Павел Шаров - Из Солнечной системы к ближайшей звезде
– Что?
– Это колобок.
– Почти правильно. А для того чтобы увидеть отдельно все части дяди в шляпе, надо чтобы лучи света, отраженные от шляпы попадали в одну точку глазного дна, от башмаков – в другую и от живота – в третью.
– А как? – заинтересовался Вася.
– А для этого природа придумала вот такое изобретение. Вот посмотри.
И ПИП показал Васе стеклышко в оправе диаметром около десяти сантиметров. Особенностью стеклышка было то, что оно оказалось выпуклым с обеих сторон.
– Это, Вася, двояковыпуклая линза. Такая же линза расположена у земных животных, в том числе и у людей, в зрачках на входе в глазное яблоко. Только там маленькая линзочка. Ее назвали хрусталиком. Пройдет время, ты будешь изучать разные науки, в том числе и оптику, откуда и узнаешь, что именно хрусталик и формирует на глазном дне изображение того предмета, который мы рассматриваем. А теперь я хочу показать тебе одну особенность, которой обладает линзочка. Возьми ее и направь мне в лицо. А я буду улыбаться.
Вася взял линзу и направил ее на ПИПа.
– Ой, какой нос большой! – удивился Вася, – а рот вообще не убирается.
– А теперь удали линзу на полшага от меня.
– Ничего не вижу. Все расплылось.
– А если еще чуть подальше? – предложил ПИП.
Вася сделал еще полшага назад.
– Эх, ай, ай! ПИП, у тебя нос и рот поменялись местами. Нос внизу, а рот вверху. Ты что, вверх ногами встал?
– А ты не смейся, Вася. Это линза перевернула изображение. Вот такая, только маленькая, линзочка и находится у тебя в зрачке.
– Ну и что?
– А то, что благодаря этой линзочке-хрусталику, которая у тебя в зрачке, ты видишь все вверх тормашками. И получается, что Земля на самом деле притягивает нас не вниз, а вверх. И ходим мы по Земле вниз головой.
Вася удивленно захлопал глазами.
– Это что же значит? Чтобы правильно увидеть дядю в шляпе, надо перевернуть его вместе с Землей?
– Есть более простой способ, Вася. Надо просто встать на уши.
Вася задумался. Видно было, что все, что сказал ПИП, никак не укладывалось у него в голове.
– А ты не врешь, ПИП?
– А зачем мне врать? Я просто хочу повторить, то, что только что говорил: низа и верха нет. А в природе есть сила притяжения. Направление этой силы мы и чувствуем, как низ. Кстати, когда наш межпланетный космолет разгонялся или тормозился, появлялась сила, преодолевающая наше движение по инерции. Эта сила или ускоряла нас или тормозила. Когда мы крутились на марсианском тренажере, на нас тоже действовала сила, изменяющая направление нашего движения. В первом случае нас прижимало к креслу, во втором – к внешней оболочке тренажера. И всегда мы эту силу чувствовали так же, как силу притяжения. Всегда низом для нас было то место, к которому нас прижимало. Значит, мы одинаково чувствуем как силу притяжения, так и силу, изменяющую наше движение по инерции, то есть разгоняющую нас, тормозящую нас или изменяющую траекторию нашего движения. Ясно?
– Не… не знаю.
– Ну вот, поломай голову. Только недолго. Иначе не у меня, а у тебя мозги набекрень съедут.
Вася хотел спросить ПИПа еще что-то, но ПИП строго сказал:
– На сегодня хватит, голова заболит. Давай-ка спатеньки.
Утомившийся от путешествия Вася быстро заснул. На этот раз он устал, и поэтому ему ничего не снилось.
Утром его разбудил ПИП.
– Умываться, завтракать и в дорогу. Сегодня вылетаем.
Наспех позавтракав экзотическими овощами, фруктами и еще чем-то непонятным, космонавты направились на выход. Вышли из лифта на поверхность Марса недалеко от космодрома.
Когда вагончик на магнитной подушке подрулил к космодрому, Вася увидел на стартовой площадке совсем другой космолет. Этот был больше того, на котором они прилетели на Марс. На площадке их встречала группа провожающих во главе с Николаем Петровичем. Традиционные рукопожатия, прощания, и вот они уже на специальном лифте поднимаются к входу в носовой части корабля. Прощальные взмахи рук, и дверка за ними закрылась. Теперь им предстояло преодолеть большой и опасный путь через пояс астероидов от Марса до спутника Юпитера, который называется Ганимед. На этом спутнике несколько лет собирался межзвездный корабль, на котором они и должны будут вырваться в открытый космос из Солнечной системы.
