Джоан Ролинг - Гарри Поттер и Тайная комната
Рон и Гарри навещали ее каждый вечер. А когда начался семестр, они приносили ей все домашние задания.
— Если бы у меня выросла борода или там львиная грива, я бы устроил себе еще одни каникулы, — заявил Рон как-то вечером, сваливал кипу книг на столик возле кровати Гермионы.
— Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона. С лица у нее исчезли черные волосы, глаза снова становились карие, и настроение ее заметно улучшилось. — У вас нет ничего нового? — добавила она шепотом, чтобы не услышала мадам Помфри.
— Ничего, — уныло ответил Гарри.
— Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз посетовал Рон.
— А это что у тебя? — спросил Гарри, увидев обрамленную золотой каймой карточку, торчащую из-под подушки.
— Просто поздравительная открытка, — поспешно ответила Гермиона, пытаясь затолкать ее подальше, но Рон оказался проворнее.
Он извлек открытку из-под подушки, раскрыл и прочел вслух:
— «Мисс Грэйнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала „Магический еженедельник“ на самую обворожительную улыбку». — Рон укоризненно посмотрел на Гермиону. — И ты хранишь это под подушкой?
От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств.
— Не пойму, Локонс самый умный, что ли? — сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню.
Пора было сесть за уроки. Снегг столько им задал — дай бог выполнить к шестому курсу. Рон заметил вслух, что надо было спросить у Гермионы, сколько крысиных хвостов добавляют в Дыбоволосое зелье. Вдруг с третьего этажа долетел гневный вопль.
— Это Филч, — узнал голос Гарри.
Друзья бросились вверх по лестнице, напряженно прислушиваясь.
— Думаешь, еще на кого-то напали? — испуганно спросил Рон, остановившись на полдороге.
А Филч продолжал бушевать:
— …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!
Шаги его затихли, и было слышно, как где-то вдалеке хлопнула дверь.
Друзья завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Друзья сразу поняли, почему так разошелся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, все прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен.
— А с ней-то что? — вздохнул Рон.
— Пойдем посмотрим, — предложил Гарри.
Приподняв полы мантий выше щиколоток, друзья перебрались по воде к двери с табличкой «Туалет не работает» и, как обычно, не обратив на нее внимания, вошли.
Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда. В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол.
— В чем дело, Миртл?
— Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь еще? Гарри дошел вброд до ее кабинки.
— Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он.
— Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол. — Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!
— Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и все.
Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила:
— Значит, надо швыряться в бедную Миртл? Она все равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадет ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру!
— А кто все-таки в тебя швырялся? — спросил Гарри.
— Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, ее туда смыло.
Рон и Гарри нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке и мокрая насквозь, как все в туалете. Гарри хотел было поднять ее, но Рон схватил его за руку.
— Ты что, спятил? Это опасно.
— Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного?
— Ты еще спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует.
Одна, например, выжигала людям глаза. Были еще «Сонеты колдуна», прочитаешь их и будешь до смерти говорить в рифму. А у одной старой ведьмы в Бате нашли знаешь какую книгу — откроешь ее, да так и будешь всю жизнь читать. Ходишь — читаешь, ешь — читаешь. И все приходится делать одной рукой, в другой-то книга.
— Надо же, — рассеянно кивнул Гарри.
Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри обошел Рона.
— У меня предчувствие: заглянем в нее, и разгадаем все тайны. — С этими словами он нагнулся и поднял книжку.
Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплете полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице еще можно разобрать имя — Т. М. Реддл, написанное расплывшимися чернилами.
— Стой-ка. — Рон с опаской подошел сзади и заглянул через плечо Гарри. — Мне это имя знакомо… Пятьдесят лет назад Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги перед школой.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что Филч заставил меня целый час полировать его памятную табличку. Ну, когда из меня полезли слизняки. Ты бы стирал столько времени слизь с чьей-нибудь фамилии, тоже бы небось запомнил.
Гарри тем временем разлеплял набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые. Нигде ни одного слова, ни одной самой обычной записи, вроде «День рождения тетушки Мэйбл» или «Зубной в 15.30».
— Он в нем никогда ничего не писал, — сказал Гарри разочарованно.
— Но почему его кто-то выкинул? — почесал в затылке Рон.
Гарри перевернул черную обложку и увидел на внутренней стороне адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне.
— А владелец дневника, наверное, был маглом, — подумав, заметил Гарри. — Иначе он не смог бы его там купить.
— Нам это ничего не дает. — Рон пожал плечами и, понизив голос, прибавил: — Попадешь в нос Плаксе Миртл, запишем тебе пятьдесят баллов.
Гарри все же спрятал дневник в карман.
Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без черной шерсти и без хвоста. В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник и рассказал, как он был найден.
— А ведь в нем, возможно, скрыто что-то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник.
— Если и скрыто, то очень надежно. И наверное, такое, чего стоит стесняться, — хмыкнул Рон. — Объясни, Гарри, почему ты его не выбросил?
— А я хотел бы знать, почему его кто-то выбросил, — сказал Гарри, — и за какие такие особые заслуги Реддл получил награду.
— Да за что угодно. — Рон поднял глаза к потолку. — Может, набрал тридцать С.О.В. или спас профессора от гигантского спрута… Или убил Миртл, а это кому угодно принесет славу…
По сосредоточенному взгляду Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чем и он.
— Ты до чего-нибудь додумалась? — полюбопытствовал Рон.
Но ответил ему Гарри:
— Значит, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, верно? Это сказал Малфой.
— Ну… — протянул Рон.
— И этому дневнику пятьдесят лет. — Гермиона, волнуясь, постучала по черному переплету.
— И что?
— Ох, Рон, да очнись же ты! — с жаром воскликнула Гермиона. — Еще мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина? Можно допустить, что в этом дневнике содержится все: где находится Комната, как ее открыть и что за создание там живет. А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны?
— Блестящая теория, Гермиона, — кивнул Рон, — с одним маленьким «но»: в дневнике вообще ничего не написано.
Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.
— Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла: — Апарекиум!
Ничего не произошло. Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета.
— Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке.
Гермиона с силой потерла «Первое января». Дневник не поддавался.
— Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на Рождество и просто поленился делать в нем записи.
