Эрин Хантер - Пророчество Синей Звезды. Выбор
Звезды расплылись и закружились перед ее глазами, когда она почувствовала, как Желудь крепко прижался к ней.
— Если они не видят нас сейчас, значит, они никогда нас не видят! — ответил Речной кот, не спеша отодвигаться от нее.
Синегривка напряглась. Значит, он уверен, что Звездное племя следит за ними с небес?
Желудь заглянул ей в глаза.
— Посмотри, какое ясное небо! — негромко сказал он. — Если бы Звездное племя было недовольно тем, что мы встретились здесь, оно могло бы скрыть луну за тучами или обрушить на нас дождь.
Он что, подслушивает ее мысли? Или они просто думают об одном и том же?
— Наверное, — прошептала Синегривка, всей душой надеясь, что это правда.
Легкий ветерок зашелестел в кроне дуба, и ветка под котами снова начала колыхаться. Желудь крепче вцепился в кору, и от этого они стали раскачиваться еще сильнее.
— Давай спускаться, — решила Синегривка. — Делай, как я!
Она повела Желудя самым простым путем, который только могла найти, время от времени поглядывая через плечо, чтоб убедиться, что он справляется. Обратный путь дался Желудю нелегко. Он заметно растерял свою обычную самоуверенность, однако не произнес ни слова. Он молча карабкался, скользил и прыгал, и лишь когда они приземлились на корни, в глазах его сверкнуло откровенное облегчение.
— Слава Звездному племени! — выдохнул Желудь, глубоко вонзая когти в твердую землю.
— Не так плохо для рыбомордого, — проурчала Синегривка.
— Как ты меня назвала? — сощурился Желудь.
Синегривка посмотрела ему в глаза.
— Рыбомордый!
Не говоря ни слова, Желудь прыгнул на нее, но она быстро отскочила и понеслась к Скале.
— Погоди, сейчас я до тебя доберусь! — грозно закричал Желудь, но Синегривка слышала в его голосе еле сдерживаемый смех.
— Не поймаешь!
Она два раза обежала Скалу и стала петлять вокруг дубов, и Желудю ни разу не удалось приблизиться к ней ближе, чем на хвост. Наконец, Синегривка в изнеможении повалилась на землю.
— Я больше не могу! — задыхаясь, прошептала она.
Желудь плюхнулся рядом с ней.
— Рыбомордый! — пискнула Синегривка.
Внезапно Желудь навалился на нее сверху и легонько схватил зубами за загривок, прижимая к земле.
— Кто рыбомордый?
— Никто! — жалобно взвыла Синегривка.
Желудь отпустил ее и сел, переводя дыхание. Синегривка тоже села и привалилась к нему, наслаждаясь мягкостью его шерсти и твердостью напрягшихся мышц. От Желудя, как и раньше, немного пахло рыбой, но теперь к этому запаху примешивалась смолистая горечь сосновых игл. — Как же долго я ждал этого, — тихо вздохнул Желудь.
Он повернул голову и посмотрел Синегривке прямо в глаза.
— Ждал тебя.
Внезапно смутившись, Синегривка потупилась. Но Желудь прижался щекой к ее щеке и заставил посмотреть на себя.
— Все коты в моем племени только и твердят, что мне нужно найти подругу, — прошептал он. — Но мне не нужен никто, кроме тебя.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — негромко ответила Синегривка. — Зяблица только вчера советовала мне ответить на чувства…
Она замолчала, увидев боль в его глазах.
Желудь отстранился от нее.
— У тебя есть другой кот, который…
— Нет, — быстро перебила Синегривка. — Только…
— Что только?
— Я воспитывала котенка Белогривки. У меня не было времени думать о котах.
— Ты сделала великое дело. Твоя сестра гордилась бы тобой. Но Буран уже стал воином — сказал Желудь. — Теперь ты можешь подумать и о своей жизни.
— Может быть, — прошептала Синегривка. — Но это невозможно.
— Что?
— Мы.
— Почему? — с болью спросил Желудь.
Синегривка удивленно подняла глаза.
«Неужели он не понимает?»
— Мы принадлежим к разным племенам, — прошептала она.
«И у меня есть особое предназначение, которое не оставляет места для семьи! — напомнила она себе. — Я должна возглавить свое племя и стать огнем, который озарит лес».
Эти мысли разрывали ей сердце. Синегривка попыталась отбросить их, но они никуда не уходили. Впервые в жизни ее будущее предназначение показалось Синегривке тяжелым, холодным и пустым, как одиночество. Она крепче прижалась к Желудю, чтобы его тепло прогнало грусть.
— Если мы будем встречаться тайком, как сегодня, — прошептала она, — все закончится бедой.
— Для меня единственная беда, — прошептал Желудь, — это жить без тебя.
