без автора - Черепашки ниндзя и Космический Агрессор
Смит, извиняясь, развёл руками:
– Простите за костюм – я редко принимаю гостей.
Что означало: «Вали-ка ты отсюда, милая!» Но вдруг мистер Р. Смит поменял решение:
– А впрочем, уснуть уже не удастся. Может, кофе?
– Пепси, – выпалила Эйприл машинально. Смит как будто не слушал её.
– Возьмите воду на кухне, – мягко попросил он. – А я пока включу кофеварку – и не представляете, какой у меня чудный кофе!
Эйприл на кухне оказалась безошибочно. Обычная обстановка! Как говорится, следствие зашло в тупик.
Обнаружила в холодильнике горький тоник. Пепси и следов не было. Видимо, у Смита иные вкусы.
В комнате, пока Эйприл искала содовую, кое-что изменилось. Горел яркий верхний свет, освещая жилище закоренелого холостяка. Смит сменил пижаму на костюм и даже нацепил галстук-бабочку. Правда, приятнее от этого не стал.
Эйприл терзалась: неужто у неё галлюцинации? Буйной фантазией она не страдала. Но обстановка квартиры утверждала обратное.
– Я причинил вам беспокойство? – Смит разлил кофе по чашкам. Выудил из-под телевизора упаковку сахара.
Косил выжидательно. Весь – приветливость и добродушие. Правда, у него не ахти так получалось: при трёхдневной щетине и воспалённых веках стараться быть галантным!…
– Вы часто оставляете дверь на ночь?
– Никогда, – сквозь любезную маску проглянул вампир.
– Но она была открыта! – запротестовала Эйприл. Юркнула мыслишка: не принимает ли её Смит за взломщицу?
– О, случайность! – отмахнулся Смит. – Знаете, вечером парило, было душно. Я поднимался на крышу подышать. Я люблю нашу крышу. Поднимаешься по винтовой лесенке, там ещё разболтанная защёлка…
Замок был с вечера в полном порядке – Эйприл сама его закрыла, покормив ненасытную голубиную армаду. Отметила ложь Смита, но смолчала. Пора было уходить, но терзало любопытство. Эйприл словно ненароком подошла к окну. Выглянула. Далеко внизу, по подступающей к дому аллее, перебирая сор и упавшие за ночь веточки и листья, медленно удалялся знакомый смерчик.
– Я вообще люблю тишину и одиночество, – заговаривал зубы Смит.
Но Эйприл уже не слушала.
– Потом доврете! – уже с порога Эйприл послала мистеру Р. Смиту воздушный поцелуй.
Лифт, как назло, открылся, едва рука Эйприл коснулась пластинки светоэлемента. Пришлось нажимать первый этаж. У Эйприл, честно говоря, была жива робкая надежда: вот спустится, а никаких вихрей и в помине нет.
Но он был. Жёлтый и шустрый. И даже немного подрос. Словно и впрямь дождавшись Эйприл, смерчик поюлил и двинул по тропинке, вытоптанной влюблёнными парочками. Эйприл редко забредала в эту часть парка, но знала: тропинка упирается в озерцо, заросшее осокой. И ещё там статуя с трещиной по всему телу.
Смерч подманивал, давал приблизиться. Убегал вперёд. Возвращался столбиком пыли, поднятой с дорожки.
– Иду-иду! – огрызнулась Эйприл. Видно, вихряк неплохо разбирался в психологии: за все сокровища в мире она от пего теперь не отстанет, уж слишком много скопилось вопросов.
А тут ещё и упрашивают! Невежливо отказать.
Полянка вокруг озерца серебрилась росой, крупной и холодной под утро. Эйприл тут же промочила тапки. Тело пробирала дрожь.
«Хорошее времяпрепровождение», – усмехнулась девушка. Так проще подавить страх.
Парк враждебно сомкнулся стволами. Кроны теряли прозрачность. Менялся цвет травы в свете холодного солнца.
– Опять! – разозлилась Эйприл. Она вновь, но уже не в роли безмолвного зрителя, а действующим лицом очутилась в знакомом зале с алтарём.
– Вот мы и встретились, – на месте вихря находилось нечто, напоминающее слюдяную пластину, если смотреть на неё через свет.
– Хищник? – Эйприл поняла, отчего интонации и жесты незнакомца казались такими знакомыми.
– Он самый! – Хищник сконцентрировался, придавая телу зримые формы.
– Мог бы не стараться, я тебя и так хорошо вижу, – Эйприл уселась на камень. – На меня твои штучки впечатления не произведут.
– Ну, у тебя и самомнение! А может, я для собственного удовольствия трансформируюсь, чтобы не потерять квалификацию?
– Словечек-то нахватался. Я думала, что у тебя одна радость: приносить несчастья другим! – осадила Эйприл.
Откуда, из какого мрака вынырнул Хищник, Эйприл не думала. Она и тогда, в древней Японии, глядя, как волны смыкаются вокруг пришельца предчувствовала: предстоит увидеться.
