Патрик Несс - Война хаоса
— Вы же вмешались в войну, — отвечает госпожа Койл. — Теперь нельзя просто взять и выйти из нее. На кону тысячи жизней.
— А вы только этого и добивались.
— Брэдли. — Мой комм снова пищит, но я пока не могу отпустить Ли. — На нас же напали!
— Но первыми напали мы, — говорит он. — Так и будет продолжаться до тех пор, пока мы все не умрем.
Я опускаю взгляд на лицо Ли: из-под повязок торчит кончик его носа, рот широко открыт и тяжело втягивает воздух, белые волосы в моих руках липкие от крови. Я чувствую его болезненный жар, тяжесть его тела.
Он уже никогда не будет прежним, никогда… От этой мысли в горле встает ком, а грудь спирает.
Вот что такое война. У меня на руках. Это и есть война.
В кармане снова пищит комм.
[Тодд]
— На нейтральной территории? — Мэр вскидывает брови. — И где же это, по-твоему?
— В бывшем лечебном доме госпожи Койл, — говорю я. — Так сказала Виола. Госпожа Койл и люди с корабля-разведчика готовы встретиться с вами на рассвете.
— Не совсем нейтральная территория, тебе не кажется? — замечает мэр. — Впрочем, очень умно.
Он на секунду задумывается, разглядывая доклады мистера Тейта и О’Хары о положении дел.
А положение это невеселое.
Площадь разгромлена. Половину палаток смыло водой из цистерны. К счастью, моя стояла довольно далеко, и до Ангаррад волна тоже не докатилась, но все остальное промокло насквозь. Одна стена продуктового склада рухнула, и мэр отправил туда людей: разобрать уцелевшую провизию и понять, как скоро нам придет конец.
— Как они ловко с нами обошлись, — говорит мэр, хмуро разглядывая бумаги. — Одним ударом лишили нас девяноста пяти процентов воды. Даже если выдавать по минимуму, оставшихся запасов хватит максимум на четыре дня. А до прибытия кораблей — шесть недель.
— Что с едой?
— Здесь нам повезло больше. — Он протягивает мне доклад. — Вот, посмотри сам.
Я впираюсь в бумаги. Каракули мистера Тейта и мистера О’Хары, кружки и черточки, похожи на жирных черных крыс, которых мы ловили в сарае на ферме: стоило приподнять половицу, как они молнией улепетывали прочь — глазом моргнуть не успеешь. Я смотрю на страницы и не могу понять, как люди вапще разбирают эту писанину: столько разных букв в разных местах, но все они каким-то чудом складываются в единое целое…
— Прости, Тодд. — Мэр убирает бумаги. — Я забыл.
Я отворачиваюсь к Ангаррад. Ну-ну, так я ему и поверил! Он никогда ничего не забывает.
— Знаешь, — почти ласково произносит он, — я мог бы научить тебя читать.
От этих слов у меня внутри все начинает гореть еще жарче: я так пристыжен и раздосадован, что хочется оторвать кому-нибудь башку…
— Это проще, чем ты думаешь, — говорит он. — Я уже давно разрабатывал способ использовать Шум для обучения…
— Хочешь отблагодарить меня за спасение жизни? — язвительно спрашиваю я. — Не любишь быть в долгу?
— Ну, в этом смысле мы квиты, Тодд. К тому же стыдиться мне нечего…
— Заткнись уже, ладно?
Мэр смотрит на меня долгим взглядом.
— Хорошо. Я не хотел тебя обидеть. Скажи Виоле, что я согласен на все их требования. — Он встает. — Более того, на встречу мы с тобой поедем вместе.
[Виола]
— Подозрительно как-то, — говорю я в комм.
— Знаю, — отвечает Тодд. — Я думал, он начнет спорить, а он как миленький на все согласился.
— Госпожа Койл с самого начала говорила, что он к ней придет. Похоже, она была права.
— Почему, интересно, я этому не рад?
Я прыскаю со смеху и тут же закашливаюсь.
— Как здоровье? — озабоченно спрашивает Тодд.
— Хорошо, хорошо! — выпаливаю я. — Я больше переживаю за Ли.
— А он как?
— Состояние стабильное, но все еще неважное. Госпожа Лоусон все время дает ему снотворные и будит, только чтобы покормить.
— Ух… Передавай ему привет. — Тодд косится куда-то в сторону. — Да сказал же, одну минуту! — Он переводит взгляд обратно на меня. — Ладно, пойду. Мэр хочет обсудить завтрашнюю встречу.
— Уверена, госпожа Койл тоже. До завтра!
Он робко улыбается:
— Наконец-то я тебя увижу. В смысле, лично. Сто лет не виделись.
Я прощаюсь и жму кнопку отбоя.
На соседней койке крепко спит Ли. Госпожа Лоусон сидит в углу и каждые пять минут проверяет его жизненные показатели на мониторах. Про меня она тоже не забывает и пробует на мне особый способ лечения, практикуемый госпожой Койл: лекарства вводятся строго по времени. Инфекция, похоже, понемногу перебирается из руки в легкие.
