Нед Виззини - Битва чудовищ
— Нет… — покачала головой Корделия, но Фольнхейм ей не поверил.
— Вы лжете. Это ваш дом, и вы знаете все его тайны, только поэтому я сохранил вам жизнь. Мне нужно, чтобы вы показали все, что знаете об этом доме. Ну что ж, ведите меня.
Обмениваясь взволнованными взглядами, ребята вошли в дом вместе с Фольнхеймом — солдаты остались снаружи. Переступив через порог, генерал перешел на медленный шаг и стал изучать обстановку.
— Кто проводил обыск в этом доме? Римляне?
Корделия кивнула.
— Сразу же бросается в глаза отсутствие манер у итальянцев, — заметил Фольнхейм. — Никакой утонченности и художественности действий. А вы знали, что вся эпоха Ренессанса — это историческая мистификация?
— Нет, — покачала головой Корделия. — Этого я не знала.
— Так и было, — продолжил Фольнхейм. — Например, стены Сикстинской капеллы на самом деле были расписаны немцами.
— Интересно, — кивнула Корделия, решив соглашаться со всем, что скажет немецкий киборг.
— Здесь есть чердак? — спросил генерал.
— Ага… — неохотно ответила Элеонора.
— Отлично! — Фольнхейм с металлическим звоном хлопнул в ладоши. — Der Führer[28] просто обожает чердаки!
— М-м… Der Führer? — переспросила Корделия. — Вы же не имеете в виду…
— Разумеется имею, — ответил киборг. — Мой господин и создатель. Только Der Führer достоин жить в этом доме, поэтому он и послал меня сюда осмотреть его. Видите ли, он приобрел участок земли на берегу озера. Несколько акров земли. Так что это здание будет отлично смотреться в качестве его летнего домика.
Тут Феликс зашептал на ухо Корделии:
— Не понимаю, кто такой этот Führer?
— Порицаемый всем миром самый жестокий диктатор за всю историю человечества, — пояснила Корделия. — По крайней мере, он точно входит в пятерку самых жестоких.
— Молчать! — рявкнул Фольнхейм. — Как вы смеете говорить подобным образом о mein Führer!
Вдруг генерал замер на кухне, увидев тела Хайнца и Франца, и нахмурил брови.
— Предполагаю, это тоже ваших рук дело? — спросил он.
Никто не решался ответить. Генерал стиснул зубы, а затем вывел Феликса, Уилла и девочек обратно на улицу и обратился к своей армии.
— Я нахожу состояние дома весьма удовлетворительным. Мы отвезем его на участок у озера нашего Führer. А эти четверо детей…
Тут он взглянул на ребят.
— Будут расстреляны.
Немецкие киборги горячо поприветствовали идею генерала радостными криками, в которых звучали металлические нотки, словно кто-то вопил в вентилятор. Элеонора не смогла сдержать испуганного вздоха. Уилл и Феликс попытались прикрыть собой сестер. Корделия крепко зажмурилась. Немецкие солдаты достали пистолеты. Но не успели они выстрелить, как их остановил громкий раскатистый смех.
50
В прошлом Корделия испытывала самые разные эмоции, когда слышала приближение Ведьмы Ветра: ужас, ярость, смирение, — но сейчас, в первый раз за все время знакомства с ней, она почувствовала радость. Только один человек смеялся подобным образом, пронзительно хихикая.
Размахивая крыльями, Ведьма спустилась на землю, сверкая лысой головой на солнце.
— Оставьте их! — приказала она солдатам. — Уолкеры — моя добыча!
Увидев ведьму, генерал Фольнхейм был, казалось, захвачен врасплох, но не удивлен. В конце концов, он был всего лишь киборгом.
— Не вмешивайся, — приказал он ей.
Вместо ответа Ведьма Ветра направила руку на грузовик и выпустила струю мощного ветра. Завертевшись, грузовик полетел вверх, раскидывая по всему полю немецких солдат.
Фольнхейм закричал солдатам:
— Убить ее!
Немецкие киборги открыли огонь из своих пистолетов, винтовок и пулеметов. Сам Фольнхейм залез в «тигр», и уже через мгновение его орудие начало искать свою цель в воздухе.
Ведьма Ветра взмыла вверх, поднимаясь все выше и выше, пока не оказалась за пределами досягаемости. За считанные секунды она скрылась в облаках, откуда ей открывался прекрасный вид на Дом Кристоффов и колонну грузовиков. Но тут она увидела кое-что другое. Что-то стремительно неслось к ней с оглушающим свистом вращающихся винтов.
На одной стороне этого предмета виднелась нарисованная звезда.
