Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня
— Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так?
— О да, — с чувством произнёс Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в своё время.
Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных чёрных паука. Гарри почувствовал, как Рон отодвинулся подальше — он ненавидел пауков.
Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:
— Империо!
Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечётку.
Все засмеялись — все, кроме Грюма.
— Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?
Смех мгновенно умолк.
— Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас…
Рон невольно сглотнул.
— Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.
Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.
— Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?
В воздух взвилась рука Гермионы и ещё, к удивлению Гарри, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясён своей смелостью.
— Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла.
— Есть такое… заклятие Круциатус, — произнёс Невилл тихо, но отчётливо.
Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами.
— Тебя зовут Долгопупс? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале.
Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.
— Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.
Он нацелил палочку на паука и скомандовал:
— Энгоргио!
Паук вырос — теперь он был больше тарантула. Рон, махнув рукой на геройство, отъехал на своём стуле как можно дальше от учительского стола.
Грюм снова поднял палочку и шепнул:
— Круцио!
В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задёргался ещё неистовей.
— Прекратите! — воскликнула Гермиона.
Гарри оглянулся на неё. Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла — руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса.
Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подёргиваться.
— Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров.
Грюм посадил его обратно в банку.
— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так… Кто знает ещё что-нибудь?
Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла её в третий раз.
— Ну? — посмотрел на неё Грюм.
— Авада Кедавра, — прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на неё с тревогой, в том числе и Рон.
— Ага, — ещё одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти.
Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдёт, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его всё-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутёк по деревянной крышке.
Грюм поднял волшебную палочку, и Гарри ощутил внезапный трепет, как от дурного предчувствия.
— Авада Кедавра! — каркнул Грюм.
Полыхнула вспышка слепящего зелёного света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мёртвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рухнул в его сторону.
Грюм смахнул мёртвого паука на пол.
— Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.
Гарри почувствовал, что краснеет под взглядом обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Гарри уставился на пустую доску, словно заворожённый, но на самом деле ничего вокруг не видел.
Значит, вот так умерли его родители — точно так же, как этот паук. Наверное, у них тоже не было ни раны, ни отметины? Суждено ли им было просто увидеть зелёную вспышку и услышать свист налетающей смерти, прежде чем жизнь покинула их тела?
Гарри представлял себе смерть своих родителей снова и снова в течение трёх лет — с тех самых пор, как узнал, что они были убиты, с тех пор, как ему стало известно, что произошло в ту ночь: как Хвост выдал Волан-де-Морту их укрытие, и Тёмный Лорд настиг их.
Как Волан-де-Морт первым убил его отца. Как Джеймс Поттер пытался задержать его и кричал жене, чтобы она брала Гарри и бежала… А Волан-де-Морт шагнул к Лили Поттер, приказывая ей отойти в сторону, чтобы он мог убить Гарри… Как она умоляла убить её вместо ребёнка, отказываясь оставить сына… И Волан-де-Морт убил и её тоже, прежде чем направить волшебную палочку на Гарри…
Гарри знал эти подробности потому, что слышал голоса родителей, когда в прошлом году сражался с дементорами, которые заставляли свои жертвы заново пережить самые страшные воспоминания и, обессилев, захлебнуться в собственном отчаянии…
Грюм заговорил вновь — как казалось Гарри, где-то вдалеке. С немалым усилием Гарри заставил себя вернуться к реальности и прислушаться к словам преподавателя.
— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьёзной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если всё равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнётесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил.
— Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…
Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!»
«Они так говорят об этом, — подумал Гарри, — словно побывали в каком-то балагане». Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона.
