Вольфганг Хольбайн - Зеркальное время
Юлиан вскрикнул и зажмурил глаза, а когда снова открыл их, видение исчезло. Глотатель огня, как прежде, выдувал пламя, зрители аплодировали и бросали монеты в шляпу у его ног.
— Пошли дальше, — позвал Рогер. — Уже пора, подходит время. Нам не надо слишком долго оставаться на одном месте, — сказал он через некоторое время. — Ты слишком заметен, понимаешь? Шмотки не такие, как здесь, и бросаются в глаза.
Это, правда, кое-что объясняло, но вряд ли было истинной причиной его внезапного беспокойства. Юлиан тоже почувствовал, как ему становится все неуютнее. Словно его видение раз и навсегда разрушило иллюзию здешнего сказочного мира. Все вокруг внезапно показалось ему угрожающим. Он ощущал невидимый, но давящий груз, который медленно опускался на все вокруг.
— Что это? — спросил он. — Я хочу наконец знать, что здесь происходит, Рогер!
— Ничего. — Рогер отвел глаза.
— Но что-то должно произойти, разве не так? — требовательно пытал Юлиан. — И ты знаешь, что именно!
— Да, — ответил Рогер, все еще не глядя на него. — Но поверь мне, изменить ничего нельзя.
— Кто же говорит, что я собираюсь что-то менять? Я всего лишь хочу узнать, что здесь происходит или, если угодно, произойдет. — Он загородил Рогеру путь. — Говори же, наконец! Что должно случиться? И почему ты не ведешь меня к Алисе?
Рогер сердито дернул плечом:
— Да вон она идет.
Юлиан обернулся и в ту же секунду увидел черноволосую девочку, выходящую из палатки. Если это была случайность, то он отказывался что-либо понимать. Откуда Рогер мог знать, что Алиса выйдет из этой палатки, еще до того, как она сделала это?
Девочка сразу направилась к ним. Но вид у нее был не особенно радостный. Точнее говоря, она была даже рассержена и гневно обратилась к Рогеру:
— Что он здесь делает? Ты что, свихнулся — привести его сюда? И, как нарочно, именно сейчас?
— Он сам пришел, — угрюмо оправдывался Рогер.
— Ах, сам? — возмутилась Алиса. — И что же ты ему такого наговорил, что он пошел за тобой?
— Ничего, — огрызнулся Рогер. — Он хотел узнать правду о своем отце, только и всего.
— Это так, — подтвердил Юлиан.
Алиса удивленно взглянула на него, Юлиан и сам не понимал, чего это он берет Рогера под свою защиту. Но, может быть, он беспокоился вовсе не о Рогере, а просто не мог вынести, чтобы Алиса сердилась?
— Я бы все равно проник сюда, — продолжал Юлиан. — Рогер только помог мне.
— Что-то я сомневаюсь, — сказала Алиса, и Юлиан не совсем понял, что именно кажется ей сомнительным. — Тебе придется вернуться. Чем раньше, тем лучше. Мы отведем тебя к колесу обозрения, — решила она. — Это самый верный путь.
— Гордон тоже так говорил, а потом...
— Если бы ты и твой друг тогда послушались, — перебила Алиса; — с вами бы ничего не случилось.
— Разве ты знаешь, что произошло? — вырвалось у Юлиана.
— Скажи спасибо, что она это знала, — ответил за нее Рогер. — Если бы не она, вас бы уже не было в живых.
Алиса решительным жестом закрыла эту тему:
— Итак, идем к колесу обозрения. По дороге поговорим.
До колеса обозрения было недалеко. Минут пять, огорченно подумал Юлиан. А ему так много нужно было сказать Алисе и о многом расспросить. Наконец, ему просто хотелось подольше побыть рядом с ней.
Но все бесчисленные вопросы застряли в горле комом, и почти половину пути они проделали молча.
— Это правда, что ты... первой очутилась здесь? — наконец спросил он.
— Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — напустилась Алиса на Рогера. Потом обернулась к Юлиану: — И да и нет. Я первая прошла сквозь зеркало, это правда. За исключением твоего отца.
— Значит, есть и другие пути? — взволнованно спросил Юлиан. В конце концов, он сам явился сюда другим путем.
— Есть, — сказала Алиса. — Но некоторые из них очень опасны. И все-таки немногие из нас пришли сюда сквозь зеркало.
— Да много и не могло прийти, — добавил Рогер. — Ведь зеркало работает только у твоего отца. Он один знает тайну.
Большое магическое зеркало отца по-прежнему стояло в варьете вместе с остальным реквизитом, и оно будет оставаться там до тех пор, пока не решат, что со всем этим делать. Страшно представить, что бы случилось, если путь в этот зловещий мир был бы открыт любому. Зеркало могло стать смертельной ловушкой.
— Но мы с Франком тоже прошли сквозь зеркало, когда были здесь в первый раз.
