Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли
– Это ещё почему?
– Если эти господа, – Кэлбен провёл рукой, показав сразу на всех нурдайнцев, – решили отказаться от оплаты, расторгнув наш договор, и трусливо сбежать, то с чего вдруг они станут как черепахи плестись трое суток за тобой, Руфрон? Боюсь, что они поскачут во весь опор!
– Но-но! Полегче, – оскорбился самый старший. – Одно дело трусость, а другое – нежелание пускаться в нездоровые авантюры. Но он прав, – стражник показал на Кэлбена, обращаясь к Руфу, – раз уж уговор нарушен, денег мы с вас не возьмём, но и защищать не станем.
– Но вы ведь не бросите меня одного в лесу?! Альден, Омнус – а вы-то хоть со мной? А давайте прямо сейчас заключим новый договор: довезите меня обратно, и в Нурдайне я вам заплачу!
– Извини, почтенный, – сказал стражник, – мы не можем вам помочь. Мы брались защищать вас от разбойников, а не от чумы, проклятий и прочей чертовщины. Раз уж так вышло, то даже и еды на обратный путь не попросим. Вода найдётся, сами поголодаем, а кони донесут. Так что удачи. Я бы на вашем месте тоже пустился в обратный путь, пока ещё не поздно.
Стражники взобрались на лошадей, тряхнули короткими копьями.
– Поехали-ка из этого проклятого места, парни, – скомандовал он, и кавалькада понеслась по дубовой аллее, оставив смотрящих им вслед путников у каменной стены заставы Гли-Бам-Ронта.
Глава 7. Ужас в ночи
– «Ещё не поздно», – ядовито повторил Кэлбен и сплюнул. – Ещё как поздно!
– Каков дальнейший план, любезный? – спросил Омнус.
– Посмотрим, что имеем. Гибель тиринминцев случилась не больше четырёх дней назад. Судя по трупам, эти в городе мертвы по меньшей мере дней семь-восемь. Если это какая-то чума, влекомая ветром на восток, то она нас удивительным образом миновала. Но это не чума, потому что смерть подкралась в обоих случаях внезапно, да и ворота города были открыты. Значит, если твои слухи насчёт этого Гли-Бам-Ронта верны, Омнус, погибель приходит именно ночью, а не днём. В дозоре я также видел костры и странные мерцающие огни. Всё это как-то связано, но я не могу понять как.
– А если заглянуть в книгу Джахрира? – внезапно вмешался Альден.
– Толстяк тебе уже и про книгу разболтал? Хотя чему я удивляюсь, – промолвил караванщик.
– У Руфрона своя книга есть! – встал на защиту торговца мальчик.
– И правда, может, какой зверь или чудовище? – допытывался Омнус.
– Не припоминаю ничего такого, хотя у меня одно из последних пополнений альманаха.
– Чего-то может не быть даже и в самой последней книге, – сказал мастер. – Джахрир ведь не мог побывать везде, где только можно.
– Всё равно не похоже. На телах нет ран, нет царапин, нет следов от укусов или удуший, – ничего! Может, и впрямь колдовство. Хотя все так называемые случаи колдовства, которые я знал, оказывались в итоге полным бредом и надувательством. Кроме, пожалуй, целительства ворожеи, но то было не колдовство, хоть и выглядело как настоящее чудо.
– Ворожеи не россказни? – удивился Омнус.
– Нет, не россказни. Я сам видел одну. Давно.
– Было бы интересно послушать!
– Сейчас не время для каминных посиделок, старик. Вот что. Если это что-то живое, то вечером подготовим одну уловку. А если не живое… тогда уж как распорядится нами судьба.
– Ох-ох-ох, и зачем я только сделался странствующим торговцем. Сидел бы себе в родном Крубраде, да продавал всякую всячину в лавке Рокоса, – причитал Руфрон.
– Вкусно поесть и попить любишь, а носить лохмотья и спать в вонючем подвале не любишь, потому и сделался, – ответил ему Кэлбен. – Только ныть сейчас бесполезно. Уж что-что, а нытьё тебя точно от беды не убережёт.
– Выходит, что чем быстрее мы отправимся в путь, тем лучше, коли светлое время на нашей стороне, – изрёк Омнус.
– Именно так. Выезжаем немедля, – ответил караванщик и пошёл к своему фургону.
Повозки заскрипели и проехали за стену. Тяжёлые арочные ворота закрывать никто не стал. Теперь некому их было охранять, да и не от кого.
