Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти
— Помоему, тут ктото уже побывал, — прошептала, указывая на нее, Гермиона.
— Ее могли уронить, когда Орден уходил отсюда, — пробормотал в ответ Рон.
— Ну так и где же наведенные против Снегга чары? — спросил Гарри.
— Может быть, они срабатывают только при его появлении? — предположил Рон.
Они стояли на коврике у двери, прижавшись к ней спиной, боясь углубиться в дом.
— Ладно, не век же нам здесь торчать, — сказала наконец Гермиона и шагнула вперед.
— Северус Снегг? — Громкий шепот Грозного Глаза Грюма донесся до них из мрака, заставив всех троих испуганно отпрянуть назад.
— Мы не Северус! — успел гаркнуть Гарри, прежде чем чтото налетело на него из темноты, подобно дуновению холодного воздуха, заставив его язык завернуться назад и лишив Гарри возможности произнести хоть слово. Впрочем, прежде чем он успел засунуть палец в рот, чтобы расправить язык, тот развернулся сам собой.
Двое его друзей, повидимому, испытали то же неприятное ощущение. Рон издавал такие звуки, будто его, того и гляди, вырвет, а Гермиона пролепетала:
— Это ннаверное и есть заклятие К-косноязычия, которое Грозный Глаз припас для Снегга.
Гарри осторожно шагнул вперед. В тени на другом конце вестибюля чтото зашебуршилось, и, прежде чем они успели обмолвиться хоть словом, с ковра поднялась какаято фигура — высокая, пыльного цвета и жуткая. Гермиона взвизгнула, миссис Блэк, портьеры на портрете которой разъехались, тоже. А серая фигура уже наплывала на них, все ускоряясь и ускоряясь — с отлетающими назад волосами и бородой по пояс, с бесплотным пустым лицом, с пустыми глазницами, — до жути знакомая, страшно изменившаяся, она протянула изможденную руку и указала ею на Гарри.
— Нет! — крикнул он, подняв палочку, хотя никакие заклинания в голову ему не приходили. — Нет! Не мы! Мы тебя не убивали…
При слове «убивали» фигура взорвалась, обратившись в серое облако пыли. Кашляя, Гарри взглянул слезящимися глазами на Гермиону, сидевшую на корточках у двери, прикрыв голову руками, на Рона, который трясся с головы до ног и все же неловко похлопывал ее по плечу, говоря:
— Все ппутем… оно ппропало…
Пыль завивалась вокруг Гарри, точно клубы тумана, перенимая синеватый оттенок газового света, а миссис Блэк уже завела свое:
— Грязнокровки, чума болотная, стигматы бесчестья, позорище дома моих предков…
— ЦЫЦ! — рявкнул Гарри и ткнул в нее палочкой — портьеры встали на место, рассыпав красные искры и заставив миссис Блэк замолчать.
— Это… это… — проскулила Гермиона, когда Рон помог ей встать.
— Ну да, — ответил Гарри, — хоть и не настоящий, правда? Просто пугало для Снегга.
«Сработало ли оно, — гадал Гарри, — или Снегг просто отмахнулся от страшилища так же небрежно, как убил Дамблдора?»
Продолжая нервно подрагивать, он повел друзей по прихожей, наполовину ожидая, что на них навалится какойто новый кошмар, однако все было тихо — только мышь прошмыгнула вдруг вдоль плинтуса.
— Знаешь, я думаю, прежде чем идти дальше, лучше все же проверить, — прошептала Гермиона и, подняв палочку, произнесла:
— Гоменумревелио!
И ничего не произошло.
— Ну хорошо, пережила ты серьезное потрясение, — благодушно произнес Рон. — И чего ты этим достигла?
— Чего хотела, того и достигла! — сварливо ответила Гермиона. — Это заклинание позволяет обнаружить присутствие другого человека. Теперь я знаю, что, кроме нас, здесь никого нет!
— Кроме нас и пыльного пугала, — сказал Рон, взглянув на ковер, из которого восстал недавно труп.
— Ладно, пошли, — произнесла Гермиона, бросив испуганный взгляд туда же, и они поднялись по скрипучим ступенькам в гостиную на втором этаже.
Гермиона взмахнула палочкой, зажигая старые газовые лампы, потом, слегка подрагивая на сквозняке, присела на софу и крепко обняла себя руками. Рон подошел к окну, сдвинул на дюйм тяжелую бархатную штору.
— Вроде никого не видно, — сообщил он. — Если Гарри еще под Надзором, они уже были бы здесь. В дом они, как я понимаю, войти не могут, однако… В чем дело, Гарри?
Гарри вскрикнул от боли — шрам снова обжег ему лоб, и чтото вроде отблеска яркого света на воде пронеслось перед глазами. Он увидел огромную тень, ощутил сотрясшую его тело ярость, бурную и краткую, как удар электрическим током.
— Ты чтото почувствовал? — спросил, подойдя к нему, Рон. — Ощутил его в нашем доме?
