Хелен Фокс - Игрек
— Я живой? — неожиданно спросил Игрек.
Гэвин замялся, боясь обидеть робота.
— Отчасти, — нерешительно начал он. — Потому что ты видишь, слышишь, разговариваешь и двигаешься. Но нельзя сказать, что ты живой как растения, жуки или люди… Понимаешь, мы ведь естественные организмы и можем размножаться, а ты машина.
— Белка, Шарлотта, — донесся до них голос Ворчуна. — Не собачка.
Игрек примолк и больше уже не бегал от дерева к дереву. Птичье пение переросло в оглушительный гомон.
— Как-то я задал этот же вопрос одному философу по комму, — продолжал Гэвин. — Он сказал, что даже если сделать робота с пищеварительной системой…
— Это было бы здорово. Пока вы ели, я не знал, чем заняться…
— Да, конечно, еда входила бы в одно отверстие, выходила из другого и даже расщеплялась бы где-нибудь посередине — но ты всё равно не смог бы понять, что значит есть, скажем, пиццу… Вот и быть живым — что-то вроде этого. В тебе не происходят некоторые процессы, которые делают жизнь настоящей. Да и потом, — ободряюще добавил Гэвин, — что такого уж хорошего в том, чтобы быть как мы?
Игрек глядел куда-то в небо.
— Я чувствую себя живым.
Гэвин вздохнул. Он знал: деревья, птицы и букашки дышат тем же самым воздухом — он нужен им для того, чтобы жить. Это объединяло их всех. Но с Игреком дело обстояло иначе. И всё же, взглянув на робота и увидев трепет и удивление в его глазах, мальчик не мог не согласиться с ним.
— Значит, ты и правда живой.
Смех и голоса зазвучали ближе — остальные догоняли их, пробираясь сквозь кусты и петляя между деревьями.
— Сюда, — говорил мистер Белл. — Мы уже почти у дороги. Фермер сказал, если здесь свернуть налево, то скоро мы снова выйдем к ферме.
Действительно, лес начал редеть, и вот сквозь просветы между деревьями уже можно было увидеть узкую дорогу. Невдалеке у обочины был припаркован грузовик — явно не фермерский. Серый безликий силуэт казался удивительно чужим и лишним. Гэвин заторопился поглядеть, в чём дело.
Они с Игреком первыми вышли на дорогу и направились к машине. Внезапно грузовик завелся. С такого расстояния Гэвину не было видно, кто сидит за рулем, но что-то насторожило мальчика.
— Скорее обратно! В лес! — крикнул он Игреку.
Игрек замешкался, пытаясь сообразить, что за опасность им грозит, но, увидев грузовик, на всём ходу мчащийся прямо на него, послушно отошел в сторону. Заметив выходящих из леса родителей и Флер, Гэвин отчаянно замахал руками:
— Стойте!
Ничего не понимая, они всё же сошли на обочину.
Тем временем грузовик всё набирал скорость. Неожиданно из леса появился Ворчун с Шарлоттой на руках и, не подозревая об опасности, начал переходить дорогу. Миссис Белл первой поняла, что сейчас произойдет. Из ее груди вырвался отчаянный крик. Обернувшись на шум, Ворчун увидел приближающийся грузовик, резко развернулся, но тут же понял, что не успеет добежать до спасительных деревьев. Тогда, не мешкая ни секунды, он бросил Шарлотту в сторону леса. Пока малышка описывала в воздухе ровную дугу, миссис Белл кинулась наперерез, чтобы поймать ее, но две сильные резиновые руки оказались проворнее.
В следующее мгновение раздался оглушительный треск, грузовик пролетел мимо и скрылся за поворотом. Наступила мертвая тишина. Застонав от облегчения, миссис Белл подбежала к Игреку и, выхватив у него Шарлотту, прижала девочку к груди. Шарлотта отчаянно вырывалась, всячески давая понять, что хочет снова поиграть в эту веселую игру с полетами в воздухе. Флер, Гэвин и мистер Белл молча стояли на обочине. Никто не решался посмотреть на дорогу. У каждого в глубине души теплилась слабая надежда, что Ворчуна еще можно будет собрать.
Наконец мистер Белл повернулся и медленно вышел на дорогу. Дети уныло брели следом.
На асфальте вперемешку с обломками микросхем валялись разрозненные куски искореженного металла. Гнутое колесо медленно катились к обочине. Некоторое время все молчали.
— В машине есть лопата, — наконец проговорил мистер Белл.
— Я помогу, па, — сказал Гэвин.
— Я тоже, — тихо произнесла Флер, но, увидев на дороге оторванную голову Ворчуна, разразилась слезами и бросилась к матери.
Гэвин с отцом сходили на ферму, до которой было уже рукой подать, и подогнали машину. Взяв с заднего сиденья одеяло, они принялись складывать в него останки несчастного Дворецкого.
