обозначена фамилия. Вексель с фамилией убийцы. Дрожащий голос комиссара, когда он склонился к Еве Лотте, выдавал волнение:
— И ты подняла этот вексель?
— Ясное дело, — ответила Ева Лотта.
— И что ты с ним сделала? — затаив дыхание, спросил он.
Ева Лотта немного подумала.
Пока она думала, стояла мертвая тишина. И только на яблоне по-прежнему чирикал зяблик.
— Не помню, — в конце концов сказала Ева Лотта.
Комиссар слабо застонал.
— Но уверяю вас, это был всего-навсего маленький клочок бумаги, — повторила девочка, желая утешить его.
Тогда комиссар, взяв ее за руку, медленно и отчетливо объяснил ей, что вексель — очень важный документ, по которому можно узнать, что у кого-то одолжили деньги и что обязуются эти деньги вернуть. И подтверждают свои слова подписью. Человек, убивший Грена, сделал это, так как у него, очевидно, не было денег вернуть долг. Он хладнокровно застрелил человека, чтобы получить обратно свои векселя. А Ева Лотта считает их столь незначительными! Ведь на клочке бумаги, потерянном убийцей на тропке, должна стоять его фамилия. Понятно ли теперь Еве Лотте: она абсолютно обязана вспомнить, что она сделала с векселем?
Ева Лотта понимала это. И она, в самом деле, напряглась, пытаясь вспомнить… Она помнила, как стояла там с векселем в руке. Помнила, что именно в эту минуту раздался ужасающий удар грома. А больше ничего не помнила. Да, разумеется, еще то страшное, что случилось вслед за этим. Но о векселе она ну ничегошеньки не могла больше вспомнить. Грустно призналась она в этом комиссару.
— А ты, случайно, не прочитала на бумажке его фамилию? — спросил комиссар.
— Нет, не прочитала, — ответила Ева Лотта.
Комиссар вздохнул. Но тут же сказал самому себе, что такой легкой сыскная работа быть не должна. Допрос девочки и так многое дал. И нельзя требовать, чтобы фамилию преступника тебе преподнесли на блюдечке. Прежде чем продолжить допрос Евы Лотты, он отдал по телефону приказ в полицейский участок, чтобы прочесали каждый клочок земли в Прерии. Разумеется, само место преступления было тщательно осмотрено, но бумажку могло занести ветром очень далеко. А вексель необходимо найти.
Затем Еве Лотте пришлось рассказать, как она наткнулась на Грена. Теперь она, время от времени глотая комок в горле, говорила очень тихо. И папа ее закрыл лицо руками, чтобы не видеть испуганных глаз девочки.
Но теперь, вероятно, допрос скоро кончится. У комиссара осталось всего несколько вопросов.
Ева Лотта уверяла, что убийца абсолютно не из их города, потому что она бы узнала его. И вот тут комиссар спросил ее:
— Как по-твоему, ты смогла бы узнать его, если бы снова увидела?
