Алексей Олейников - Сон Видящей
– Я командую.
Аурин подавился зевком:
– Ты?!
– Не волнуйтесь так, господин перевертыш, – засмеялась Виолетта. – У вас самая легкая задача – рвать, кусать и не выпускать. А я вам помогу.
Она расстегнула куртку. Аурин вздрогнул, отвел взгляд от пульсирующего пятна багрового света, которое пробивалось сквозь белую ткань. Сверкающее огнем сердце билось в груди Виолетты Скорца.
* * *Никогда прежде Евхиний не видел Великий океан настолько тихим и спокойным, как в это злосчастное плавание. В круизе по Аральскому морю было больше опасности, чем в этом рейде.
Они прошли воды Эола, самую неустойчивую и капризную область Океана Вероятности, без малейшего волнения, хотя здесь всегда бушуют шторма, здесь берут свое начало все ураганные ветры, которые потом ломают корабли во Внешних землях. Звери моря спали, захлопнув свои ненасытные глотки. Рифы и отмели будто сами уходили с их пути, морские чудовища легли на дно. Лишь однажды вдали показались ледяные горы айсбергов, но путь ледяного потока лежал вдали от их курса.
Он надеялся на Летучие воды, где волны теряют свой вес, становятся подобными воздуху – легкими настолько, что не могут удержать даже щепку. Судно, попавшее в эти области, мгновенно идет ко дну – но сейчас и Летучие воды будто дремали. Здесь многотонные военные корабли ушли под воду почти полностью, лишь палуба и мостик возвышались над поверхностью, но они все же прошли.
Это было тем более удивительно, что на Дороге Снов, смыкающейся с Великим океаном в его дальних пределах, бушевал жесточайший ураган. А тут – штиль, благостная лазурь неба, темный изумруд волн.
Каждое плавание в Великом океане – это игра в рулетку с судьбой, ни один, даже самый изощренный в играх вероятности Властный не в силах угадать, когда же на горизонте проступят белые вершины Авалона, когда Океан выпустит судно из своих мягких всесокрушающих лап. Только Лоцманы, в чьих жилах, как говорили, кровь смешана с водой Великого океана, знали, когда закончится срок пребывания в море, время существования между жизнью и смертью, – потому что никто из оставшихся на берегу не ведает, жив ты или уже исчез в пучине.
Один и тот же путь мог занимать несколько часов и долгие дни и даже месяцы.
Евхиний чувствовал, что Авалон близится. Каждый из Лоцманов изведал это чувство манящей близости, предощущение рождения земли на горизонте, они присягали на верность Авалону, и часть их сердца всегда оставалась на этих берегах – среди его серебристых трав и золотых деревьев.
Голубая дымка, в которой небо соединялось с водой, вот-вот должна была родить очертания Островов Блаженных.
И он приведет туда это…
Евхиний обернулся.
Над его челном скалой нависал десантный корабль. Там, наверху, на мостике стояла она. Девушка-китаянка с багровым пламенем в крови. Красива настолько, что у Евхиния перехватывало дух, хотя он повидал немало красавиц на своем веку. И так же опасна.
Что надо было сотворить с человеком, чтобы он решился стать подобным существом?
Кого они везут на Авалон?! Каждый из кораблей возглавляет подобное создание, а на флагмане еще и темник. Талос лишился разума, если решил заключить союз с колдунами! Кем бы ни была Юки Мацуда, она служила делу Магуса!
Жажда власти толкает людей на безумные поступки.
Евхиний привстал. Вот и началось… Справа воды поднимались, тянулись вверх, а слева опускались. Вся плоскость Великого океана поворачивалась, словно океан желал поменяться местами с небом.
Волна встала над ними, закрыла солнце, закрыла небо, огромное сверкающее тело ее перегнулось через всю эскадру.
На кораблях надсадно завыли сирены, но Евхиний лишь досадливо махнул рукой – пусть там, на мостике, не суетятся.
Все идет как надо. Авалон совсем близко. Он выполнит свой долг.
Гребень коснулся воды, и эскадра двинулась сквозь ревущую изумрудно-зеленую трубу колоссальной волны, бегущей поперек всего Великого океана.
Мало кто из смертных видел подобное, и еще меньше потом могли об этом рассказать.
Воздух выл, толкал корабли, винты рвали воду, и эскадра летела вперед, пока дрожащее окно дневного света не распахнулось вновь во всю ширь. Волна обрушилась, схлопнулась, океан подбросил корабли в кипящей ладони и поймал вновь.
Горизонт вытолкнул белые очертания острова Ловцов. Еще немного – и станет различим флот Союза Старейшин, который держит Башню Дождя в блокаде.
