Кир Булычев - Ржавый фельдмаршал (сборник)
— Да, дети, — сказала Полина. — И пожалуйста не теряйте времени.
Алиса нажала на кнопку в задней стене рубки, и из стены вывалились, раскладываясь, два кресла. Она уселась в одно и сказала Юдзо:
— Скорей же!
Они пристегнулись амортизационными ремнями.
— К ускорению готовы? — спросил Поликарп.
— Я готова, — сказала Полина.
— Мы готовы, — сказала Алиса.
— Есть ускорение, — сказал Поликарп.
В рубке было очень тихо. Чуть слышно жужжали приборы. Поликарп увеличивал мощность двигателей, и «Арбат» начал бороться с силой, притягивавшей его к черному астероиду.
В первые минуты Алиса почувствовала, как ее вжимает в кресло — корабль начал вырываться из паутины. Но это продолжалось недолго. Алиса услышала мрачный голос Поликарпа:
— Компьютер говорит, что нашей мощности не хватит.
— Почему? — спросила Полина.
Сила тяготения увеличивается. Чем сильнее мы вырываемся, тем сильнее нас притягивает. Но этого быть не может, — сказал Поликарп.
— Почему? — удивилась Алиса.
— Потому что этого не может быть никогда. Сраженные таким категорическим заявлением робота, люди замолчали.
— Что делать? — спросил после паузы Поликарп.
— Ты что предлагаешь?
— Мы с компьютером, — сказал Поликарп, — считаем, что этот феномен лучше изучать на месте. Для этого лучше всего опуститься на астероид и выяснить, в чем же дело.
— Значит, сдаться какому-то несчастному куску камня? — спросила Алиса.
— Сдаться камню невозможно. Но чтобы тебя не обижать, вы ведь такие гордые, я предлагаю по доброй воле опуститься на астероид и его быстренько исследовать.
— Найти там генератор гравитации, — сказала Алиса, — и выключить его?
— Вот видишь, какие мы сообразительные! — согласился с Алисой робот.
— Но если пойдем на пределе двигателей? — спросила Полина.
— Только зазря потратим топливо, — ответил Поликарп. — К тому же я не позволю увеличивать нагрузки. Моя первая и важнейшая функция — охранять людей. На борту есть два молодых существа, которым такие перегрузки вредны. И если ты, капитан, прикажешь мне продолжать борьбу с астероидом, я скажу тебе: прости, Полина, я против.
Астероид занимал теперь уже весь экран. Корабль сносило к пятну посреди астероида, которое даже на фоне черноты казалось провалом.
— Там какое-то углубление, — сказал Юдзо. — Наверное, яма.
— Большая яма, — сказал Поликарп. Полина приняла решение.
— Слушайте меня внимательно, — сказала она. — Я уменьшаю нагрузку на двигатели, и мы будем спускаться на астероид. Всем включить амортизацию кресел по аварийному расписанию. Нас будет притягивать, и мы будем падать на астероид все быстрее. Перед самой его поверхностью я включу двигатели на полную мощность, чтобы нам не разбиться. Будьте к этому готовы, и не пищать.
— Есть, не пищать, капитан, — ответила Алиса, и перед тем как включить аварийную амортизацию своего кресла, включила ее на кресле мальчика.
Оба кресла выпустили из спинок упругие широкие захваты и как бы вобрали в кресла своих пассажиров. Нежно, но решительно, словно у них были живые человеческие руки.
Пол как бы ушел из-под ног — это Полина, тоже закутанная в кресло, включила двигатели, оставив только вспомогательные тормозные моторы.
Черная стена астероида превратила экран в непроницаемо темное пятно. В центре пятна что-то мерцало. Но Алиса не успела разглядеть, что это, потому что корабль вдруг буквально содрогнулся, поднатужился, стараясь преодолеть тяготение, которое хотело размозжить его о черные камни. Он завис в нескольких десятках метров над поверхностью астероида и потом, сдаваясь на милость астероида, опустился на каменное дно впадины.
И хоть Полина сделала все возможное, удар был сильным настолько, что «Арбат» подпрыгнул на амортизаторах, ударился вновь, накренился и замер…
Свет погас.
Наступила тишина.
5
— Все живы? — раздался в темноте голос Поликарпа.
Щелкнула застежка амортизационного кресла, потом второго. Кто-то застонал.
— Спокойно, — сказал Поликарп. — Сейчас подключу себя к аварийному освещению.
Тут же загорелся слабый свет под потолком рубки.
Вторая лампа загорелась во лбу Поликарпа.