— Нет, я просто чувствую его ярость… он страшно злится…
— Это может быть и в «Норе», — громко сказал Рон. — Что еще? Ты чтонибудь видишь? Он налагает на когото заклятие?
— Нет, я ощущаю ярость — и только… не могу ничего сказать…
Гарри чувствовал себя загнанным в угол, запутавшимся, а тут еще Гермиона испуганным голосом спросила:
— Опять твой шрам? Но что происходит? Я думала, ваша связь прервалась!
— Да, на время, — пробормотал Гарри. Шрам болел, мешая сосредоточиться. — Я… я думаю, связь открывается снова, когда он теряет власть над собой. Так было, когда…
— Значит, ты должен закрыть для него свой мозг! — резко сказала Гермиона. — Гарри, Дамблдор не хотел, чтобы ты пользовался этой связью, он хотел, чтобы ты перекрыл ее, для этого ты и учился окклюменции! Иначе Волан-де-Морт сможет населять твое сознание ложными образами, не забывай об этом…
— Да, спасибо, я помню, — сквозь стиснутые зубы ответил Гарри. Он и без Гермионы знал, что с помощью именно этой связи Волан-де-Морт когдато заманил его в ловушку, что именно она стала причиной гибели Сириуса. Не стоило ему говорить друзьям о том, что он видел и чувствовал, это их только пугало, внушало мысль, что Волан-де-Морт уже заглядывает в ближайшее окно. Боль в шраме все нарастала, и Гарри боролся с ней, как борются с позывами рвоты.
Он повернулся к Рону и Гермионе спиной, притворившись, что вглядывается в украшающий стену старинный гобелен Блэков. И тут Гермиона взвизгнула. Гарри выхватил палочку, резко повернулся и увидел, как в окно гостиной влетает серебристый Патронус. Опустившись на пол, Патронус обернулся горностаем и сообщил голосом Артура Уизли:
— Семья в безопасности, не отвечайте, за нами следят.
Патронус растаял в воздухе. Рон, издав звук, похожий сразу и на подвывание, и на стон, плюхнулся на софу. Гермиона присела рядом, взяла его за руку.
— С ними все хорошо, все хорошо! — зашептала она, и Рон, нервно усмехнувшись, обнял ее.
— Гарри, — сказал он поверх плеча Гермионы, — я…
— Все правильно, — сказал Гарри, которого уже подташнивало от боли, — это твоя семья, конечно, ты за нее тревожишься. Я бы чувствовал то же самое, — и он подумал о Джинни, — да я и чувствую то же самое.
Боль достигла высшей точки, лоб жгло также сильно, как совсем недавно у огорода «Норы». До Гарри словно из дальней дали донеслись слова Гермионы:
— Я не хочу оставаться одна. Давайте воспользуемся спальными мешками, их я тоже прихватила, и заночуем здесь.
Он услышал, как Рон соглашается с ней. Бороться с болью и дальше Гарри не мог, пора было ей уступить.
— Я в ванную, — пробормотал он и вышел из гостиной, изо всех сил подавляя желание перейти на бег.
Гарри едваедва успел добраться до ванной комнаты. Трясущимися руками заперев дверь на задвижку, он стиснул разрываемую мучительными ударами голову, упал на пол. Последовал новый взрыв боли, и Гарри почувствовал, как бешеная ярость — чужая — овладевает его душой, и увидел длинную комнату, освещаемую только горящим камином, огромного светловолосого Пожирателя смерти, визжащего и извивающегося на полу, и возвышающегося над ним человека более изящного сложения. Человек этот выставил перед собой палочку, и Гарри заговорил высоким, холодным, безжалостным ГОЛОСОМ:
— Подробнее, Роули, или ты хочешь, чтобы мы скормили тебя Нагайне? Лорд Волан-де-Морт не уверен, что готов простить и на этот раз… Ты вызвал меня сюда лишь для того, чтобы сказать, что Гарри Поттеру снова удалось улизнуть? Драко, дайка Роули еще раз вкусить нашего неудовольствия… Ну же, или ты сам узнаешь, каков я в гневе!
В камине упало разломившееся полено, взвилось пламя, свет пронесся по белому, полному ужаса заостренному лицу, и Гарри, словно вынырнув из глубокой воды, отрывисто задышал и открыл глаза.
Он лежал, раскинув руки, на черном мраморном полу, в нескольких дюймах от его лица маячил хвост одной из поддерживавших большую ванну серебряных змей. Гарри сел. Исхудавшее, помертвевшее лицо Малфоя словно отпечаталось изнутри на сетчатке его глаз. Гарри подташнивало от увиденного, от того, какое применение нашел ныне Волан-де-Морт для Драко.
В дверь резко стукнули, Гарри вздрогнул и тут же услышал звонкий голос Гермионы:
— Гарри, тебе зубная щетка не нужна? А то я принесла.
— Да, отлично, спасибо, — сказал он, постаравшись придать своему голосу обычное звучание, и встал с пола, чтобы открыть Гермионе дверь.
