Рик Риордан - Лабиринт костей
— Однако я все еще хочу знать, что было в пузырьке, — сказал Дэн.
Эми задумчиво намотала волосы на палец.
— Что бы это ни было, оно было предназначено для того, чтобы дать одной из команд преимущество в поисках правды, — это должно означать конечное сокровище и это может стать финалом гонки. И поскольку Иан и Натали завладели пузырьком… что ж, у меня недоброе предчувствие, что мы очень скоро узнаем, что было внутри.
— Если содержимое пузырька изобрели Люциане, — сказала Нелли, откусывая булочку, — возможно, это какой-то особый вид яда. Они ведь любят яды.
— Может быть, — сказал Дэн, хотя ответ казался ему неверным. Ему не нравилась сама мысль о том, что Бен Франклин был дальним предком Иана и Натали. Дэн уже полюбил Франклина — с его эссе о выходе газов, идеей громоотводов и всякими другими штуками. Теперь он не был уверен, был старина Бен плохим парнем или все же хорошим.
— Но какое отношение может яд иметь к тому музыкальному отрывку?
Эми достала рукопись из сумки и расправила ее на столе. Дэн уже выучил эти ноты наизусть. Он знал, что это — точная копия пьесы, которую они видели выгравированной на каменном пьедестале в секретной комнате. Но не понимал, почему это так важно.
Когда он проснулся этим утром, Эми уже рылась в компьютере. Обычно она не жаловала Интернет. По какой-то странной причине она говорила, что книги лучше. Так что Дэн понял, что сейчас она отчаянно нуждается в информации.
— Я нашла это в сети.
— Как? — спросил Дэн.
— Я сделала запрос со словами «Бенджамин Франклин» плюс «музыка». И сразу же вышла на это произведение. Это — адажио для стеклянной гармоники.
— Инструмент Бена Франклина, — вспомнил Дэн, — штука со стеклянными пластинами, по которым стекает вода, создавая музыку.
— Да, но у меня есть чувство, что это — больше чем просто музыка.
Эми выпрямилась на стуле. Глаза ее сияли так, словно она знала какую-то тайну.
— Мы нашли пьесу и загрузили ее. Слушай.
Нелли протянула ему свой айпод.
— Не совсем та музыка, которую я люблю, но…
Дэн стал слушать. У него возникло чувство, будто его наполнили гелием. Музыка была такой знакомой и красивой, ему захотелось воздушным шариком полететь над Парижем. Но еще она смущала. Обычно у него не было проблем с памятью, но сейчас он не мог вспомнить, где раньше слышал это произведение.
— Я знаю эту музыку!
— Папа обычно слушал ее, — сказала Эми, — в своем кабинете, когда работал. Он все время ставил ее.
Дэн пытался вспомнить то, о чем говорит Эми. Он хотел бы слушать эту песню снова и снова, пока не сможет увидеть папу в кабинете. Но Нелли забрала свой айпод.
— Извините, ребята, у вас до сих пор грязь в ушах.
— Ноты — это код. Все музыкальное произведение — это какое-то послание.
— И наши родители знали об этом, — сказал Дэн потрясенно. — Но что оно означает?
— Я не знаю, — призналась Эми. — Но, Дэн, ты помнишь, как мистер Макентайр сказал, что все тридцать девять ключей — это кусочки пазла.
— Да.
— Я стала думать об этом прошлой ночью после того, как ты расшифровал послание на пузырьке. Мне стало любопытно… Почему первый ключ был не таким? Она достала карточку кремового цвета, которая обошлась им в два миллиона долларов. На обороте были слова с пузырька, нацарапанные Дэном. А на лицевой стороне был текст первого ключа.
РЕЗОЛЮЦИЯ:
Буквы начертать, чтобы угадать.
Ищите Ричарда С.
Нелли нахмурилась.
— Это привело вас к Франклину, правильно? Разве это был не ответ?
— Только часть ответа, — сказала Эми. — Тоже только кусочек пазла. Ключ к настоящему ключу. Мне это пришло в голову прошлой ночью, когда ты, Дэн, упомянул анаграммы.
Он помотал головой.
— Я не понимаю.
Она достала ручку и написала: РЕЗОЛЮЦИЯ.[19]
— Ты спрашивал у меня, почему это слово — часть ключа. Я не понимала раньше. Мы должны были угадать начертания букв.
Она передала бумажку со словом РЕЗОЛЮЦИЯ Дэну.
— Расшифруй анаграмму.
Дэн уставился на буквы. И вдруг его словно ударила током батарея Франклина. Буквы сами переставились у него в голове. Он схватил ручку и написал: Айрон Солют.[20]
— Я просто не верю! — сказала Нелли. — И все это по поводу Айрон Солют?!