Волновало другое: а вдруг Хищников видимо-невидимо? Такую армию Эйприл не унять. Девушка решила с Хищником договориться. Здесь, у себя дома, в своём времени Хищник не казался ей ни грозным, ни могущественным. Даже жалко его: сидит, курит выжидательно.
– Вот что, – начала Эйприл, – во-первых, бросай курить!
– Ну, пигалица! – возмутился Хищник. – Я не за тем явился, чтобы меня всякие поучали!
– Зачем же тогда, уж не соскучился ли по трёпке? – Эйприл выдерживала игривый тон. Теперь, когда сатанист оказался всего-навсего космическим бузотёром, девушка успокоилась.
– А на охоту! – откликнулся Хищник, улыбнувшись краешком пасти. С клыков закапала белая пена.
Эйприл поморщилась:
– Как не эстетично!
– То ли ещё будет, – многозначительно пообещал Хищник.
– Эх, ты, – девушка одарила пришельца жалостливым взглядом, – это ведь тебе не суеверные японцы, из которых можно, припугнув или обморочив, верёвки вить. Их ты мог убедить, что мудр и могущественен. А тут, – Эйприл припомнила сводки происшествий и преступлений за прошлую неделю: волосы вставали дыбом, – тут времена попроще! А уж откушать, самое большее, удастся тебе лишь поросятники в ресторане, да и то: бросишь обглоданную косточку – за спиной, как мухомор, вырастает полицейский.
– Люблю поросят и жареных полицейских! – осклабился Хищник. Правда, немного смущало, что девушка не падает в обморок и не визжит. Но в своей-то силе Хищник был уверен, иначе как же тогда господство над миром?!
– Ну, значит, придётся перевоспитывать, – примерилась девушка к Хищнику.
Собралась. Сеансы гипноза в колледже Эйприл слушала вполуха, но кое-что помнила. Представила на Хищнике металлический шлем с шипами с внутренней стороны. Шлем тут же начал сжиматься, сдавливая голову. Хищник застонал и качнулся. Эйприл мысленно ещё плотнее вогнала шипы в толстую шкуру Хищника, ещё туже затянула стальное кольцо. Хищник рванул когтями собственную кожу. Бледно-зелёная слизь, заменяющая, по-видимому, хищникам кровь, заструилась по морде.
– Пощады! – заскулил Хищник.
Эйприл удовлетворённо хмыкнула. Сняла мыслью шлем с его головы. Тряхнула волосами, уперев взгляд в пришельца:
– Надеюсь, понравилось?
Очумелый Хищник, как корова, наткнувшись на электропроводку ограждения, мотал головой.
– Что… что это было? – И тут же сообразил. – Значит, люди тоже владеют гипнозом?… А почему же тогда…
Эйприл уже догадалась, что Хищника волнует:
– Да потому, мой ласковый, что нельзя использовать в древности способности, которым люди научатся лишь четыре века спустя! Ведь может так получиться, что и не научатся. Любое знание – результат долгих и упорных трудов, и аморально даром отдавать то, за что надо вначале заплатить! Мы, в нашем времени, пользуемся миражами, чтобы было не так скучно жить. Но и против хищников-паразитов, особенно зарвавшихся, действует отменно!
Хищник нахмурился: он считал способность гипнотизировать разумные существа своим главным преимуществом.
Щелчок оказался чувствительным. Хищник даже начал подумывать, не рано ли он обрадовался, что вернулся в цивилизованный мир.
– И многие… ну, как ты? – спросил пришелец, мысленно прикидывая, со сколькими он справится голыми лапами.
Если бы на телевидении сейчас вздумали проводить конкурс на лучшую улыбку, Эйприл достался бы главный приз.
– Все, радость моя! Всё человечество, разве что кроме самых ленивых!
– И тот тюфяк, принявший меня за дьявола? не поверил Хищник в таланты мистера Смита.
– Да ты, никак, шутишь? – поразилась Эйприл.
– Он ведь – недотёпа! – попытался пояснить свою мысль Хищник. – А гипноз раса Хищников изучала и разрабатывала его принципы веками.
Эйприл посмотрела на Хищника презрительно. Пришелец поёжился. Потерял контроль над гипноприбором – и по-прежнему зашелестела листва в парке. Небо розовело сквозь далёкие изломы новостроек на горизонте.
– Ведь именно сила убеждённости вытащила тебя из прошлого, – втолковывала Эйприл. – Ведь даже скипетра времени не понадобилось этом недотёпе, а ты судачишь о его жалком виде! Эйприл постучала по стволу дуба, потом по лбу монстра.
Эйприл злорадствовала: вид у Хищника был удручённый. Пусть помучается за прошлые прегрешения.
Эйприл ещё многое могла бы рассказать о тех переменах, что произошли за четыре века на Земле, но пожалела пришельца. Перемены не все, к сожалению, к лучшему.
– Расскажи, что же это у вас за время, – попросил Хищник, нависая над девушкой. Казалось, остро заточенные когти сейчас вопьются в неё. Но вдруг, отброшенный резким толчком, Хищник отлетел в сторону и, не удержавшись, растянулся в траве.
