без автора - Черепашки-ниндзя и Космический Охотник
Всё-таки Зозо был очень бледен. Казалось, в нём не осталось и кровинки, смуглая кожа посветлела так, что химу стал похож на аккуратную фарфоровую статуэтку.
Эйприл, следя за уверенными манипуляциями Сплинтера, постепенно успокаивалась. Всё-таки ещё вчера она не могла и предположить, что друзья, которые, как она полагала, далеко за океаном, будут охранять её от мерзких призраков этой пещеры. «Когда мы вместе, с нами ничего не может случиться», – эту фразу она слышала от Сплинтера не один раз. Теперь она поняла, что магия присутствия близких людей – это не метафора, не преувеличение. С ними ничего не случится. Хотя бы потому, что Сплинтер мог сейчас смотреть хоккей по телевизору в Нью-Йорке, он мог разбиться на потерявшем управление вертолёте, он мог болтаться сейчас на поясе у Охотника, куда тот цеплял скальпы своих самых «памятных» врагов. Но всё-таки он здесь. 3начит, судьба бережно хранит их.
Тут Эйприл вспомнила о черепашках и Кейси. Вот кто сейчас нуждается в удаче. Хищник ушёл минут десять назад, значит, у них было достаточно времени, чтобы хорошо укрыться. Хотя можно ли быть уверенным в надёжности своего убежища, имея такого противника, как Охотник?
– Сплинтер, а почему черепашки не пошли с нами?
– Наверное, у них появились какие-то свежие планы насчёт поимки Охотника. Я так полагаю. Им удалось его обмануть. Ведь он и в самом деле считает, что черепашки сейчас вместе с нами. Это лишний козырь в их руках.
– Ты думаешь, такой зверь, как Охотник, им по зубам?
– А ты сомневаешься, Эйприл?
– Я верю в черепашек, но мне почти не доводилось видеть, как бьётся это чудовище.
– Охотник силён просто до неправдоподобия. И, похоже, бессмертен. Рана на его теле заживает очень быстро, буквально за пару минут. Но зато он сейчас без своего невидимого плаща. К тому же Хищник дерётся не по правилам. Именно это его и погубит.
Сплинтер в это время поставил новую примочку и сказал:
– Теперь Зозо будет спать до самого утра. И утром ему станет намного лучше. Если бы он не потерял столько крови, сейчас Зозо смог бы разговаривать вместе с нами.
– А почему ты так уверен в этом? – Эйприл ещё не доводилось видеть Сплинтера в роли врача-реаниматора.
– О-о, у меня есть одна волшебная травка, – ответил Сплинтер. – Она может достать человека даже с того света. Мне показали её в монастыре Сангсанг. С тех пор я никогда не отправляюсь в путешествие без этой травы.
Несмотря на бодрый тон Сплинтера, Лулу хмурился всё больше и больше. Он подошёл к Зозо, наклонился и долго-долго прислушивался к его дыханию. Когда Лулу выпрямился, лицо его, казалось, чуть просветлело, но тревога всё равно была написана на нём.
– Ты хорошо себя чувствуешь, мальчик мой? – забеспокоился в свою очередь Сплинтер. – Давай-ка я тебя ещё раз осмотрю.
И сен-сей приблизился к Лулу. Тот неожиданно отпрянул, повернулся к стене и заплакал. Носильщик-химу, выползающий в это время из подземного хода с сосудом, наполненным водой, недоуменно и подозрительно глянул на Сплинтера.
– Что случилось, Лулу? – тихо спросил учитель, наклонившись над плачущим малышом.
– Не надо, Сплинтер, – Лулу постарался сдержать слёзы и не смог. Он дёрнул плечом, сбрасывая лапу Сплинтера и стоял, отвернувшись, пока плач не перестал душить его. Потом он поднял голову к сен-сею и произнёс:
– Вы тут ни при чём, учитель. Вы хороший врач и сделали для Зозо всё, что могли. Дело в другом… Когда я смотрел, как вы перевязываете его, мне всё время казалось, что я всё это когда-то уже видел. Ведь это со всеми бывает, правда? Мне бабушка говорила, что мы проживаем несколько раз одну и ту же жизнь, пока не поймём и не исправим всех наших ошибок. Так вот я смотрел – и думал, какую же ошибку я допустил сегодня. И вдруг вспомнил. Сегодняшний день – 25 октября, помечен во всех наших папирусных календарях, как чёрная дата. Наши древние жрецы когда-то предсказали, что именно в этот день химу потеряют самое ценное, что у них есть, и это будет началом их конца. Поэтому по традиции мы в этот день ставим почётный усиленный караул в подземелье, где хранится камень Семи Смертей и камень Золотого Века. Ведь, думали мы, это и есть самые ценные сокровища нашего народа… И ни разу за тысячу лет никто не потревожил эти камни. А Зозо сегодня ранили. И рана эта смертельная, во всяком случае у нас от таких огромных ран обычно не лечат, а дают больному веселящее вино. Выпив его, химу чувствует себя на седьмом небе от счастья и весь день у него прекрасное настроение. А вскоре он навсегда засыпает… До меня сейчас дошло, что судьбе в очередной раз удалось обмануть химу, и мы не сберегли самое ценное, что было у нас – Зозо. Такого вождя у нас никогда уже не будет. И всех нас не будет на свете.