Как он ни старался, они вышли точно к острову Ловцов – его собратья честно выполняли свой долг, и он не мог уклониться от их курса. Но есть и высший долг – не перед старейшиной Навсикайей или Талосом, а перед Магусом.
Евхиний сжал кормило, челн чуть отклонился от выбранного курса. Да, он привел корабль темников на Авалон, он свободен от обязательств.
Он опустился у борта, коснулся волн ладонью. В глубине замерцал нежный свет.
Краем глаза он увидел, что на соседних кораблях началась суета – команда высыпала на палубу, они расчехляли пушки. Над палубой поднялись темные точки беспилотников. Он не оборачивался, и так зная, что на корабле за его спиной матросы делают то же самое.
«Мы привезли на Авалон войну. Настоящую войну».
Черный челн взрезал набегающую волну узким носом, забирая чуть левее от основного траверза. Его мысль понукала челнок, и тот все быстрее мчался вперед, постепенно отдаляясь от корабля.
– Что-то наш лоцман прибавил ход, – заметил рулевой на мостике.
Капитан десантного корабля «Агарес» Брюс Маккормик опустил бинокль, в который разглядывал неизвестный остров. Черт с ней, с этой посудиной. Лоцман их довел, и ладно.
Эта операция ему не нравилась. Не бывает таких океанов.
И как он на все это подписался?
Развод, позорное увольнение из флота, долги и пьянство давно загнали его в штопор. Но этот вербовщик, скользкий латинос с масляными глазками, назвал такую сумму, что у Брюса волосы встали дыбом. С такими бабками он может вернуть себе Мэри и зажить припеваючи. А всего-то – непыльная работенка в местах, куда суровая рука британского правосудия никогда не дотянется. Немного пострелять аборигенов.
Конечно, Брюс согласился. Пришлось в экстренном порядке трезветь и изучать в полном объеме технические характеристики советских десантных кораблей, но дело того стоило. Капитаны двух других кораблей – «Элигора» и «Дагона» – доверия ему не внушали – рыжий поляк, здоровенный, как кабан, заросший жестким волосом, и индиец, худой, как сушеная треска, с такими же мертвыми глазами. Ну да ладно, ему с ними детей не крестить: сделали дело – и разбежались. Главное, чтобы они могли два слова по-английски связать и были в состоянии отплыть от берега.
Дело дурно пахнет, Брюс понимал это с самого начала. Но чтобы настолько…
Списанные советские корабли, наемники в трюме – смуглые, красноглазые, закованные в черную металлопластиковую броню…
Огромные существа в капсулах жизнеобеспечения…
Брюс при погрузке заглянул в одну.
Такие кошмары его не посещали, даже когда он запивал абсент темным пивом пополам с виски.
Страшная, опухшая харя в сизых шрамах, полчерепа в металлических заплатках, челюсть как у гориллы.
Нанимателя, мистера Фреймуса, Брюс видел лишь издали, но на оба корабля были прикомандированы его эмиссары, которые будут заниматься наземной операцией. На «Агаресе» эмиссаром была Мэй Вонг. Брюс только гадал, за какие заслуги эта девчонка стала командующим боевой операцией, и подумал, что вовремя сменил рубашку и побрился.
Едва они снялись с якоря, он улучил минутку и оказался рядом с ней на баке. Плюнул в пенистое море, поглядел на утлую посудину, которая неведомым образом опережала «Агарес», хотя они выдавали шестнадцать узлов – почти предел для этого класса кораблей.
– Довольно ветрено, мисс Вонг, – заметил капитан и придвинулся к китаянке. Она повела темными глазами, синие с красным тени еще больше подчеркивали их разрез, в ушах качнулись серьги – серебряные драконы обвивались вокруг черных жемчужин.
– Вам не холодно? – Брюс придвинулся вплотную, положил руку на ее белую, почти прозрачную ладонь.
«Какая горячая!» – поразился капитан, а затем вдруг очутился на палубе. Челюсть болела так, словно в нее на полном ходу въехал грузовик.
– Мистер Маккормик, сказано же вам: ваше дело – море, – холодно сказала китаянка, надевая тонкие черные перчатки. Брюс с трудом поднялся, а в каюте глянул в зеркало. На щеке багровел ожог в форме узкой девичьей ладони. Больно, будто кастетом вломили.
…Целую неделю они плыли вслепую. Радары не находили ничего, эхолот упорно утверждал, что дна у этого океана нет. Иногда на экране возникали чудовищные тени – больше любой подводной лодки, но курс кораблей с ними не пересекался. Навигатор не находил спутников и был совершенно бесполезен. Брюс не видел ни одного знакомого созвездия. Порой на горизонте возникали миражи – призрачные острова, ледяные поля головокружительной высоты, гигантские птицы разрывали облака, в небе появлялись силуэты древних кораблей…
