Эрин Хантер - Пророчество Синей Звезды. Выбор
— Все будет хорошо! — Желудь прижался к ней, и его мокрая шерсть обожгла ее холодом. — Наши дети будут самыми лучшими во всем лесу. Храбрыми, сильными и умными! Они будут плавать так же хорошо, как лазать по деревьям.
Синегривка с досадой отстранилась.
«Он ничего не понял!»
— Мы принадлежим к разным племенам, — сухо напомнила она.
— Да, это проблема, — признал Желудь. — Но она решается. Ты можешь перейти в Речное племя или я вступлю в Грозовое. Так не раз делалось раньше.
— Правда? — резко спросила Синегривка.
— Конечно. Да взять хотя бы Ветреницу из вашего племени! Разве ты не знала, что ее отец был воином Ветра?
Синегривка медленно покачала головой. Никто никогда не говорил ей об этом.
— Ты точно знаешь?
— Да.
— А почему тогда никто об этом не говорит?
Желудь молча пожал плечами.
Но Синегривка и без него знала ответ.
— Потому что, если это откроется, все будут опозорены. И Грозовые коты, которые вырастили Ветреницу в своем племени, и воины Ветра, которые не смогли оставить ее у себя. Поэтому все предпочитают закрыть на это глаза и забыть. Ты хочешь, чтобы наши дети росли так?
— Если я перейду в Грозовое племя, они будут полноправными Грозовыми котами, — напомнил Желудь.
— И ты готов… сделать это ради меня? — прошептала Синегривка, во все глаза глядя на него.
— Конечно. Я готов на все ради тебя и ради наших детей.
— Но ведь ты хочешь стать предводителем! Перейдя в Грозовое племя, ты навсегда лишишься этой возможности. Ты всегда будешь чужаком.
Желудь вздохнул и отвел глаза.
— Ну что ж, переживу. В Речном племени пруд пруди котов, которые хотят быть предводителями! Не всем же достается такая честь. И потом, быть предводителем — не единственное, ради чего стоит жить.
— Но ты можешь им стать! — закричала Синегривка.
Она была в отчаянии. Как она могла заставить Желудя отказаться от своей мечты?
— Ты не можешь уйти из своего племени!
— Тогда ты уходи из своего и приходи жить к нам!
— Не могу.
— Если ты боишься плавать, то я научу тебя, как обещал.
— Дело не в этом. — Синегривка вспомнила Остролапа и огонь властолюбия, светившийся в его глазах.
В ушах у нее снова прозвучали слова Гусохвоста: «В его лапах — кровь. В твоих — огонь».
— Я нужна своему племени.
Глаза Желудя сверкнули.
— Мне ты тоже нужна.
Синегривка медленно покачала головой.
— Нет, не нужна. Я воспитаю этих котят в Грозовом племени. Все будут думать, что их отцом был кто-то из Грозовых котов.
Желудь резко отстранился от нее.
— Ты дашь им приемного отца?
— Нет, — прорыдала Синегривка. — Но я не вижу никакого другого выхода! Неужели ты не понимаешь? Ради будущего наших детей я должна выдать их за чистокровных Грозовых котов!
— А как же я? — тихо спросил Желудь.
Синегривка злобно оскалила зубы.
— Это мое дело! — прорычала она и вскочила, готовясь уйти. — Это я ношу котят! И это я буду растить их без отца! Ты тут ни при чем.
— Это не так, — глухо возразил Желудь. — Если хочешь, я с радостью объявлю всему лесу о своем отцовстве.
Синегривка вдруг почувствовала, как что-то шевельнулось у нее в животе. Котята начали толкаться. Знают ли они о том, что происходит?
«Все будет хорошо, мои маленькие», — мысленно пообещала она, поворачиваясь в сторону леса.
— Если ты передумаешь, я всегда буду рядом, — крикнул ей вслед Желудь. — Я люблю тебя, Синегривка. Что бы ни случилось, эти котята всегда будут моими детьми!
Глава XX
В животе у Синегривки громко урчало от голода, когда она возвращалась домой через лес. Как она ни старалась, ей не удавалось отогнать от себя воспоминание о Желуде и грусти в его погасших глазах. Голые ветви деревьев скрипели и раскачивались над ее головой, а высокие заросли по обеим сторонам тропинки сморщились и почернели от холода. Неужели она когда-то бегала здесь в детстве? Гонялась за Белогривкой среди деревьев, ловила первую дичь, училась охотиться и драться? Разве в то время она могла знать, что уже никогда не будет такой счастливой и беззаботной?
Теперь все изменилось. Даже деревья казались чужими и незнакомыми.
— Синегривка!
Дроздовик стоял на тропинке в нескольких шагах от нее, его светлая серо-бежевая шерсть почти сливалась со стеной опаленного морозами орляка.