— Это — первый кусок пазла, — сказала Эми. — Это — название ингредиента, или компонента, или чего-то в этом роде.
— Для чего? — спросил Дэн.
Эми покусывала губы.
— Айрон Солют мог использоваться в химии, в работах по металлу или даже в печати. Однако сейчас невозможно сказать точно. И мы не знаем, в каком количестве его нужно использовать. Каждый раз, когда Франклин использовал Айрон Солют, он просто указывал цифру 1. Одна мера? Одна штука?
— Мы должны выяснить это.
— И мы выясним, — пообещала Эми. — А что до музыки…
Она положила руки на ноты адажио.
— Это тоже ингредиент? — догадалась Нелли.
— Думаю, что да, — сказала Эми. — Именно так определяются главные ключи: они представляют собой настоящий кусочек: пазла. Мы просто не знаем пока, как прочесть вот этот.
— Но как же мы выясним это? — воскликнул Дэн.
— Так же, как мы сделали с Франклином. Мы выясним все о человеке, который написал это. Этот композитор был…
Эми вдруг резко замолчала. По улице к ним спускалась знакомая фигура — тощий лысеющий человек в сером костюме. В руках он нес большую матерчатую сумку.
— Мистер Макентайр! — закричал Дэн.
— А, вот вы где, дети! — Старый юрист улыбнулся. — Можно?
Эми быстро сложила первый и второй листки с ключами и спрятала их. Мистер Макентайр сел вместе с ними за столик и заказал кофе. Он настоял на том, что заплатит за их завтрак, против чего Дэн не возражал. Однако мистер Макентайр, казалось, нервничает. Глаза у него были красные. Он не переставая поглядывал в сторону, на Елисейские Поля, как будто боялся, что за ним наблюдают.
— Я слышал о том, что случилось прошлой ночью. Мне очень жаль.
— Ничего страшного, — сказал Дэн.
— Конечно. Я уверен, вы сможете сменить курс. Но это правда — Кабра действительно стащили второй ключ прямо у вас из-под носа?
Дэн снова почувствовал раздражение. Ему хотелось похвастаться, что они нашли музыкальное произведение и узнали про Айрон Солют, но Эми прервала его.
— Правда в том, — сказала она, — что мы понятия не имеем, куда двигаться дальше.
— Ну и ну, — вздохнул мистер Макентайр. — Я боюсь, вам нельзя возвращаться домой. Социальные службы по-прежнему разыскивают вас. Ваша тетя наняла частного детектива, чтобы найти вас. Да и здесь вам нельзя оставаться — Париж такой дорогой город.
Его взгляд остановился на ожерелье Эми.
— Моя дорогая, у меня есть друзья в Париже. Понимаю, что это отчаянный шаг, но, возможно, я смог бы организовать продажу ожерелья вашей бабушки.
— Нет, спасибо, — сказала Эми, — мы справимся.
— Как хотите.
Тон мистера Макентайра говорил о том, что он разочарован.
— Ну, если я что-то могу сделать для вас… если вам нужен совет…
— Спасибо, — сказал Дэн, — мы будем иметь это в виду.
Старый юрист внимательно посмотрел на них обоих.
— Хорошо. Очень хорошо. Боюсь, есть еще кое-что, о чем я должен вас попросить.
Он нагнулся и поднял с пола свою большую сумку. И тут Дэн заметил царапины на его руках.
— Ой, что это с вами случилось?
Старик вздрогнул.
— Да… ну…
Он поставил сумку на стол. Что-то внутри сумки сказало:
— Мурр!
— Саладин! — закричали хором Эми и Дэн.
Дэн схватился за сумку и расстегнул молнию. Большой серебристый кот выскочил наружу, полный негодования.
— Я боюсь, мы не очень с ним поладили. — Мистер Макентайр потер царапины на руках. — Ему не понравилось, когда вы оставили его со мной. Он и я… Ну… Он достаточно ясно дал понять, что хочет, чтобы его вернули вам. Было весьма непросто перевезти его через границу, смею вас уверить, но я осознал, что другого выбора у меня нет. Надеюсь, вы меня простите.
Дэн не мог сдержать улыбку. Он даже не представлял, как сильно скучал по старому коту. Каким-то странным образом то, что кот оказался здесь, компенсировало потерю зеленого пузырька и даже немножко сглаживало горечь от потери фотографии родителей. Рядом с Саладином Дэн чувствовал себя так, словно вся его семья, наконец, в сборе. Впервые за много дней ему показалось, что Грейс и вправду все еще присматривает за ними.
— Он должен поехать с нами. Будет нашим боевым котом.
Саладин смотрел на него в упор, будто хотел сказать: «Дай мне красной рыбки, детка, и я рассмотрю твое предложение».
Дэн думал, что Эми будет против, но она улыбалась так же счастливо, как он.