…Сплинтер слушал малыша с широко раскрытым ртом. Он сам любил сказки и предания, к которым относился гораздо серьёзнее, чем, скажем, Эйприл. Но годы, проведённые в том же монастыре Сангсанг, приучили его не просто верить в драконов и злых духов. На корабле «Санкта Poca», что шёл с грузом цейлонского чая в Ливерпуль, Сплинтер видел настоящего морского призрака, который словно ящерица взбирался на корпус, распевая пиратскую песню. Это был неспокойный дух какого-то моряка, утонувшего, видимо, ещё в позапрошлом веке. Сплинтер не стал, как это принято, тереть глаза рукой и окатывать себя холодной водой из шланга. Он тихо произнёс нужное заклинание и призрак, ойкнув, исчез. Если бы Сплинтер относился к жителям потустороннего мира, как к галлюцинациям, он не дожил бы до сегодняшнего дня. Это точно. Но для этого нужно, как минимум, видеть их или слышать… А Лулу предлагает ему поверить в то, что Зозо практически мёртв, хотя учитель отлично видит, что он жив и к тому же только что втёр в тело химу несколько унций травы с самым оглушительным по своей жизненной силе эффектом.
– Лулу, дружочек, не паникуй понапрасну, – попытался уговорить Сплинтер всхлипывающего и икающего от волнения малыша. – Вот увидишь, Зозо завтра же посмеётся вместе с тобой над твоими страхами.
Учитель подошёл к Зозо и взял ранец, который стоял у изголовья больного.
– Посмотри, – обратился он к Лулу, протягивая ему пучок светло-зелёных высохших цветов с крошечными головками. – Это лекарство вернуло жизнь тысячам тибетских воинов, которые были ранены куда серьёзнее, чем Зозо. Если не веришь – попробуй её на вкус, и почувствуешь, будто ещё одна жизнь у тебя появилась в запасе.
Лулу взял протянутую ему травинку и послушно сжевал. Он молча стоял несколько минут, а потом произнёс:
– Мне жаль, Сплинтер, но я ничего не чувствую. Боюсь, что предсказание сбудется до наступления следующего дня. Вы и вправду хороший врач, но вам не одолеть проклятия, которое висит над нашим родом.
Сплинтер так и застыл на месте… Эйприл, глядя на эту сцену, испытывала жгучее чувство стыда. Ведь из-за неё заварилась вся эта каша с Хищником. Мало того, что Зозо серьёзно ранен и черепашки вместе с Кейси неизвестно где и как проведут эту ночь. По своему опыту Эйприл знала, что Сплинтер больше всего на свете не любит доказывать, что он знает, что делает. Сейчас он вроде как под косвенным подозрением… Ну и дела!
– Почему ты мне не веришь, Лулу? – простонал учитель. – Если я сейчас отрежу себе голову и с помощью этой травы приживлю её на место, ты поверишь мне, наконец?
– Но ведь вы по-другому устроены, Сплинтер… – гнул своё Лулу.
– Но я же лечил людей, малыш!
– Люди тоже устроены немного не так, как мы. Не злитесь, учитель, я говорю вам правду.
– У вас сердце находится в животе, так что ли? Что значит «немного не так»?
– Нет, не в животе. – Лулу теперь был спокоен. – Подойдите ко мне, Сплинтер.
Хмыкнув, сен-сей подошёл к малышу. Лулу взял его руку и положил себе на правую сторону груди.
– Вы слышите? Сердце химу бьётся не там, где сердце белого человека.
Глаза Сплинтера полезли на лоб.
– И у каждого из вас оно справа?!
Лулу молча кивнул и сел на земляной пол. Спустя минуту рядом с ним опустился Сплинтер, обхватив лапами голову. Эйприл никогда не видела его таким убитым.
Глава 32. Военный лагерь
Сапёры весь день гадали, куда мог запропаститься полковник Снаг. Обычно он, как одержимый, копался вместе со своими помощниками в кратере и выходил оттуда лишь на обед и на ночь. Солдаты сочиняли анекдоты о его невосприимчивости к запахам, исходящим из стеклянной воронки. Несколько раз он приказывал приносить обед прямо на рабочее место. Лейтенанта, который спускался к нему с термосом, однажды чуть не вывернуло, когда Снаг с шумом втянул в себя первую ложку лукового супа. Но полковник как ни в чём не бывало аккуратно съедал весь обед и принимался дальше за свои непонятные изыскания.
Даже капитан Уайзмен не знал, что ищет здесь этот человек. Всем было ясно, что Снаг работает на ФБР. Да он особо и не скрывал этого: на автомобиле, который подвёз его в аэропорт в Нью-Йорке, были номера Федерального Бюро… Но какое отношение ФБР может иметь к метеоритам, болидам или даже гуманоидам – этого не понимал никто.
