Кэтрин Ласки - Война углей
— Ты обманул меня, свою собственную мать!
— И ты смеешь называть себя матерью? — устало спросил Корин.
Нира пошатнулась, и Сорену показалось, будто Корин зажмурился.
Но Стрига бросился вперед и поднырнул под Ниру, пытаясь поддержать ее снизу. Внезапно ветрила прорвали стену пламени, и раскаленные волны лавы взметнулись к самым краям кратера. В следующий миг высокий гребень этой волны ринулся вниз, увлекая за собой Ниру. Стрига в последний момент успел отпрянуть в сторону.
— Летим отсюда, Корин! — закричал Сорен. — Нужно выбираться наружу. Ветрила усиливаются.
— За ним! — закричал Корин. — За Стригой!
— Пусть улетает, Корин! Брось его!
— Никогда! — прокричал король.
И он, как бешеный, ринулся в погоню за Стригой. Сорен не мог покинуть племянника, и бросился было за ним, но внезапно огонь перед ним расступился. Горячее дыхание вулкана выбросило их наружу, навстречу яростным ветрилами, а потом… «О, мой Глаукс, я лечу сквозь кровь! — пронеслось в голове у Сорена. — Кровь! Но откуда она взялась?»
В следующий миг он увидел ответ на этот вопрос. Кровь хлестала из левого крыла Корина, повисшего под странным углом. Король зашатался на лету. Стрига развернулся и ринулся на короля, чтобы добить его.
— Нет! — вне себя от бешенства завизжал Сорен. Бросившись вниз, он с силой выбросил вперед старинные боевые когти Эзилриба и снес голову Стриге. Синяя голова кубарем покатилась в одну сторону, обмякшее тело — в другую. Но в воздухе мелькнуло еще что-то. Залитое кровью рыжее крыло сипухи, медленно кружась, полетело к земле.
— Корин! Корин! — закричал Сорен.
С бешено содрогающимся желудком он смотрел, как падает на землю его племянник. Сорен бросился к нему, поймал на все еще вытянутые боевые когти и прижал к себе, словно птенца, только что вылупившегося из яйца.
Страшная тишина воцарилась на поле сражения. Неужели битва прекратилась? Сорен не знал, да ему было все равно. Опустившись у подножия вулкана, он бережно положил Корина на угли. Он даже не заметил, как вся стая обступила их.
— Он ранен! Тяжело ранен! — рыдая, прокричал Сорен.
— Я умираю, дядя.
— Нет! — прошептал Сорен.
К ним подбежала Отулисса, волоча за собой оторванное крыло.
— Нет, Корин! Нет! — она не могла поверить в то, что это правда. Над тем местом, где сейчас лежал король, возвышался скалистый выступ, с которого Отулисса когда-то с изумлением увидела, как юный Корин достал уголь.
— Корин, Корин, — зашептала Отулисса. — Подожди, сейчас прилетит Клив. Он тебя вылечит. Он пришьет твое крыло обратно!
— Мне хорошо… Там, куда я ухожу, мне больше не нужны будут крылья.
Он так устал… Корин поднял глаза на добрых сов, обступивших его. Стая, лучший в мире клюв… Они все плакали, все что-то говорили, умоляя его не умирать. Но он знал, что должен их оставить. Они будут жить еще очень долго, а его время подошло к концу. Корин был готов. И последнее, что он услышал, перед тем как навсегда потерять сознание, были не голоса сов, а волчий вой. Но и он раздавался откуда-то издалека, словно из другой страны.
«Не тревожьтесь, — хотелось сказать Корину. — Не плачь, дядя». Но он чувствовал, что уже ушел далеко отсюда.
Прилетел гонец.
— Враг разбит, ваше… — Он посмотрел вниз и пошатнулся. — Король?
— Король умер, — тихо сказал Сорен.
Сорен слетел со склона и опустился на вершину одного из двух высоких столбов Горячих врат. Поворачивая голову в разные стороны, он оглядел поле битвы. «Это чудо, — тихо думал он. — Нас было всего пятьсот Ночных стражей, но самые разные существа со всех концов света присоединились к нам. Под наше крыло встали даже те, кто никогда не сражался с нами вместе». Он заметил вдалеке Дока Яроклюва, направлявшегося к птицам из Черно-белой бригады. Вороны! Кто бы мог подумать, что вороны когда-нибудь станут союзниками сов? А чайки? Корин задумчиво посмотрел на землю, испещренную белыми каплями птичьего помета. Просто не верится, до чего эффективным оказалось это «оружие» на последнем этапе битвы! Возможно, у этих птиц не самая благородная пищеварительная система, зато замечательные желудки!
Внезапно снизу послышался оглушительный гул и грохот. Все пять вулканов Священного кольца изверглись одновременно. Волки завыли, предупреждая всех об опасности, ибо в редких случаях огонь мог выплеснуться в небо и на землю, превратив все кругом в бушующее море пожара. Совы полетели прочь от Горячих врат, но Сорен не тронулся с места. Желудок приказывал ему сидеть и ждать. Он заметил, что остальные члены стаи и Отулисса тоже остались на своих местах. Весь Лучший в мире клюв тоже был здесь, на уступах Горячих врат. Они все словно ждали чего-то. И вот наконец прямо на их глазах из кратера Хратгара выплыло туманное облачко, совершенно невероятное в этом сухом, раскаленном воздухе.