— Ты в порядке? — с участием спросил он. Синегривка, не поднимая головы, подошла ближе.
— Просто иду домой.
Но Дроздовик не отошел в сторону и не уступил ей дорогу. Вместо этого он поднял хвост, преграждая ей путь.
— Подожди, — сказал он.
Синегривка подняла голову и даже растерялась, увидев в его глазах сочувствие и нежность.
— Розохвостка только что поздравила меня с будущим отцовством, — тихо сказал Дроздовик.
Земля уплыла из-под лап Синегривки.
— Как она могла?! Она ведь обещала не говорить!
— Значит, это правда? Ты ждешь котят?
— Мне так жаль, Дроздовик. Прости меня, если сможешь. Но я не говорила ей, что их отец — ты, — бессвязно лепетала Синегривка. Она была в таком ужасе, что не могла подобрать слова.
— Она просто догадалась о котятах, ну и предположила… самое очевидное… То есть, я хотела… — она замолчала, испугавшись, что проговорится.
— Значит, у тебя будут котята? — повторил Дроздовик.
— Да, — зажмурившись, выпалила Синегривка. Она ждала, что Дроздовик спросит, кто отец этих котят. И зачем она лгала. И почему держала все в секрете. Но он просто стоял и смотрел на нее.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил.
— Я не буду спрашивать, кто их отец, — очень тихо сказал Дроздовик. — Это меня не касается. Я знаю, что у тебя есть причина держать его имя в тайне.
Синегривка принялась обдирать растущие вдоль дороги папоротники.
— Мне жаль, что все случилось так, как случилось. Поверь, я хотела бы, чтобы все было иначе. Я знаю, что была бы счастлива с тобой. Но все так запуталось, и вот… Не знаю, что теперь делать.
Дроздовик смущенно переступил с лапы на лапу.
— Если хочешь, можешь сказать всем, что я отец твоих котят. То есть, если тебе так будет проще.
Синегривка молча уставилась на него.
— Ты правда готов на это?
Великое Звездное племя! Неужели она не единственная, кто готов пожертвовать собой ради этих котят?
— Ну да, — кивнул Дроздовик. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, Синегривка. Я сделаю все на свете ради тебя, честное слово. И я буду любить этих котят, как своих.
— Я… не могу этого допустить, — начала Синегривка. — Я не могу позволить тебе…
Дикий визг прорезал воздух.
Дроздовик насторожил уши.
— Судя по крикам, Остролап и Коготь застигли нарушителя на нашей территории! Им может понадобиться помощь!
Развернувшись, он бросился в сторону реки, откуда доносился шум.
Синегривка узнала крик.
«Желудь!»
Пыхтя и задыхаясь, она бросилась за Дроздовиком. Вылетев на берег, Синегривка увидела, что Остролап повалил Желудя на камни и схватил когтями за горло. Коготь стоял рядом, с мрачным злорадством наблюдая за происходящим, а Дроздовик испуганно бегал вокруг них, нервно поглядывая на противоположный берег, откуда к Речному коту могло прийти подкрепление.
— Блохастый рыбоед, — рычал косматый воин, наклоняясь к искаженному ужасом лицу Желудя. — Что ты делаешь на нашей территории? Да я сейчас тебе глотку порву!
— Их может быть больше! — предупредил Дроздовик. — Я сбегаю за помощью! — крикнул он, бросаясь в лес.
Слепой ужас охватил Синегривку.
— Что ты делаешь? — выпустив когти, она бросилась к Остралапу, не сводя глаз с Желудя, беспомощно бившегося в лапах косматого воина.
Коготь преградил ей дорогу.
— Этот Речной кот проник на нашу территорию, — прогудел он. — Он должен быть наказан.
Вытянув шею, Синегривка посмотрела ему через плечо и увидела, что кровь хлещет из горла Желудя, обагряя лапы Остролапа. С диким визгом она бросилась вперед и сбила Когтя с лап. Взмахнув когтями, Синегривка сорвала Остролапа с Желудя и отшвырнула прочь.
Остролап вскочил с земли и обернулся к ней.
— Ты что, спятила? — прорычал он. — На этот раз это не какой-нибудь жалкий котенок! Это Речной воин. И он вторгся на нашу территорию!
— Не будь дураком, — огрызнулась Синегривка. — Что может сделать один кот?
Остролап в бешенстве огляделся по сторонам.
— Да их тут может быть целый патруль!
— Здесь нет никого, кроме меня, — спокойно ответил Желудь.
Он с трудом поднялся с земли и покачал головой из стороны в сторону. — Я… меня просто прибило течением. Я уже ухожу.
— Не так быстро! — рявкнул Остролап, преграждая ему путь к спасению.