Люди вылезали из кресел, приводили себя в порядок. К счастью, никто сильно не пострадал. Только Юдзо оцарапал щеку — сорвался один из дисплеев и задел его. Алисино кресло покосилось, но устояло. Главный экран разбился, но вспомогательные работали.
— Это ты стонал, Юдзо? — спросил Поликарп, глядя на мальчика. По щеке его протянулась алая полоска.
— Нет, — ответил мальчик уверенно.
— Это я стонала, — призналась Полина. — Я вспомнила, что посуда в шкафу была не закреплена.
— Ой, там моя любимая чашка! — воскликнула Алиса, бросаясь в кают-компанию.
Поликарп возился с освещением. Постепенно свет становился все ярче.
— А притяжение здесь нормальное, — сказала Алиса, — как на Луне.
— Да, меньше земного, — сказал робот. — Я это уже отметил.
Загорелся свет и в кают-компании. Алиса раскрыла шкаф, и оттуда посыпались осколки чашек и тарелок.
— Я неоднократно предупреждал, — заявил робот, услышав звон, — что корабельная посуда должна быть металлической или пластиковой. Пристрастие людей к фарфору неразумно.
— А моя чашка цела, — сказала Алиса. Полина прошла к аптечке, достала пластырь и
спирт.
— Алиса, — сказала она, — займись Юдзо. А мне надо выйти на связь с Марсом.
— Давно пора, — сказал Поликарп, — оборачиваясь к рации. — Я сам этим займусь.
Юдзо между тем подошел к иллюминатору и старался разглядеть, что творится снаружи.
Алисе пришлось потянуть его за руку, чтобы он отошел от иллюминатора и дал промыть и заклеить щеку. Спирт больно щипал, но Юдзо даже не поморщился.
— А вдруг мой отец… — начал Юдзо. — Ведь его тоже могло притянуть.
— Ну что, Поликарп? — спросила Полина. — Наладил связь?
— Придется потерпеть, — ответил Поликарп.—
Рация разбита.
— Вот жалость! — сказала Полина. — И сколько тебе надо времени?
— Часа два, — ответил робот. — Я достану запасные части.
Полина очистила пульт от осколков и попробовала включить внешний прожектор.
— Погоди, — сказал Поликарп. — Не женское это дело чинить освещение.
Он открыл кожух пульта, заменил один из блоков, и за иллюминатором стало светло — луч мощного корабельного прожектора распорол темноту.
Все подошли к иллюминатору.
— Ой! — первой воскликнула Алиса. — Что это значит?
6
Корабль «Арбат» очутился в большом круглом углублении, схожим с лунным кратером. Стены кратера были высоки и отвесны. Но удивление вызвало не это, а то, что «Арбат» оказался в кратере не одинок.
Вокруг него лежали корабли и обломки кораблей.
Некоторые, видно, разбились давно, и нельзя было угадать, какими они были раньше. Другие корабли были ободраны, словно какой-то шутник срывал с них обшивку, оставляя лишь скелеты шпангоутов. Третьи разбились при посадке. Но два или три корабля казались совершенно целыми.
Поликарп медленно вел лучом прожектора по этой странной свалке, и луч по очереди высвечивал потерпевших крушение.
Вот луч замер на золотой надписи на борту корабля.
— «Робинзон», — произнесла Алиса.
— Здравствуй, старик, — сказал Поликарп. — Когда мы виделись с тобой в последний раз? Кажется, на Ганимеде. Ты куда лучше выглядел. Вот ты где пропал, вот где закончил свой славный путь!
Луч прожектора ушел в сторону. Остановился, осветив надпись «Громкий смех».
— Какое странное название, — произнесла Полина, глядя на искореженный ободранный корабль.
— Ты не слышала? — спросил Поликарп. — Это была странная компания. Поклонники веселой музыки. Они летали по разным планетам с концертами. Певцы и клоуны.
— Неужели они погибли?
— Если внутри астероида нет атмосферы, — сказал Поликарп, — тогда деваться некуда.
Луч тем временем полз дальше, и вдруг раздался отчаянный крик Юдзо:
— Это отец! Отец здесь! Я говорил, что найду отца!
Мальчик показывал на корабль, лежавший за «Громким смехом». На борту была надпись «Сакура». И знак геологической службы.
— Это наш корабль! — повторял Юдзо. — Пустите меня, пожалуйста, туда. Я там должен быть.
— Там его нет, — тихо сказала Полина.
Под холодным безжалостным светом прожектора видно было, что корабль пострадал при посадке, к тому же часть металлической обшивки снята.
— Но я все равно должен туда пойти, как вы не понимаете! — сказал Юдзо. — Отец мог оставить там записку. Хотя бы записку…