Инфекция смертельна, сказала госпожа Койл.
Смертельна.
Не знаю, можно ли ей верить. Вдруг она снова делает из мухи слона, чтобы добиться моей поддержки?
Поэтому я и не рассказала Тодду о болезни. Если он станет волноваться за мою жизнь — а он наверняка станет, — я и сама начну думать, что госпожа Койл права…
Тут она входит в палату:
— Как самочувствие?
— Лучше, — вру я.
Она кивает и подходит к Ли:
— От мэра что-нибудь слышно?
— Он согласился на все наши условия, — отвечаю я и снова закашливаюсь. — Он явится без охраны. Только Тодда с собой возьмет.
Госпожа Койл сухо смеется:
— Вот надменный индюк! Кичится своей неприкосновенностью!
— Я сказала, что мы поступим так же. На встречу придете только вы, Симона. Брэдли и я. Запрем корабль и поедем все вместе.
— Отличный план, дитя, — говорит госпожа Койл, глядя на мониторы. — За нами, разумеется, поедет вооруженная охрана, но они высовываться не будут.
Я хмурюсь:
— То есть мы даже вида не сделаем, что хотим добра?
— Когда ты наконец запомнишь? Добрые намерения ничего не значат, если не подкрепить их более вескими аргументами.
— Это верный способ развязать бесконечную войну.
— Может быть. Но это и единственный способ заключить мир.
— Не верю, — говорю я.
— Вот и хорошо, не верь. Как знать, вдруг однажды именно твой подход поможет нам выиграть. — Она собирается уходить. — До завтра, дитя.
По ее голосу слышно, с каким нетерпением она ждет наступления завтрашнего дня.
Дня, когда к ней придет мэр.
[Тодд]
Мы с мэром скачем по дороге к лечебному дому, оставляя в морозной предрассветной темноте за спиной знакомые дома и постройки, которые я раньше видел каждый день — когда мы с Дейви ездили на работу в бывший монастырь.
Я первый раз скачу по этой дороге без него.
Жеребенок, думает Ангаррад. В ее Шуме появляется Желудь: конь, которого Дейви все время пытался называть Ураганом и на котором теперь ездит Виола — возможно, до сих пор.
Но Дейви уже никогда не сядет в седло. Дейви больше нет.
— Ты думаешь о моем сыне, — замечает мэр.
— Не смей о нем говорить, — почти машинально огрызаюсь я. А потом спрашиваю: — Почему ты до сих пор читаешь мои мысли? Остальные ведь не могут.
— Я не похож на остальных, Тодд.
Тоже мне умник, думаю я, просто чтобы проверить, слышит он или нет.
— Впрочем, ты прав, — говорит мэр, подстегивая Радость Джульетты. — Ты оказался исключительно способным учеником. Всех моих капитанов обогнал. Как знать, чему ты научишься в итоге?
И он одаривает меня почти гордой улыбкой.
Сонце в конце дороги, по которой мы едем, еще не встало, только едва порозовело небо. Мэр настоял на том, чтобы мы прибыли на место первыми и дожидались появления второй стороны.
Я, он и отряд солдат.
Мы подъезжаем к двум сараям на главной улице, которыми отмечен поворот к лечебному дому и пересохшей реке. Небо еще почти целиком темное, и в предрассветном полумраке нам открывается неожиданное зрелище. Во-первых, от лечебного дома остался один обугленный каркас (я-то думал, переговоры будут проходить внутри). Крыши нет, а по лужайке разбросаны черные головешки и мусор. Сперва я решаю, что дом сожгли спэклы, но потом вспоминаю, как «Ответ» на пути в город взрывал все подряд, даже собственные постройки. Видно, с тем умыслом, чтобы мэр не устроил в них тюрьмы или еще какие заведения, где лечиться никому не захочется.
Еще одна неожиданность — это то, что все остальные уже приехали и поджидают нас на дорожке, ведущей к дому. Виола сидит верхом на Желуде, а рядом стоит телега, в которой расположились темнокожий мужчина и крепко сбитая женщина — явно госпожа Койл. Похоже, не только мэр захотел прибыть на место первым.
Он весь ощетинивается, но тут же мастерски берет себя в руки.
— Доброе утро! — говорит он. — Виола, с тобой мы знакомы, и с легендарной госпожой Койл, разумеется, тоже. А вот господина я вижу впервые.
— Учтите, в лесу прячутся вооруженные женщины, — вместо приветствия говорит Виола.
— Молчи! — одергивает ее госпожа Койл.
— На дороге остались пятьдесят солдат, — говорю я. — Якобы для защиты от спэклов.
Виола кивает на госпожу Койл:
— Она только что велела вам солгать.
— Что было бы весьма затруднительно, — замечает мэр, — поскольку я отчетливо вижу женщин «Ответа» в Шуме этого господина. С которым, повторяю, меня еще не познакомили.
