Джоан Роулинг - Гарри Поттер и филосовский камень
А еще Рон начал учить Гарри играть в колдовские шахматы. Они очень напоминали шахматы магглов, только фигуры в них были живыми, что превращало игру в управление войсками на поле боя. Набор Рона был очень старый и потрепанный. Как и все, что у него было, он принадлежал одному из его родственников – в данном случае деду. Однако старые фигуры были отнюдь не слабаками. Рон настолько хорошо их знал, что без проблем заставлял их делать то, что ему нужно.
Гарри играл набором, который ему одолжил Шэймус Финниган, и эти фигуры ему не доверяли. Он еще не стал хорошим игроком, и они непрерывно давали ему советы, смущая его.
«Не ставь меня туда, не видишь что ли его слона? Походи вот им, мы можем позволить его потерять!»
В сочельник Гарри отправился спать, ожидая, что следующий день принесет еду и развлечения, но никак не подарки. Но когда он проснулся утром, первое, что представилось его глазам, была небольшая горка пакетов в ногах кровати.
«Счастливого Рождества», – сонно пробормотал Рон, когда Гарри выскочил из кровати и напялил халат.
«И тебе тоже, – крикнул Гарри. – Ты только погляди! Я получил подарки!»
«А чего ты ожидал, кучу репы?» – удивился Рон, поворачиваясь к своей груде, которая была намного больше, чем у Гарри. Гарри взял верхний пакет. Он был завернут в тонкую коричневую бумагу, и на нем было нацарапано «Гарри от Хагрида». Внутри была грубо вырезанная деревянная флейта. Хагрид, очевидно, вырезал ее сам. Гарри подул в нее – раздался звук похожий на крик совы. Во втором очень маленьком пакете была записка.
«Мы получили твое письмо и шлем тебе подарок на Рождество. От дяди Вернона и тети Петунии».
К записке было приклеено пятьдесят пенсов.
«Очень любезно», – отметил Гарри. Рон был заворожен монеткой.
«Как странно! – удивился он. – Что за форма! Это деньги?»
«Можешь взять, – рассмеялся Гарри, глядя, как обрадовался Рон. – Так, это были Хагрид и тетя с дядей – а кто же послал эти?»
«Я думаю, что знаю, от кого они, – ответил Рон, слегка краснея, и указывая на очень пухлый пакет. – От моей мамы. Я сказал ей, что тебе не от кого ждать подарков и – о, нет… – простонал он, – она связала тебе семейный свитер Висли».
Гарри разорвал пакет и обнаружил в нем толстый зеленый свитер ручной работы и большую коробку домашней помадки.
«Каждый год она вяжет свитера, – сказал Рон, распаковывая свой. – Мне всегда достается бордовый».
«Это очень мило с ее стороны», – сказал Гарри, пробуя помадку, оказавшуюся на редкость вкусной. Следующим его подарком тоже стали сладости – большая коробка шоколадных лягушек от Эрмионы. Оставался только один пакет. Гарри поднял его и пощупал прежде чем распаковать – пакет был очень легкий. Нечто текучее и серебристое выскользнуло на пол и свернулось блестящими кольцами. Рон глубоко вздохнул.
«Я слышал о них, – сказал он приглушенно, роняя упаковку Бобов с Любым Вкусом, полученную от Эрмионы. – Если это то, о чем я думаю – он действительно редкий и действительно ценный».
«Так что это?»
Гарри поднял сияющее, серебристое полотно с пола. Оно было странным на ощупь, как будто в материал была вплетена вода.
«Это плащ-невидимка, – пояснил Рон с выражением благоговения на лице. – Я уверен, что это он – попробуй, надень». Гарри набросил плащ на плечи и Рон издал радостный вопль.
«Это он! Погляди вниз!»
Гарри поглядел на ноги, но их не было. Он бросился к зеркалу. Точно, там было его отражение – в воздухе висела одна голова, тело стало абсолютно невидимым. Он набросил плащ на голову, и отражение исчезло совсем.
«Тут записка! – воскликнул вдруг Рон. – Из него выпала записка!» Гарри снял плащ и схватил письмо. Оно было написано узким, витиеватым почерком, которого он никогда раньше не видел, и содержало в себе следующее:
«Твой отец оставил его мне на сохранение перед смертью. Настало время вернуть его тебе. Пользуйся им с умом. Счастливого Рождества». Подписи не было. Гарри глядел на записку. Рон с восхищением рассматривал плащ.
«Я бы все отдал за такой, – сказал он. – Все что угодно. В чем дело?»
«Ни в чем», – ответил Гарри. Он очень странно себя почувствовал. Кто же послал ему плащ? В самом ли деле он принадлежал его отцу?
Прежде чем он смог хоть слово сказать, дверь спальни распахнулась и ворвались Фред и Джордж Висли. Гарри быстро убрал плащ, ему пока не хотелось кому-то еще его показывать.
«Счастливого Рождества!»
