Кеннет Оппель - Огненное крыло
— А где остальные? — спросил он, оглядываясь.
— Мы найдем их, — успокоила его Луна. Пока она звала Яву, Немо и Йорика, Гриффин разглядывал странную местность, расстилавшуюся перед ним. Равнина была покрыта сетью узких долин, стены которых светились от прожилок фосфоресцирующего камня. Со дна их поднималось бесчисленное количество каменных башен — часть из них сходились в один острый заостренный шпиль, другие были шероховатые и полуразрушенные, некоторые с плоскими, срезанными вершинами. Все они изобиловали множеством маленьких выемок и отверстий.
— Грифф, — наконец сказала Луна, — полетели искать их, ладно?
— Мне нужно приземлиться. — Его желудок сжался, и Гриффина вырвало. — Моя вода! — простонал он, разрыдавшись.
— Ты просто устал, — проговорила Луна. — Давай отдохнем. Посмотри, как много здесь удобных мест.
Гриффин стал снижаться в одну долину, устремившись к конической каменной башне с широким уступом сбоку. Он летел медленно и тяжело, раненое плечо, казалось, разрывается от боли. Оно все еще обильно кровоточило, и он видел, как набухшие капли падают вниз, ударяются о камень и с шипением исчезают. Гриффин стиснул зубы, пытаясь остановить кровотечение.
— Старейшины знали бы, что делать, — пробормотал он.
— Что? — спросила Луна.
— Они знают, как сделать лекарство из листьев, ягод, корней и прочего, — сказал Гриффин, удивляясь, почему Луна качается и пропадает из поля зрения. Мерцающие склоны долины проносились мимо с головокружительной скоростью.
— Они должны были спасти тебя, — невнятно проговорил Гриффин. — Наверное, им просто не хватило лекарства.
— Гриффин, — настойчиво спросила Луна, — ты в порядке?
— Да, — прошептал он. — Только ты не качайся… Затем мир поплыл перед его глазами и рассыпался.
Долина
Высокие стены были изрезаны таким множеством ниш и уступов, что Гриффину сначала показалось, что он внутри дерева. Через отверстия наверху струился мерцающий звездный свет. Повсюду висели летучие мыши, болтая и вычесывая шерсть, совсем как в Древесном Приюте на рассвете.
Гриффин обнаружил, что лежит на ложе из мягкого камня. Не было сил поднять голову, тело пронизывал холод. Луна смотрела на него.
— Эй, — сказала она, увидев, что он очнулся. — Ты выбрал отличное место, чтобы отключиться! Прямо над большой колонией. На вид они вполне дружелюбные. Помогли мне перетащить тебя в одну из башен и даже положили на эти мягкие камни, чтобы тебе было удобно. По-моему, их немного пугает твое свечение.
Гриффин увидел, что летучие мыши — кажется, все виды, какие есть на свете, — смотрят на него, перешептываясь между собой.
— Они послали за своими старейшинами, — сообщила Луна.
— А где Ява?
Луна покачала головой:
— Они, наверное, ищут нас. Как ты себя чувствуешь?
— Не очень хорошо. — Он поднял крыло, и резкая боль пронзила его плечо и грудь. Рана все еще кровоточила, хотя уже не так сильно; она опухла и выглядела воспаленной. — Вряд ли я в таком состоянии смогу лететь.
— Тебе просто нужно еще отдохнуть.
— А, так это и есть светящийся детеныш! — донесся голос сверху. Три летучие мыши влетели в башню и повисли на стене, разглядывая Луну и Гриффина.
— Меня зовут Данте, — сказал самец с широкой полосой яркой шерсти вокруг плеч и груди. — Я один из здешних старейшин. — Когда он расправил большие бледные уши, звездный свет высветил на его коже узор тонких вен. Такой формы носа Гриффин еще никогда не видел — он был похож на луковицу, — но больше всего его удивила шерсть Данте. Она была похожа на его шерстку — чередующиеся полосы яркой и темной шерсти на спине и на груди. Быстрые глаза Данте оглядели Гриффина с головы до ног, и он ощутил некоторый страх.
— Я бы с радостью вылечил твою рану, но этот мир не имеет отношения к жизни.
— Выходит, вы знаете? — удивленно спросил Гриффин. Он боялся, что здешние летучие мыши в Оазисе тоже убеждены, что они живые, а его будут считать привидением.
Данте улыбнулся:
— О да. Мы все понимаем, где мы и что мы. Но нам нечасто случается видеть живого. Время от времени в Верхнем Мире случаются землетрясения, и некоторых несчастных летучих мышей затягивает в трещины и забрасывает сюда.
— Точно так же случилось со мной, правда! — обрадовался Гриффин.