— Вы прошли сразу за вашим отцом, — сказал Рогер. — Магия еще действовала какое-то время.
— Он только мой отец, — поправил Рогера Юлиан. — Франк мне вовсе не брат, а друг.
Мальчик повернулся к Алисе и успел заметить ее испуганный взгляд. Почему-то она не хотела, чтобы Рогер говорил об отце Юлиана. Может быть, чтобы не травмировать его?
— Сколько вас здесь? — спросил Юлиан.
— Достаточно, — уклончиво ответила Алиса. — Иногда кто-то приходит, а кто-то уходит. — Опережая следующий вопрос Юлиана, она добавила: — Но многие были здесь задолго до нас.
— И давно? — спросил Юлиан.
— Этого никто не знает. Время здесь ничего не значит.
— А я могу познакомиться с этими другими? — спросил Юлиан.
— Почему же нет? Им было бы очень приятно, — сказал Рогер.
— Зачем? — сердито воскликнула Алиса. — Чтобы он погиб? Или застрял здесь навеки, как его отец и Гордон? Дурак! Неужто ты не понимаешь, что не только подвергаешь опасности его, но и нас лишаешь последнего шанса выбраться отсюда?
Как его отец и Гордон... Конечно же, Алиса говорила не о тех двух мужчинах, которые побили его возле балагана гадалки, а о тех, которые сидели сейчас в жилом вагончике и готовились к далекому путешествию! Ведь они существуют здесь двукратно — один раз как те двое, кого он встретил, а второй раз как странники во времени, прибывшие сюда из конца столетия, чтобы начать новую жизнь. Юлиан помнил слова Гордона, как опасно было бы отцу встретить здесь самого себя!
— Мне надо отлучиться! — сказал он взволнованно.
— Ты с ума сошел! — вырвалось у Рогера. — Если ты, задержишься здесь хоть на одну минуту дольше положенного, ты уже никогда не сможешь вернуться!
— Да я и не хочу возвращаться!
Алиса и Рогер что-то испуганно кричали ему вслед, но Юлиан только быстрее припустил, когда Рогер погнался за ним. Неужто они не заметили, какую ошибку допустили в своих рассуждениях? Для него уже не играло роли, сможет он вернуться в свое время или нет. Единственное, чего он хотел, — быть около отца. Да, отец и Гордон не обрадуются его появлению, но не бросят же его?!
— Юлиан, стой! — кричал Рогер. — Ты бежишь к своей гибели! То, что ты задумал, не получится! Слишком поздно!
Мальчик оглянулся и увидел, что Рогер заметно отстает. Он с удовольствием объяснил бы Рогеру, как сильно тот ошибается, но побоялся потерять свое преимущество.
— Юлиан! Не делай этого! Ты — все, что у нас еще осталось!
Последняя фраза была для Юлиана так же маловразумительна, как и многое другое, что говорил Рогер, но не было времени размышлять над ней. Он попробовал затеряться в толпе и несколько раз сворачивал в боковые переулки, пока не убедился, что преследователи остались далеко позади. Но сам заблудился.
Тяжело дыша, Юлиан огляделся по сторонам. Вокруг шумела толпа, публика постепенно Прибывала, обеспечивая ему прикрытие. Рогер и остальные бросятся на его розыски, а уж они, конечно, знают здесь все ходы и выходы, но если Юлиан найдет отца, преследователи уже не посмеют сделать что-нибудь против него.
Поплутав немного, он очутился на месте, которое показалось ему знакомым. Если сейчас свернуть в ближайший переулок направо, то он доберется до жилого вагончика, в котором найдет отца и Гордона.
Внезапно в голову ему пришла сумасшедшая мысль. Что, если он сейчас свернет за угол и столкнется с самим собой? Но в то же мгновение он сообразил, что это невозможно: потому что этого не было. Ведь он уже был здесь однажды и помнил бы, если бы встретил тогда самого себя.
Он отмел последние сомнения, обогнул угол и увидел жилой вагончик. Но ни себя самого, ни Франка там не обнаружил. Отца и Гордона, правда, тоже.
Дверь была лишь притворена, свет внутри не горел. С бьющимся сердцем он заглянул внутрь. Вагончик был пуст.
Юлиан стал нащупывать выключатель, но его, естественно, не оказалось. Электрическое освещение распространится повсюду лишь через десять — двадцать лет.
Он потерянно огляделся. Ну конечно же, ему нужно мчаться на вокзал и сесть в поезд на Амстердам, ведь отец собирался... в Амстердам? Или в Антверпен? Черт возьми, ну почему он слушал так невнимательно?
Но так просто он не отступится. Тем более теперь, когда цель так близка. По крайней мере, он запомнил название того маленького местечка в Англии, где собирались обосноваться Гордон и его отец: Кильмарнок. Каким образом он будет пробираться туда —один, без денег, без документов и в эпоху, о которой почти ничего не знает, — Юлиан не думал.