«Эй, ты глянь – и Гарри получил наш семейный свитер!» На Фреде и Джордже были надеты голубые свитера, один с большей желтой буквой Ф, а другой с Д.
«Хотя у Гарри он лучше, – заметил Фред, поднимая свитер Гарри. – Она, видимо сильней старается, если ты не из нашей семьи».
«А почему же ты не носишь свой, Рон? – поинтересовался Джордж. – Ну, давай же, он красивый и теплый».
«Ненавижу бордовый», – простонал Рон полуискренне, натягивая свитер на голову.
«На ваших нет букв, – заметил Джордж. – Полагаю, она думает, что вы не забудете, как вас зовут. Но мы же не дураки, мы знаем, что нас зовут Дред и Фордж».
«Чего расшумелись?» – в дверь просунулась голова Перси Висли, который неодобрительно посмотрел на них. Очевидно, он тоже распаковывал свои подарки, потому что в руках у него был еще один пухлый свитер. Фред выхватил его.
«П» значит префект! Надень его, Перси, давай же, мы все надели свои, даже Гарри один достался».
«Да, не хочу я», – глухо бормотал Перси, когда близнецы натянули свитер ему на голову, сбив на бок очки.
«И сегодня будешь сидеть не с префектами, – добавил Джордж. – Рождество – семейный праздник». И они потащили Перси из комнаты, ухватив его за свитер. Никогда еще в жизни у Гарри не было такого рождественского ужина! Сотня жирных поджаристых индюшек; горы жареной и вареной картошки; блюда с колбасками; обильно политый маслом горошек, полные до краев серебряные соусники с мясным и клюквенным соусом и груды волшебных хлопушек повсюду на столе. Эти фантастические вещицы ничем не напоминали жалкие хлопушки магглов, которые обычно покупали Десли, с их пластмассовыми игрушками и колпаками из папиросной бумаги внутри. Гарри и Фред подорвали одну из них, и она не просто хлопнула, а выстрелила как пушка и окутала их клубами голубого дыма, при этом из нее появились контр-адмиральская треуголка и несколько живых белых мышей. За Высоким столом Дамблдор сменил свой пятнистый колдовской колпак на шляпку с цветами и весело хохотал над шуткой, которую ему прочел профессор Флитвик. За индюшками последовал пылающий рождественский пудинг. Перси едва не сломал зубы о серебряную подковку, оказавшуюся в его куске. Гарри видел, как Хагрид, раскрасневшись, требовал еще и еще вина и, наконец, поцеловал профессора Мак-Гонагалл в щеку, на что та, к изумлению Гарри, захихикала и вспыхнула, а ее шляпка съехала набок.
Когда Гарри наконец встал из-за стола, карманы его были набиты кучей вещиц из хлопушек. Среди них была пачка не лопающихся светящихся воздушных шариков, набор Вырасти-Себе-Бородавку, и его собственный новый набор фигур для волшебных шахмат. Белые мыши исчезли, и в душу Гарри закралось неприятное подозрение, что они окончат свою жизнь в качестве рождественского ужина Миссис Норрис. Гарри и братья Висли весело провели остаток дня, ожесточенно сражаясь в снежки во дворе. Потом, продрогшие, вымокшие и запыхавшиеся, они вернулись к камину в гриффиндорской гостиной, где Гарри обновил свои новые шахматы, эффектно проиграв Рону. Впрочем, он подозревал, что поражение не было бы столь разгромным, если бы Перси давал ему меньше советов. После того, как они подкрепились сэндвичами с индюшатиной, пончиками, бисквитами и рождественским пирогом, все почувствовали, что наелись и хотят спать, а потому перед сном только и могли, что сидеть и наблюдать, как Перси гоняется по всей башне за Фредом и Джорджем, стащившими его префектский значок. Да, это было самое лучшее Рождество, какое только было у Гарри. Но весь день что-то продолжало вертеться у него в голове. И лишь добравшись до постели, он понял что – плащ-невидимка и тот, кто его послал. Рон наелся индейкой и пирогами и, поскольку никакая тайна его не волновала, глубоко заснул, едва расстелил свою кровать под балдахином. Гарри свесился с кровати и вынул из-под нее свой плащ. Плащ его отца… его отца. Он перепустил плащ из руки в руку. Тот был глаже шелка и легкий как воздух. Пользуйся им с умом, гласила записка. Плащ следовало опробовать и немедленно. Гарри выскользнул из постели и завернулся в него. Глянув вниз на ноги, он увидел только лунный свет и тени, это было очень занятное ощущение. Пользуйся им с умом. Внезапно, последние остатки сна покинули Гарри. Весь Хогвартс был открыт для него в этом Плаще. Волнение захлестнуло его среди темноты и тишины. Он мог пойти в этом Плаще куда угодно – в любое место, и Филч ни о чем не узнает. Рон забормотал во сне. Может, стоило разбудить его? Но что-то удержало Гарри от этого – ведь этот плащ принадлежал его отцу, и он чувствовал, что в этот, самый первый раз, он должен воспользоваться им сам.
