Анн Плишота - Лес потерянных
— Какой ужас… — пробормотала Драгомира. — Это твой папа на этих снимках? — она показала на одну из страниц альбома.
— Да…
— Он был очень красивым…
Драгомира довольно долго смотрела на фотографии отца Зоэ. И вдруг побелела, когда ей пришла в голову невероятная мысль. Не отрывая глаз от фотографий, она произнесла:
— Хочу у тебя кое-что спросить, Зоэ… Как звали твоего папу? И ты знаешь, когда он родился?
— Папа родился 29 марта 1953 года, и его звали Ян Эванвлек.
Тут Драгомира рухнула на диван, сраженная сильнейшим волнением. Полученная информация калейдоскопом прокручивалась у нее в голове, вытаскивая на поверхность более пятидесяти лет назад похороненные в глубине памяти тайны и болезненные воспоминания.
Теперь Зоэ знала, что связывает ее с Поллоками, и осознавала чудовищность ошибки, из-за которой Окса относилась к ней столь враждебно. Теперь никто и ничто не могло разлучить троюродных сестер, связанных сложными генеалогическими переплетениями Поллоков и МакГроу, но, главным образом, глубокой взаимной приязнью.
Однако завоевать расположение Оксы оказалось совсем непросто. Зоэ пришлось приложить немало усилий, чтобы преодолеть злопамятность Оксы, усугубленную историей с отравленным мылом, из-за которого заболела Мари. Но Окса была умной и довольно быстро сообразила, что Зоэ была просто слепой марионеткой в руках Ортона. К тому же Юная Лучезарная, хотя и по другим причинам, чем Зоэ, тоже ненавидела Изменника.
Как же Зоэ по ней скучала… С тех пор, как подруга ушла в картину, Зоэ было так одиноко…
Постепенно воспоминания привели Зоэ к мыслям о бабушке. Она думала, что та умерла, и вот теперь ей предоставилась возможность снова ее увидеть. Живой. Возможность ничтожная, исходя из слов Фолдингота. А потом перед мысленным взором Зоэ предстало лицо дедушки, Леомидо. Она так недолго была с ним знакома, но уже так сильно любит… И еще череда лиц: Павел, всегда встревоженный и обаятельный; Абакум, фей, который все знает и все понимает; Гюс… ее надежный друг. Тот, что заставляет учащенно биться ее сердце. Он сам этого не понимает, но он любит Оксу, Зоэ была в этом совершенно уверена. Да как можно не любить Оксу, кстати говоря?
Внезапно девочка снова вспомнила слова Фолдингота: «Один из Беглецов вкартиненых расстанется там с жизнью». И Зоэ поймала себя на том, что задается чудовищным вопросом: если бы решение было за ней, кого бы она выбрала? И тут же живущая у нее в душе пустота захватила ту часть ее души, где начинала зарождаться паника, избавив таким образом Зоэ от необходимости отвечать на пугающий вопрос.
Девочка сгорбилась в кресле и усилием воли заставила себя дышать ровно.
34. Остров в Гебридском море
— Мы в любом случае ничем не можем им помочь! — внезапно взревел Нафтали, выпуская руку Брюн. — Мы бессильны…
Драгомира вздрогнула.
— И потому должны приложить все усилия, чтобы свести к минимуму ущерб здесь! — продолжил гигант швед с горящими от ярости глазами.
— Но вред уже нанесен, мой друг… — с обреченным видом заметила Драгомира.
Нафтали поднялся и встал перед пожилой дамой.
— Да куда девалась та Драгомира, которую я знаю? — пророкотал он. — Куда девалась боевая Лучезарная, уверенная в себе и целеустремленная, которая должна была открыть нам путь в Эдефию? Ты ведь не из тех, кто отступает!
Драгомира с досадой вздохнула, глядя на Нитепрядов, прилежно делающих свою работу кружевниц на ее руках.
— Что мы можем предпринять? — выпрямившись, бросила она.
— Во-первых, убедиться, что с Мари хорошо обращаются, — объяснил Нафтали. — Кульбу-Горлан вернулся из разведки с Гебридского моря?
— Еще нет…
— Скоро вернется, — заверил гигант. — Но я заранее знаю, что он нам расскажет насчет Мари: Изменники не могут позволить себе риск плохо с ней обращаться. Думаю, с нами скоро свяжутся, это без вариантов. И Мари они используют как заложницу, чтобы потребовать от нас некоторые вещи.
— Картину… — тихо проговорила Драгомира.
— Давайте подумаем… — продолжил Нафтали. — Что для Изменников самое важное? Какова их основная цель?
Драгомира, Брюн и Жанна задумались на пару секунд, а потом хором ответили:
— Вернуться в Эдефию!
