П. Баккаларио - Каменная Звезда
Загорелись книги.
А потом внезапно пошел снег.
— Наверное, включилась противопожарная сигнализация, — сказал Шенг четырьмя этажами ниже, глядя на хлопья, которые поглощали распространившийся повсюду огонь. — Естественно: в библиотеке не должно быть воды.
Темно, Узко, Глубоко.
Коридор номер три.
Они шли среди падающих хлопьев. Хрустели осколки стекла, Далеко-далеко сирены разрывали ночную тишину.
Они спускались.
Поворачивали.
Вошли в коридор номер один.
Первое простое число.
И остановились — в конце всего (или в начале?), перед закрытой дверью.
Харви коснулся двери, потом оперся на нее, попробовал найти ручку или замок. Но ничего не было. И ничего не было видно. Вокруг было темно, как ночью.
— Все закончилось, — сказал парень. — Лабиринт закончился.
Шенг подошел к нему.
— Тут стена.
— Но этого не может быть, — в отчаянии сказал Харви. — Это должна быть дверь…
— «Дверь н—магический четырехугольник, — процитировал китаец. — Девять квадратов».
— Что это значит?
«Используй руки», — сказал голос в голове Харви.
— Что ты сказал?
— Я ничего не говорил, — ответил Шенг.
— Зачем ты мне сказал использовать руки? — настаивал Харви.
— Я говорю тебе: я молчал!
Харви покачал головой, поставив ладони на стену. Он двигал ладонями вверх-вниз, пытаясь что-нибудь найти. Стена не была гладкой.
— Тут рисунки, — прошептал он, трогая темную стену. — Я их чувствую… Как рельеф.
«Передвинь их», — сказал голос в голове.
— Как я их передвину?
— Как ты передвинешь что? — спросил Шенг.
«Поговори со мной», — подумал Харви.
Голоса земли. Духов этого места. Стражей этого здания. Тех, кто защищает то, что должно быть защищено. Голос, который он хорошо знал.
— Дуэйн, вот эти подвинуть? — шепотом спросил он, поставив пальцы на рисунки. — Эти?
«Да», — сказал голос в голове.
Что бы это ни было, Харви его передвинул.
Квиллеран стоял рядом с ребятами. Он обеспокоенно вглядывался в темноту Он что-то услышал. Отдаленные сирены. Шелест хлопьев противопожарной системы. И еще звуки, которые шли из-под пола. Почти неслышимые, неразличимые, Каблуки. Шаги.
Индеец насторожился, понюхал воздух, покачал головой. Потом вытащил что-то из кармана и протянул Шенгу.
Это была зажигалка.
— Что?.. — спросил мальчик.
Лицо у Квиллерана было настороженное, как у совы.
— Чтобы увидеть дверь. Но не зажигайте сразу! Подождите тридцать секунд. Свет покажет им, где мы.
— А ты что хочешь сделать?
— Остановить их.
Это были его последние слова.
Затем он вошел во тьму и пропал. Он пошел назад, чтобы встретить девочек Эгона Носа.
Шенг досчитал до тридцати, подождал еще несколько секунд, потом щелкнул зажигалкой.
В темноте вспыхнул свет, осветивший спину Харви и стену в конце коридора. Это была не совсем стена. В стене находилось что-то вроде квадратных плиток. На каждой плитке был написан номер:
И каждая плитка двигалась, если взят ее за внешний край квадрата.
Именно это делал Харви: он передвигал их руками.
Свет погас и снова включился.
— Что это? — спросил Шенг у своего друга.
— Не знаю… — ответил Харви. — Но я знаю, что должен их передвинуть.
— «Девять квадратов», — вспомнил китаец.
Он посмотрел на плитки. Их было девять. И на них номера от одного до девяти.
— «Девять». «Три на три», — повторил он, цитируя фрагменты инструкций с четырех открыток.
— Их надо переставить, — настаивал Харви.
— Но как?
— Я не знаю, — признался мальчик.
Прогремел выстрел. Очень близко.
Шенг погасил свет. Они повернулись не дыша. Сердца их бились как будто у самого горла. Они слушали. Шум борьбы. Падали полки. Квиллеран встретил их преследовательниц.
— Мы должны решить эту проклятую головоломку! — воскликнул Шенг, снова зажигая свет.
— Но как? — спросил Харви.
Девять плиток.
Три на три.
Три на пять.
— Это магический квадрат! — внезапно воскликнул Шенг, вспомнив старую игру.
Он показал на плитки.
— Порядок должен быть…
Свет погас и включился.
— Я вспомнил! — заволновался мальчик. — Нужно поставить их так, чтобы в сумме в каждом столбце и в каждой строчке получалась одна и та же цифра.
— Какая?
Три на три. Три на пять.
— Девять, — сказал Шенг. — Или пятнадцать.