— И со мной тоже, — ответил Данте. — Больше тысячи лет назад.
Гриффин уставился на него:
— И вы…
— Да, я умер здесь.
— Но почему вы не отправились к Древу?
— Я решил остаться.
— Здесь? — ошеломленно спросил Гриффин, не сумев скрыть нотки изумления в голосе. Он смотрел на летучих мышей, висящих на каменных стенах башни, — их были сотни. И все они выбрали остаться в Подземном Царстве?
Данте рассмеялся:
— Я вижу, тебе это кажется неправильным.
— Но Древо… — Гриффин в замешательстве посмотрел на Луну. Возможно, Данте не понимает, что Древо — дверь в новый мир?
— Мы знаем, что многие мертвые решились войти в Древо, — сказал Данте, — и желаем им всего хорошего. Но мы предпочли обосноваться здесь.
— Но я думала, что мы все должны уйти отсюда, — вмешалась Луна. — Так нам сказала Фрида.
— Да, мы знаем Фриду. А до нее были сотни других старейшин-пилигримов, которые распространяли свои сообщения по всему Подземному Царству.
— Вы не верите ей? — спросил Гриффин. Данте задумчиво посмотрел в сторону:
— Наверное, для вас это прозвучит ужасно. С самой высокой башни нашей долины можно увидеть сияние Древа. Мы видели бесчисленное множество летучих мышей, которые стремились к нему, со многими мы беседовали; с большинством мы прощались, а некоторые оставались с нами. Я верю только фактам. А единственный факт состоит в том, что тот, кто вошел в Древо, не выходит из него обратно.
— Потому что они отправляются в новый мир, — нетерпеливо вставила Луна.
— Возможно. Но откуда вы знаете? Вы можете только верить. Но вы не знаете.
Гриффин неловко пошевелился, раненое плечо мешало ему. Данте прав. Ведь даже Фрида не могла сказать, что ожидает его по другую сторону Древа.
— Мы все выросли в убеждении, что Ноктюрна заботится о нас, — продолжал Данте. — Мы никогда не видели ее, она никогда не говорила с нами. Мы предполагаем, что она добра и заботится о нашем благоденствии, но кто знает точно? И даже если Ноктюрна существует, кто знает, что она предназначила для нас после смерти? Возможно, то, что ожидает нас по ту сторону Древа, гораздо хуже этого места.
— Этого не может быть! — воскликнул Гриффин. Данте задумчиво наклонил голову:
— Может быть, вы правы и Древо действительно ведет в удивительный мир, который находится за гранью нашего понимания. Но также возможно, что это место абсолютной смерти, конец всякого движения, мыслей, сознания.
Гриффин задрожал, вспомнив об ужасной реке безмолвия.
— С Древом связано много вопросов, на которые мы никогда не сможем ответить, — продолжал Данте. — Тогда как здесь мы наверняка знаем, где находимся. И довольствуемся этим.
— Вы тоже? — спросила Луна.
— Сначала, когда я умер я чувствовал себя так же, как вы. Многие годы я путешествовал по этому миру, и понял, что в нем есть своя красота. Возможно, не такая, к какой мы привыкли. Но все-таки это место чудес. Моря песка, водопад, через который вы должны были пройти, чтобы попасть в нашу долину, великолепная игра звездного света, сияние скал, которые мы выбрали для нашего убежища. Но это не главная причина, по которой мы остались здесь. Всех нас объединяет одно — мы довольны своей смертью.
Гриффин недоуменно посмотрел на Луну. Как мертвый может быть доволен? Такое невозможно представить.
— Вам покажется странным, — задумчиво проговорил Данте, — но вместе с жизнью ушел страх смерти. Страх, который преследовал нас всю жизнь. Это делало нас жадными, себялюбивыми. А здесь мы не тревожимся ни о пище, ни о стихийных бедствиях, ни о хищниках.
— А вампиры? — спросила Луна.
— Они нас не беспокоят. Водопад окружает и защищает нас. Или, возможно, нам повезло и о нас просто забыли. Мы отказались от всего, нам ничего не нужно. Зато мы можем общаться друг с другом, у нас есть вечность, чтобы беседовать и размышлять о мироздании.
— При этом не будучи его частью, — холодно заметила Луна.
— Как знать, что есть меньшая часть вселенной — Подземное Царство или новый мир, куда можно пойти? Жизнь и свобода внутри нас. И все существует внутри нас
— Я хочу обонять, есть и видеть реальные вещи, — сердито пробормотала Луна.
— Здесь мы обретаем свою истинную сущность, — сказал Данте.
— Я здесь ничуть не похожа на саму себя, — возразила Луна.
— Потому что не принимаешь себя такой, какая ты есть. Со временем ты научишься этому и тогда обретешь истинный мир.