Всё это время пребывающий в полном смятении Игрек безмолвно стоял на обочине. Жизнь Ворчуна неожиданно закончилась. Должно быть, для Беллов это очень тяжело. Он подошел к мистеру Беллу.
— Оставьте, я сам всё сделаю.
Мистер Белл покачал головой.
— Лучше слушай, не приближается ли машина, — у тебя слух острей.
Флер с лицом, опухшим от слез, присоединилась к отцу и брату, а Игрек остался стоять часовым посреди дороги. Начало смеркаться. Игрек слышал, как ветер шумит в кронах деревьев и где-то вдалеке пронзительно кричат грачи.
Наконец одеяло с останками Ворчуна было положено в багажник, и мистер Белл захлопнул крышку. Миссис Белл настояла на том, чтобы ехать на заднем сиденье вместе с детьми, — так что Игреку досталось место рядом с водителем. Однако на обратном пути в машине царило тягостное молчание, и поездка не доставляла ему ни малейшего удовольствия.
22
В тот вечер Беллы выглядели ужасно подавленными, как будто сбивший Ворчуна грузовик заодно переехал и всех их. Все разговаривали друг с другом предельно вежливо и старались не шуметь — точно опасаясь резким движением или звуком прорвать тонкую ткань своего тщательно огороженного мирка. Шарлотта отказывалась есть и без конца хныкала. Все сошлись на мнении, что это зубки, но каждый знал, что на самом деле малышка просто скучает по старому Дворецкому.
На следующее утро Игрек взялся за приготовление завтрака с особым старанием и испек оладьи. Ворчун однажды показал ему, как это делается. И хотя он, кажется, немного переборщил с мукой, робот всё же остался доволен достигнутыми результатами.
— Оладьи, — с гордостью произнес он, водружая блюдо на стол.
Все тотчас же вспомнили, как Ворчун потчевал их на завтрак томатным супом, и грустно уставились на творение Игрека. Глаза Гэвина защипало от слез. Флер уронила вилку.
— Я… я так гадко вела себя с ним! Я… я его… дразнила, — девочку захлестнули рыдания. — Иногда… даже не разговаривала с ним… стыдилась.
— Иди сюда. — Мистер Белл протянул ей руку. Флер села к отцу на колени.
Мистер Белл погладил дочку по волосам.
— Помнишь, что я говорил? Он был всего лишь машиной.
Флер покачала головой.
— Почему-то сейчас мне так не кажется, — прошептала она сквозь слезы.
— Он был запрограммирован так, чтобы подстраиваться под нас, — настаивал отец. — Поэтому и улыбался, когда мы улыбались ему. На самом деле он не чувствовал нашего настроения. И не понимал, что ты ему грубишь.
— Папа прав, — согласилась миссис Белл, опускаясь перед ними на колени и обнимая Флер.
— Раньше ты говорила совсем по-другому, — возразила Флер. — Ты всегда хотела, чтобы мы обращались с Ворчуном вежливо, как с человеком.
— Да, знаю. Мне не хотелось, чтобы мы воспринимали его помощь как нечто само собой разумеющееся. Я хотела, чтобы мы были ему благодарны. Наверное, я перестаралась.
Флер снова заплакала.
— Ворчун учил меня кататься на велосипеде — помнишь, он его всегда придерживал за руль. А когда я падала, он поднимал меня и говорил: «Обойдемся без операции», — а я всегда ужасно злилась. Зато на следующий день он обязательно готовил мой любимый пудинг — я не просила, а он всё равно готовил!
На Гэвина тоже нахлынула волна воспоминаний. Не в силах больше сдерживаться, он сполз со своего стула и присоединился к остальным. Отец положил руку ему на плечо, а мама обняла за шею. Мальчик вдруг понял, что она тоже плачет.
— Какие же мы, люди, глупые, — шмыгнув носом, проговорила миссис Белл. — Так переживать из-за машины! Наверное, так уж мы устроены…
— Даже мне его недостает, — признался мистер Белл, — что бы я ни говорил. Это было так ужасно! Мы не ждали, что его жизнь закончится таким образом.
Флер подняла залитое слезами лицо.
— А кто скажет Чайнику? Только не я!
Она так искренне возмутилась, увидев улыбки на лицах родных, что те не удержались и разразились хохотом. Флер попыталась сохранить серьезное выражение лица, но против воли тоже прыснула. Даже Шарлотта весело заверещала. Потом Флер одолела икота, отчего на остальных накатил новый приступ веселья.
Наконец миссис Белл вытерла глаза платком и поднялась на ноги.
— Как это ни глупо, — сказала она, — но я пойду к Чайнику. Думаю, последнее желание Ворчуна было бы именно таким.
***
— Нам нужно поговорить, — решительно сказал Гэвин.
