Александр Зорич - Денис Котик и орден бледных витязей
– И что тогда?
– Тогда?! – Бефинда рассмеялась весьма неприятным, зловещим смехом. – Тогда никто не поручится за ваши жизни! Сможете ли вы придерживаться дороги? Сомнительно. Ведь здесь, в волшебном лесу, все изменчиво. Там, где днем была сушь, ночью разверзается топь. Тропы, идущие на север, сворачивают на запад, а идущие на запад склоняются к югу. Они могут привести в такие места, где даже я, королевская фея Бефинда, не отважилась бы появиться после захода солнца без пяти сотен лучников со стрелами из заколдованных игл морского злоежа. Так что, когда солнце направляется в свой западный чертог, умные младолюди должны искать в Броселианде убежища понадежней, чем куст бузины или дупло старого дуба.
– Хм... – Леся наморщила лоб. – Ночевать в лесу, конечно, не хотелось бы. Но вдруг дружинники Твердислава, – она повернулась к Денису, – начнут за нас волноваться? Они пойдут нас искать, сунутся в лес и тут с ними приключится что-то неладное?
– Дружинники Твердислава? – удивилась Бефинда. – Дружинники – это... это ведь хускарлы?
Денис, стараниями заядлой англоманки Диеты, своей школьной учительницы истории, знал, кто такие хускарлы, хотя это слово помнит в Закрытке далеко не всякий взрослый историк. Хускарлами в Англии времен викингов назывались отборные гвардейцы короля. Ну то есть, в общем-то, да, дружинники.
Увы, Денис почти не сомневался, что один настоящий хускарл разогнал бы обычной оглоблей пять, а то и десять вояк Твердислава в полном вооружении. Но это были уже детали. По существу же Бефинда была права.
– Именно так, – кивнул Денис. – Хускарлы с Былин-острова. Мы приплыли с ними вместе.
– И что намерены они делать на Мериготе? – от ребят не укрылась обеспокоенность Бефинды.
– Извините, где? – переспросил Максим.
– Здесь! – фея притопнула башмачком. Да так, что из-под ее каблука с треском полетели огромные голубые искры! Ух, непростые на ней были башмачки...
– Мериготом они называют то, что на наших картах обозначено как Мокрец, – шепнула Леся Максиму. – Ты же видишь, у них тут все, как в древней Англии.
– Ничего они не намерены делать, – тем временем отвечал Денис. – По крайней мере, ничего особенного. Нашу ладью выбросило на отмель бурей. Дружина ее ремонтирует. Ну... пытается отремонтировать. А мы вот отправились на разведку. Думали, найдем кого-нибудь, кто нам поможет с починкой ладьи.
– Вот и славно, что ничего. А то на этих хускарлах всегда так много железа... – Бефинду, кажется, успокоил ответ Дениса, хотя реплику насчет железа ребята не поняли. – О починке тоже можно будет поговорить. Чуть позже. Но сейчас, насколько я поняла, вас тревожит беспокойство друзей о вашей судьбе?
– Конечно, – Леся кивнула. – Если б только у нас были емелефоны! Мы позвонили бы на ладью – и за секунду все уладили.
– Я не пользуюсь емелефоном, этой подделкой под настоящее волшебство, – бросила Бефинда, недовольно поморщившись.
– А что уладили-то? – обратился к Лесе педантичный Максим. – Что мы в итоге решили?
– Давайте сделаем так, – предложил Денис. – Заглянем в гости к госпоже к Бефинде, а потом попросим ее проводить нас до берега!
Сказал – и сам поразился собственной наглости. А вдруг фея вовсе не захочет их никуда провожать?
Однако, Бефинда в ответ кивнула, давая понять, что ничего не имеет против.
– Все равно надо предупредить Твердислава Зуболомича! – настаивала Леся.
– Но, думаю, сейчас мы все уладим, – сказала фея.
С этими словами она оторвала цветок одной из лилий, которыми была подпоясана, и протянула его Денису.
– Скажите в эту лилию все, что вам хотелось бы передать вашим друзьям. Будьте кратки. Больше пятидесяти слов не влезет.
– Куда? Прямо в цветок, что ли? – удивился Денис. – Вот это да! А он запомнит, да? И что потом?
– А потом госпожа Бефинда отдаст его кому-нибудь из своих крылатых слуг, которые у нее наверняка имеются, – с нотками зависти в голосе сказала Леся. – Чтобы те доставили ее к ладье. Про такое волшебство нам рассказывали в Лицее, на уроках волшебного природоведения.
– Совершенно верно, младодева, – сказала Бефинда.
При этом фея метнула в Лесю исподлобья испепеляющий взгляд. Денис отнес его на счет вполне объяснимой заносчивости опытной волшебницы, которую раздражают всякие "выскочки и недоучки", как сказал бы Хитроцельс.