Дорога, резко вильнув, словно змея, сначала в одну, а затем в другую сторону, выбралась на поляну с развилкой. Проехав по ней немного вперёд, Кэлбен остановился и ещё раз посмотрел на придавленный пасмурным небом странный городишко с не менее странным названием «Гли-Бам-Ронт», тайная ночная жизнь которого так и ушла в могилу вместе со всеми его обитателями. Ворота Гли-Бам-Ронта, стоящие всего в каких-то двух-трёх десятках шагов от развилки, были в точности такими же, как и на заставе. И их точно также никто не охранял. Широкие створки были открыты внутрь каменной арки. Сразу за ними начиналась узкая улочка. Дома с круглыми остроконечными крышами уходили прямой линией вдаль. В конце улочки череда этих необычных построек завершалась баррикадой с частоколом, за которой, должно быть, уже плескались воды Горного Стража – то была защита со стороны озера, установленная там по каким-то неведомым соображениям. Насколько широко раскинулся город вдоль берега, сказать было непросто – деревья тщательно укрывали мыс, на котором стоял Гли-Бам-Ронт. Прямо на улице всюду валялись тела. Мертвецов было так много, что трудно было подсчитать хотя бы примерное их количество. Сколько всего людей повстречали в городе смерть, и вовсе нельзя было представить. Походить по улицам и домам, проверить, не остался ли кто-нибудь в живых, ни у кого желания не нашлось.
– Руфрон, хочешь, сходим посмотреть на мертвяков? – улыбнувшись, крикнул Кэлбен.
Купец, сидевший на облучке своей передвижной лавки, его явно услышал, но никакого ответа не последовало. Кэлбен хихикнул и тронул длинные поводья. Тарны потащили тяжёлый фургон к уже видневшейся западной заставе – точной копии восточной.
Дорога виляла по лесу между толстыми старыми дубами, буками и липами, иногда подбираясь к берегу, иногда устремляясь чуть ли не прямиком к Трилистнику, с трудом взбираясь на взгорье, устланное ленивыми тушами округлых зеленовато-жёлтых, покрытых лишайником булыг.
К вечеру лес стал реже, и дорога значительно расширилась. На обочине показался ещё один караван. Крытые повозки неподвижно стояли, выстроившись в ряд. Они прижались к отвесному краю оврага, который поглядывал на путников двумя гладкими валунами, державшимися на честном слове в изрытой корнями земляной стене. Подъехав ближе, путники почуяли, как воздух переполнился мерзостным зловонием. И опять та же жуткая картина: мёртвые животные, гниющие трупы в повозках, на дороге, на обочинах. Кэлбен поморщился и отвернулся; Руфрона и Альдена, выглядывавших из узких окошек, обуял такой страх, что у них не хватило сил ни отвернуться, ни вымолвить слово, ни даже издать хоть какой-то звук; Омнус, заставший страшное зрелище лишь краем глаза, нахмурился и что-то забурчал себе под нос, покачивая головой. Единственными, на кого мертвецы совершенно не производили никакого впечатления, были безучастные тарны. Один из них, увидев перед собой на дороге двух мёртвых солдат, равнодушно подхватил их бивнями и откатил на обочину – как уже не раз делал с упавшими брёвнами в старом лесу на объездном пути к Тиринмину.
Останавливаться не стали. Все и так сразу поняли, что неудачливых торговцев застигла всё та же зловещая участь. С одной стороны, всем хотелось побыстрее миновать это леденящее душу место, с другой стороны, с каждым новым поворотом, с каждым новым пригорком, с каждой новой прогалиной у путников всё сильнее нарастало чувство, что они вот-вот столкнутся с чем-то ужасным лицом к лицу; что оно ждёт их где-то там и наблюдает из-за холмов или деревьев, заманивая в свои сети, готовое возникнуть прямо на пути и навлечь погибель. Мысль о том, что смерть при этом будет быстрой, нисколечко не утешала.
День потихоньку начал подходить к концу. Солнце должно было показаться слева за раскидистыми кронами деревьев, поливая алым заревом громадное горное озеро, но было всё также пасмурно, а потому дневной свет просто понемногу истончался, уступая место унылым сумеркам.
Кэлбен остановил тарнов. Путешественники вышли из фургона, осматривая место.
– Встанем прямо здесь? На пригорке? На самой дороге? – удивился Руфрон, боязливо оглядываясь.
Впрочем, не находил себе места не только он. Было видно, что все изрядно напряжены, и даже непробиваемый Кэлбен, который, казалось, всегда знал, что делать, и имел кучу запасных планов, теперь выглядел каким-то нерешительным.
Выбранное для ночлега место было действительно странным и совсем неуютным. Повозки встали на возвышении прямо посреди леса. Дорога убегала вниз по склону и у поросшей бересклетом полянки плавной дугой уходила дальше, скрываясь за деревьями.
– Да, встанем прямо здесь, – ответил Кэлбен.
Он внимательно осмотрел склон, после чего достал из фургона всё имевшееся оружие: лук, меч и длинный кинжал с изогнутой гардой и белой костяной рукоятью, украшенной синим агатом на торце.
– Держи, старик, – протянул он кинжал Омнусу.