— Смотрите, оно становится все ярче! — прошептала Отулисса.
— Совсем как звезды, — сказала Гильфи.
— Не как звезды, а звезды и есть, — поправил Сумрак.
Сорен затаил дыхание.
— Мне кажется, это новое созвездие!
— Смотрите, это лицо — лицо сипухи! Клянусь, это Корин, только без шрама, — воскликнул Копуша.
— Конечно, — кивнул Сорен. — Он исцелился, как волки Стражи, которые вновь стали здоровы после того, как Корин добыл уголь. Наш Корин исцелился в глауморе.
Грохот извержений стих. Языки пламени, лизавшие небо, скрылись из виду. Ветрила улеглись, и тишину теперь нарушало лишь бульканье лавы в пяти кратерах да усиливавшийся волчий вой.
— Сорен, — негромко окликнула Гильфи. — Оглянись вокруг, Сорен. — Она кивнула на кольцо вулканов. На вершине каждого кургана стояло по волку. Вытянув длинные шеи к небу, они выли волчью песнь.
— Уголь вернулся в жерло вулкана, — ответил Сорен. — Волки оплакивают своего погибшего короля и свои изуродованные жизни.
— Нет, Сорен. Они не настолько эгоистичны, чтобы оплакивать себя. Они могли оставить Стражу, когда Корин добыл уголь и стал королем. Да, они оплакивают его. Но прислушайся к их песне. Она не грустная! — Голоса волков стали громче. Дикая, первобытная песнь летела над ночью. Затем Намара отделилась от стаи волков и побежала к Сорену. — Это Королевская песнь, Сорен.
— Королевская? Но король мертв.
— У нас будет новый король. Пусть не угленосный, но тоже благословенный Глауксом.
— Нет! — вскрикнул Сорен.
— Да, — ответили ему сразу три голоса. Он повернулся и увидел Сумрака, Гильфи и Копушу, сидящих перед ним на камне.
— Пришло твое время, — сказал за всех Копуша. Сумрак и Гильфи молча кивнули.
— Твое время, Сорен, — повторила Отулисса. Намара упала перед ним на землю и поползла, царапая животом по земле. Могучий рев донесся со стороны Священного кольца вулканов. Это белые медведи высоко подпрыгивали над землей. А пестроперые запели песню, искусно вплетая ее в волчий вой.
— Мой король, — раздался знакомый нежный голос. Это была Пелли.
— Твой муж, дорогая. Только им я хочу быть для тебя. — Сорен увидел свое отражение в зеркале темных глаз Пелли. Свое когда-то белое, а теперь закопченное лицо. Царапину на потемневшем клюве. — Ворчливым старым мужем, — добавил он.
— Нет, Сорен! Свежим и сияющим, как долгая ночь в пору белого дождя, — ответила Пелли.
Эпилог
В глубоком дупле, некогда служившем жилищем прославленного наставника Эзилриба, под самой кроной великого древа на северо-западной стороне, сидела за письменным столом Отулисса. Клив мешал кочергой угли в очаге. В лапе у Отулиссы было зажато перо, только что выдернутое из левого крыла. Нужно вам сказать, что перья из левого крыла лучше всего годятся для письма. Отулисса недавно окончательно в этом убедилась. Вы спросите, чем она занималась? Она писала фундаментальную историю Великого Древа. Окунув кончик пера в чернила, Отулисса принялась за письмо.
Рассказ очевидицы о войне УглейЛюбезный читатель! Прежде чем я приступлю к подробному изложению причин, приведших к этой великой войне, а также описанию ее стратегии и тактики, позволь мне сделать несколько личных замечаний о войне как таковой. Многие считают войну практическим упражнением в тактическом развертывании сил, испытании оружия и подготовке войск. Для них война — это работа, в самом суровом и самом будничном смысле этого слова. Другие видят в войне кровавую, но величественную трагедию. У меня свой взгляд на этот вопрос. Война всегда казалась мне явлением загадочным, ибо она пробуждает не просто героизм, но героизм вдохновляющий, ведущий за собой. Самая обыкновенная сова вдруг чувствует готовность совершать великие дела — и она их совершает! Чем это можно объяснить? Никто не знает. Но я знаю, что еще долгие сотни лет совы и другие звери и птицы будут приходить на поле битвы в краю Далеко-Далеко, где разыгралась война Углей, и где погиб наш славный король Корин и множество других живых существ, павших смертью храбрых. И я прошу вас, мои незнакомые читатели, об одной услуге. Запомните и скажите всем, кто прилетит на эту священную землю, что здесь лежат Стражи. Ибо истинными Стражами были они все — совы и волки, чайки и тупики, медведи и змеи, краали и вороны. Они собрались вместе на этом поле, чтобы в мрачном и грозном сиянии трех долгих ночей биться и умирать, исполняя клятву Великого Древа Га'Хуула. Расскажите всем, что это Древо — не миф и не сказка, хоть и исполнено магии, ибо вселяет отвагу в сердца всех живых существ нашего мира. Напомните всем, что в те долгие ночи конца года, которые мы называем порой медного дождя, храброе войско сов под предводительством благороднейшего короля вышло на бой за правое дело, и к нему присоединились самые разные существа, небесные, наземные и морские, чтобы бок о бок сражаться за общее благо.