А в это время, пользуясь тем, что немецкие киборги отвлеклись на нового врага, чудом спасшиеся Уолкеры, а также Уилл и Феликс бежали обратно в Дом Кристоффов. Корделия повела всех на чердак. Элеонора пребывала в замешательстве.
— Я считала Ведьму Ветру плохой, почему же она нам теперь помогает?
— Не знаю, — устало ответила Корделия. — Но мне нужно узнать кое-что другое.
Ей не давал покоя дневник Элайзы Мэй Кристофф, который она нашла в тайном гроте. Все это время он торчал у нее за поясом брюк. Возможно, там она найдет ответы, но сейчас время для чтения было не совсем подходящее.
Там, наверху, Ведьма Ветра встретилась с другими персонажами книги Кристоффа «Вторжение Немецких Киборгов» — с американцами.
Она летела у борта самолета, за которым виднелись десятки других — целая эскадрилья США. Истребители «П-51 Мустанг» с серебристыми крыльями, крестообразным красным оперением и вращающимися на носу воздушными винтами. Сидящий в кабине первого самолета пилот с удивлением заметил Ведьму Ветра, которая тут же послала ему воздушный поцелуй, замахала крыльями, формируя из облаков белую воздушную свастику. Затем она несколько раз показала на самолеты позади него и вниз. Пилот кивнул и поднял большой палец, затем круто развернул самолет и направил эскадрилью обратно к немецким войскам. Как только Ведьма убедилась, что пилот ее правильно понял, она сама устремилась к вниз, словно птица к своей добыче. Все быстрее и быстрее она приближалась к земле и не могла сдержать вырывающиеся из груди ликующие крики.
Услышав это, Корделия подошла к окну:
— Взгляните!
Зависнув прямо над «тигром», Ведьма Ветра развернула свои крылья, собирая целый ураган, который мог в два счета размолотить сидящих в кабине танка солдат в фарш…
Но тут танк выстрелил.
Заряд был похож на тот, что пробил огромную дыру в стене Колизея: одиннадцатикилограммовый бронебойный снаряд. Даже Ведьма Ветра не смогла противостоять силе этого удара. В последний момент она перебросила воздушный поток, чтобы прикрыться им, но он лишь слегка смягчил выстрел. И оглушающим взрывом ее отбросило назад, словно бейсбольный мяч, вылетевший за пределы поля. Воя от боли, она скрылась за холмом и, по-видимому, приземлилась где-то в нескольких милях от места событий.
— Они попали в нее! — закричала Корделия. — Она была нашей последней надеждой!
Отряд немецких киборгов взбирался по лестнице на чердак, целясь пистолетами в детей. Впереди солдат возвышался Фольнхейм.
— Развернитесь и подойдите к стене.
С ужасом понимая, что им пришел конец, ребята подошли к противоположной стене чердака. Корделия крепко стиснула дрожащую ладонь младшей сестры. Феликс и Уилл нащупали вторую руку Корделии и вместе сжали ее.
Ребята закрыли глаза в ожидании выстрелов, как вдруг услышали оглушающий БУУУУУМ, не похожий на пистолетную очередь.
Точно сбросили бомбу.
В спину Элеоноры полетели развороченные доски и немецкая каска, со звоном отскочившая от стены. Девочка развернулась и увидела разлетевшуюся в щепки переднюю стену чердака.
Немецкие киборги ползали по земле, некоторые из них были разорваны на куски, кто-то был обезглавлен так, что были видны торчащие из шеи провода, и им приходилось вслепую искать свои головы. Там, где раньше была передняя стена, теперь зияла огромная дыра, а внизу у дома тлела огромная воронка. И тут гул в ушах Элеоноры сменился гулом пролетающего над ними самолета.
— Американцы! — радостно закричала девочка.
Все посмотрели наверх. Несколько истребителей удалялись от Дома Кристоффов, а затем развернулись красивой долгой петлей так, что звезды на их фюзеляже замерцали на солнце.
— Verdammt[29], — пробормотал Фольнхейм. — Они летят обратно. К грузовикам.
Неисправные киборги спрыгнули на землю и устремились прочь от дома, волоча свои искореженные части тел к колонне грузовиков, но было уже поздно. Самолеты сбросили еще две бомбы.
Вытянутой формы снаряды медленно падали вниз. Со стороны казалось, будто само время остановилось, пока они летели на землю. Один из киборгов закричал: «В укрытие!», остальные суетливо заметались по полю, но прятаться было негде. Бомбы упали на землю и…
Армию немецких киборгов по кускам разметало по всему полю.
Все это время дети испуганно прижимались друг к другу, и только с наступившей тишиной они решились подползти к краю чердака, чтобы осмотреться.