От Марса до Юпитера
И снова в полет. Командир приказал всем разместиться в креслах, пристегнуть ремни безопасности. ПИП укрепил Тузика около кресла, а Барсика сунул в корзину и прикрепил ее к стене ремнями, приказав не орать, когда космолет полетит в космос. Это, конечно, было бесполезно. Барсик все равно заорет. Но о том, чтобы он не орал, можно позаботиться и позже.
А сейчас все приготовились к старту, космолет загудел, задрожал, и командир дал команду:
– Приготовиться. Начинаем полет.
Вот в это время и заорал Барсик. ПИП знал, что делать. Он открыл корзину, треснул Барсику по лбу своей металлической рукой и приказал:
– Брысь!
Барсик зашипел и замолк. Двигатели заработали, и Васю вдавило в кресло.
– Внимание, – сказал командир, – ускорение пять метров в секунду за секунду до скорости сто восемьдесят километров в секунду, время разгона десять часов. Расстояние до Юпитера шестьсот миллионов километров. Время в полете полтора месяца.
Папа Афанасий включил экран, и он засверкал огромным количеством ярких точек.
– Это что за точки? – спросил Вася у ПИПа.
– Это астероиды. Вон смотри, один из них на экране справа. Это Деймос – спутник Марса.
– А где Фобос? – спросил Вася.
– А Фобос с другой стороны Марса. Мы его не видим.
Пока они разговаривали и рассматривали панораму на экране, спутник Марса Деймос стал увеличиваться в размерах и через несколько минут вырос до величины большой глыбы. Глыба пролетела мимо космолета и исчезла с правой стороны экрана. Впереди был длинный путь. Еще девять с лишним часов придется выходить из носовой части корабля вниз, в столовую и в спальню по лесенке, а через девять часов, когда двигатели перестанут разгонять корабль, верха и низа не будет. Надо будет снова надевать магнитные присоски и ползать по стенкам космолета.
Папа Афанасий приказал всем надеть какие-то страховочные пояса.
– ПИП, а что это за страховочные пояса?
– А это, Вася, вроде подушки безопасности на автомашине. Когда автомашина неожиданно останавливается, ты можешь по инерции клюнуть носом то, чего не надо. Так вот, подушка быстро надувается, и ты клюешь носом мягкую подушку, а не какой-нибудь двигатель встречной машины.
– Значит, этот пояс надувается, и я его клюю носом?
– Нет, это я тебе так, к примеру, рассказал. А космический пояс безопасности – это совсем другое устройство. Как только какой-нибудь небольшой метеорит на огромной скорости ударяется в обшивку космолета, он может пробить эту обшивку. Воздух из космолета начинает быстро-быстро вылетать через отверстие, пробитое метеоритом, в безвоздушное пространство, и человек может умереть. Избежать этого можно, если для страховки находиться в космолете в космических костюмах. Но тогда будет очень неудобно работать, кушать, играть и даже спать. Вот люди и придумали страховочные пояса. Как только давление воздуха в космолете начнет быстро уменьшаться, пояс взрывается и превращается в прозрачный пузырь, в центре которого и оказывается человек. В этом пузыре ему совсем не страшно. Хоть в космос его выкидывай.
– А как же в этом пузыре работать, кушать, играть?
– А это совсем ненадолго. Корпус корабля сделан из такого текучего материала, что дырка, проделанная метеоритом, очень быстро затекает, и давление в корабле восстанавливается.
– А пузырь?
– А пузырь при нормальном давлении выпускает воздух и снова становится поясом. Только теперь у этого пояса на один заряд расширяющегося воздуха становится меньше.
– А сколько в поясе этих зарядов?
– У одних десять, у других двадцать. Это зависит от типа пояса. У тебя, например, в поясе двадцать зарядов. А у меня этого пояса вообще нет, потому что мне все равно, какое давление воздуха вокруг.
Пока они разговаривали, ПИП надел пояса безопасности на Васю, на Тузика и на Барсика.