За их спиной шум становился все громче. Но Харви ничего не слышал.
— Пятнадцать, — решил он.
Он начал двигать плитки.
Свет погас и снова включился.
Плитки перемещались в углублениях. По одной за раз, чтобы найти нужное место.
Шенг помогал ему, показывал, считал.
Харви ставил, переставлял, пересчитывал и менял.
За их спинами Квиллеран сражался. Женский голос закричал. Вдалеке звучали сирены.
— Четыре! Четыре! Четыре вверх и направо.
Магический квадрат был закончен. По горизонтали и вертикали сумма чисел стала равна пятнадцати.
И стена с гулким звуком отодвинулась.
Харви и Шенг толкнули ее, открыли щель, чтобы можно было пройти, протиснулись наполовину и позвали Квиллерана. Никто не ответил.
Они поставили руки на стену и закрыли ее за собой.
Шенг щелкнул зажигалкой и поднял их единственный источник света над головой. Они увидели очень узкий проход. Вниз вели несколько ступенек. На потолке была мозаика. Большой тротуар. Металлическая табличка на тротуаре: «First station».
Маленький огонек дрожал. За поворотом в темноте виднелся тоннель, уходящий вдаль. И вагон, стоящий на рельсах. Еще даже не рассмотрев его как следует, ребята его узнали: это такой же пневматический вагон, модель которого они нашли в башне Ист-Виллидж. Он был из черного железа, с двумя большими круглыми фарами. Колеса защищены колпаками, как у старых машин. Сиденья обтянуты бархатом. На его боку была нарисована комета. Дверь открыта. Молча Харви и Шенг подошли к поезду и сели в вагон. На панели приборов располагался рычаг с красной головкой, у которого было всего две позиции. «First station» и «Last station». «Первая станция» и «Последняя станция». Харви потянул рычаг, но он был заблокирован. Он нервно толкнул его. Рычаг заскрипел, с шумом старых скрипящих суставов задвигались шестеренки.
Ничего не произошло. Поезд стоял.
Потом они почувствовали дуновение.
Поток воздуха ворвался в вагон. Двоих друзей отбросило на сиденье. Дверь даже не успела закрыться.
Подземный поезд на сжатом воздухе понесся вперед, в темноту.
В неизвестность.
ТРЕТИЙ СТАСИМ
— Ирэн… Это я.
— Владимир? Что случилось? Почему ты мне звонишь в такое время?
— Они его сожгли. Мой магазин. Он стал пеплом. Годы коллекционирования… столько красоты… все разрушилось.
— А ты? Ты ранен?
— Меня вытащили. Мои индейские друзья.
— А ребята?
— С ними Квиллеран. Но они сильные, Ирэн. Сильнее, чем мы думали. Наши враги знают о Столетии. Теперь я в этом уверен. Они все знают. И знают, где искать.
— Где ты сейчас?
— Под звездами на вокзале. Я хочу увидеть их в последний раз. Все думают, что эти созвездия нарисованы неправильно. А на самом деле… только они и есть правильные. Комета идет. Она возвращается!
— С ребятами все в порядке?
— Думаю, да. Но я не могу этого знать.
— Они сейчас на полпути!
— Столетие возвращается. Но это не будет, как сто лет назад, Ирэн. В этот раз звезда лисы принесет катастрофу. В этот раз… она нас разрушит.
— Я не теряю надежды.
— Человек стал слишком злым. Никто не уважает договор. Если Земля хочет разорвать его, это только для нашей защиты.
— Нет! Мы уважаем договор. И ребята.
— Нас двое, Ирэн. Ребят четверо. Ты думаешь, этого хватит, чтобы спасти мир?
— Ты забыл о друзьях, Владимир. Ты забыл о наших друзьях…
ПОДРУГА
Удобно развалившись на гигантской кровати в гостинице, Линда Мелодия любовалась пакетами из разных бутиков, расставленными вокруг кровати, как дары вокруг королевского трона. Она держала в руке тетрадь с именами тех, кому она купила сувениры. Ирэн, Фернандо, Электра, Линда… Ее имя повторялось семь раз. Пока она рассматривала пакет магазина «Банановая Республика», зазвонил телефон. Это звонили с ресепшна.
— Человек должен передать мне что? Цветы? Ну ладно, пускай принесет мне их наверх.
Она нашла шлепанцы, быстро посмотрелась в зеркало и подошла к двери, спрашивая себя, кто бы это мог быть. Опять ее обожатель с усами? Неужели после их последнего ужина он так расщедрился, что послал ей букет цветов? А если это посыльный? Нужно ли ему давать на чай?
Она вернулась в комнату, взяла из кошелька несколько монет, снова посмотрелась в зеркало и… За дверью Линда услышала звон прибывшего лифта, который означал, что кто-то приехал на их этаж. Она вышла на порог и выглянула.