Синегривка знала, что это правда — и для нее, и для него. Но она не могла изменить своему предназначению. Она посмотрела на покрытую инеем Скалу, сверкавшую под луной. Наверное, предводители пришли бы в ужас, если бы увидели их сейчас!
Две фигуры появились на вершине Скалы.
Лунница и Белогривка.
Синегривка почувствовала, как шерсть у нее встает дыбом.
— Что с тобой? — встрепенулся Желудь.
Синегривка молча смотрела на мать и сестру.
Они не шевелились и только глядели на нее с такой грустью, что у Синегривки разрывалось сердце.
Она знала, зачем они пришли. Они хотели напомнить ей о том, кому принадлежит ее преданность. Если Синегривка хочет исполнить таинственное пророчество, она должна стать сильной, как огонь.
— Куда ты смотришь? — спросил Желудь.
Синегривка моргнула, и звездные силуэты на вершине Скалы растаяли в темноте.
— Никуда! — она повернулась к Желудю. — Давай останемся тут на всю ночь.
«Только на одну ночь! — умоляюще прошептала она про себя, надеясь, что мать и сестра ее услышат. — Я клянусь, что после этого отдам всю себя своему племени».
Она посмотрела на Скалу. Там никого не было, только луна сияла в ясном черном небе.
— Тогда нужно построить гнездышко, — сказал Желудь.
Они набрали кучу сухой листвы, навалили ее у корней дуба и свернулись рядышком под холодными звездными небесами.
Глава XVIII
Мягкий хвост защекотал щеку Синегривки.
— Пора вставать, — прошептал ей Желудь на ухо.
Она открыла глаза и потянулась. Зашуршали сухие листья. На поляне было еще темно, но небо над кронами деревьев уже начало светлеть в ожидании скорого рассвета. Синегривка села. Ей нужно как можно скорее вернуться домой.
Желудь, не отрываясь, смотрел на нее, и его глаза светились, как Лунный камень.
— Я не хочу расставаться с тобой.
— Но мы должны, — прошептала Синегривка, прижимаясь щекой к его щеке.
Вместе они прошли через поляну и остановились у склона холма, сплетя хвосты. Пришло время расстаться.
— Я буду ждать тебя на берегу, — пообещал Желудь. — Буду все время высматривать, не появишься ли ты.
— Я тоже буду смотреть на тебя, — сказала Синегривка, прижимаясь к нему. Ее голос сорвался, превратившись в хриплый шепот. Она знала, что река будет всегда разделять их.
— Может быть, я попробую забираться на деревья, — улыбнулся Желудь. — Чтобы потренироваться.
— Конечно.
Печаль огромной тяжестью давила на нее. Как Желудь может шутить? Почему он так весел? Разве он не понимает, что они больше никогда не будут вместе? Синегривка посмотрела ему в глаза и поняла, что он все знает. За его веселостью скрывалась тоска, такая же мучительная, как и ее собственная.
— До свидания, — прошептала Синегривка и начала взбираться на холм. По дороге она снова и снова оглядывалась назад и смотрела на стоявшего под дубом Желудя, пока боль не стала такой сильной, что она больше не могла ее выдержать. Тогда она отвернулась и понеслась вперед. Но когда Синегривка добралась до гребня холма, она почувствовала, как прощальный взгляд Желудя обжигает ее шерсть.
«Я должна быть сильной, как огонь!»
В лесу было еще совсем темно, и Синегривка не сразу нашла дорогу, запутавшись в папоротниках и ежевике. Чем ближе она подходила к лагерю, тем быстрее колотилось ее сердце. Она боялась столкнуться с кем-нибудь из своих товарищей.
«Нет, сейчас еще слишком рано!» — убеждала она себя, но все равно вздрагивала от каждого шороха и запаха.
Спускаясь со склона, она чуть не умерла от страха, когда случайно оступилась, и целый ливень песка и камешков хлынул из-под ее лап к подножию холма. К счастью, Змеезуб куда-то отошел. Вход в лагерь оказался свободен, и Синегривка, юркнув внутрь, побежала к своей палатке, испуганно озираясь по сторонам.
Желтый свет разгорался в небе, разбавляя густые тени между деревьями. Скоро проснется рассветный патруль. Синегривка нырнула в палатку, замерла у порога, как пойманная мышка, а потом на цыпочках пошла к своему месту. Львиногрив что-то проворчал во сне, когда она проходила мимо его гнездышка, но никто не проснулся.
Свернувшись клубочком на подстилке, Синегривка закрыла глаза. Она не хотела спать, ей не терпелось вспомнить, оживить в памяти каждое мгновение, проведенное с Желудем. Они были вместе всего одну ночь, но она любила его гораздо сильнее, чем могла себе представить. Синегривка и не знала, что способна на такую любовь. Как же она сможет жить без него? Они больше никогда не встретятся, не поговорят друг с другом. Нет, ей уготована еще более страшная мука — она может увидеть его на Совете или на берегу реки, и ей придется притворяться, будто они враги…