"Вряд ли Леся с Бефиндой станут лучшими подругами", – подумал Денис.
– Ну так давайте, говорите же! – поторопила фея. – Солнце все ниже! Или мне сказать за вас?
– Нет-нет, мы сами, – Леся отняла у Дениса лилию, которую тот принял из рук Бефинды.
Вот что продиктовали ребята: "Дорогой Твердислав Зуболомич! Мы встретили местных жителей. Идем к ним в гости. В лесу опасно, особенно ночью. Ни в коем случае в него не ходите. На ладью вернемся вечером. Может быть, приведем помощь."
Дольше всего думали над тем, как покороче и повежливей попрощаться. Наконец, придумали: "С приветом, ваши братья-славяне".
Идея принадлежала Максиму. Он объяснил, что такую "подпись" точно не подделаешь, ведь для этого злоумышленник должен был бы знать, о чем препирались они с Твердиславом еще на пристани острова До Свиданья. А значит, Твердислав, когда получит лилию, будет убежден, что послание надиктовано действительно ребятами, а не каким-нибудь злокозненным чародеем.
Увы, даже предусмотрительный Максим не мог себе представить, насколько злокозненными и хитрыми могут быть иные чародеи.
– Отлично, – Бефинда выдавила из себя очередную улыбку. – Давайте-ка сюда. Я должна наложить на лилию заклинания. Как, вы сказали, зовут получателя?
– Твердислав Зуболомич.
– Таково его настоящее имя? Это правда?
– Правда, разумеется, – удивился Денис.
– Тогда стойте здесь.
Бефинда отошла шагов на пятнадцать, к густым зарослям орешника на краю поляны. Она склонилась над лилией и принялась что-то нашептывать, временами бросая на ребят подозрительные взгляды – не подслушивают ли?
Затем Бефинда щелкнула пальцами. Тотчас же из кустов орешника выпорхнуло маленькое крылатое существо.
Это не был эльф. Или, по крайней мере, не такой эльф, какие сопровождали Ракушечью Мантию.
Если те эльфы издалека походили на очень крупных стрекоз, то этот скорее смахивал на воробушка. Существо схватило лилию и, быстро-быстро замахав крыльями, скрылось.
– Вы можете приблизиться, – царственно кивнула Бефинда ребятам. – Следуйте за мной.
Фея повела рукой вправо-влево – и ветви орешника покорно расступились, открывая дорогу.
"Вот это сила!" – восхищенно подумал Денис.
Оказалось, что совсем недалеко от этого края поляны течет полноводный ручей.
– Это тот самый, – тихонько сказал Тиша. – От которого волшебством воняет.
Но ребята ничего особенного не почуяли. Ведь были они всего лишь людьми, а не шошаррами. Для их носов возле ручья пахло обычной сыростью и, пожалуй, грибами.
Ручей был весьма широк. Такой, пожалуй, можно было бы назвать и речушкой. Там, куда привела их Бефинда, ручей образовывал живописную заводь, берега которой были обрамлены сочной осокой. Кое-где виднелись лилии и изысканные водяные гиацинты.
А на водном плесе самой заводи покачивался гигантский алый цветок. Такие точно ребята видели в озерах по пути через лес, когда спешили вслед за "шумом моря", то есть, как теперь было ясно, за Ракушечьей Мантией. Но только этот цветок был еще раз в пять больше, чем те!
Стоило Бефинде поманить его – и он послушно подплыл к ней, полностью при этом раскрывшись. В центре цветка вместо пестика и тычинок было нечто вроде розовой чаши с желтой каймой. Чаша была под стать общим размерам этого ботанического кошмара. Ее края доходили ребятам до пояса!
"Интересно, этот цветок по волшебству плавает, или его таскают какие-то подводные существа?" – подумал Денис. Но спросить не отважился. Тут, в Броселианде, все были такие заносчивые и обидчивые, что лишний раз выставляться перед ними невеждой не хотелось. Бефинда, увы, тоже производила впечатление особы, мягко говоря, со странностями.
Фея, для которой все происходящее было столь же будничным делом, как для жителя Закрытки – посадка в автобус, шагнула вперед, залезла в розовую чашу и уселась на ее край.
– Не робейте, младолюди, – поощрила ребят Бефинда. – Этот живоглот как следует приручен, а все ядовитые ворсинки удалены. Так что кусаться он не будет.
"Хорош цветочек", – подумал Денис. Тиша с совершенно неподражаемым выражением мордочки, в котором мешались страх, брезгливость и любопытство, спросил:
– А этот ваш живоглот... он всех нас выдержит? Может, лучше пешочком?
Но фея не удостоила шошарра даже взглядом.
Она смотрела в сторону, поджав губы, и нетерпеливо барабанила пальцами по своему костлявому колену, обтянутому изумрудно-зеленой тканью платья.