— Именно! — кивнул Нафтали. — А что — точнее, кто — им необходим, чтобы получить желаемое? Окса! Только она может открыть Портал, и только это им и нужно: воспользоваться Оксой как ключом. И попытки ее похитить — тому доказательство. Давайте смотреть на вещи прямо: на данный момент картина для них — лишь способ наложить лапы на нашу Юную Лучезарную. Благодаря тебе, Драгомира, картина надежно спрятана. И так оно и должно оставаться во что бы то ни стало. Прости, что спрашиваю, но ты уверена, что ее невозможно найти?
— Абсолютно! — ответила Драгомира. — Кстати говоря, в данный конкретный момент я вообще представления не имею, где она находится.
Четверо Беглецов изумленно вытаращились на нее. Она что, совсем голову потеряла? Или это старческий маразм?
Нафтали прищурился, озабоченно нахмурившись, а потом его лицо просветлело и он расплылся в широченной улыбке, сообразив, что имела в виду его старинная подруга.
— Ты прибегла к помощи тайного посредника! — с облегчением воскликнул он. — Если бы ты только знала, как же я рад, что ты в своем репертуаре, Драгомира Поллок!
— Очень умно, — добавила Брюн. — Твое незнание — самая эффективная защитная мера. Браво!
Драгомира отмахнулась, слегка улыбнувшись.
— Вот какая у меня теория, — продолжил Нафтали. — Как и мы, Изменники вынуждены ждать, пока Окса выйдет из картины, и пока она там, она вне зоны их досягаемости. Но когда она появится, они тут же используют Мари для давления на Оксу, чтобы девочка привела их к Порталу. А главное, чтобы вынудить ее открыть Портал для них.
— Ты забываешь, для того чтобы открыть Портал, нужна не только Окса, — заметила Драгомира. — Нам понадобится медальон, а Изменникам — хранитель Абсолютного Ориентира.
— Безусловно, — кивнул Нафтали. — Сейчас мяч у них, потому что, захватив Мари, они получили над нами серьезное преимущество. Сможем ли мы отвергнуть их требования? Боюсь, вряд ли, и ты это знаешь так же хорошо, как и я. Рано или поздно нам придется сдаться. Ну или, как минимум, пойти на уступки.
— Если только нам не удастся освободить Мари… — раздался тихий голос Зоэ.
— Если только нам не удастся освободить Мари, — подтвердил Нафтали, кивнув.
— Но сейчас нам это просто не по силам! — воскликнула Жанна. — У нас нет возможностей!
— Ты права… — согласился Нафтали. — Придется подождать, пока наши друзья выйдут из картины, чтобы наши шансы возросли. Объединение наших сил придаст нам веса. А пока суд да дело, нужно удвоить бдительность, потому что ничто не позволяет думать, что Изменники будут тихо поджидать нас в своем углу. Лучше нам быть готовым к тому, что они прибегнут к тяжелой артиллерии, чтобы заполучить картину до того, как наши из нее выйдут, чем надеяться на их терпение.
— У них ничегошеньки не выйдет! — с триумфом провозгласила Драгомира.
Нафтали повернулся к ней с куда более сдержанным выражением на лице.
— Осторожно, Драгомира! Не забывай: недооценка противника может выйти нам боком и стать нашим слабым местом. Особенно если учесть, что они нам уже доказали, что следует опасаться худшего… — мрачно добавил он.
Драгомира, смутившись, опустила глаза и молча кивнула.
— Эй! Глядите, кто появился! — внезапно вскричала Зоэ.
Она подошла к окну и открыла его, впуская запыхавшегося Кульбу-Горлана, стучавшегося в стекло. Маленький эксперт-разведчик плюхнулся на прикроватный столик и устало вздохнул.
Зоэ протянула ему стаканчик воды размером с наперсток. Кульбу выпил ее одним глотком, прикрыв глаза, и перевел дыхание, а девочка тем временем ласково поглаживала его крошечную спинку, затекшую за длительное путешествие.
— М-м-м, это массаж — сущее благословение, — промурлыкало существо, раскачиваясь вправо-влево.
— Кульбу, ты Мари видел? — не смогла сдержать нетерпения Драгомира.
— Кульбу-Горлан Старой Лучезарной, с докладом! — воскликнуло существо. — Этот дом с тем местом, где находится мать Юной Лучезарной, на острове в Гебридском море, что я посетил, разделяет шестьсот сорок один километр. Я пересек пятнадцать километров от берега до острова Изменников на рыбацкой лодке, передвигавшейся со скоростью двадцать пять километров в час, затем два километра на спине вежливого тюленя, и последний километр вплавь в воде температурой пятнадцать градусов. Прибыв на остров, я пробежал семьсот сорок три метра до строения, где ныне находится Мари Поллок. Это строение внушительных размеров: двадцать два метра длиной и восемнадцать шириной. Состоит из высокого цокольного этажа, этажа и двух подвалов, прорубленных в камне, где я обнаружил как минимум четыре лаборатории.
