Павел Шаров - Из Солнечной системы к ближайшей звезде
Решено было ехать к обсерватории на марсианском экскурсионном танке, чтобы по дороге увидеть, что же собой представляет поверхность Марса. Танк был похож на те танки, на которых космонавты проводили тренировочные поездки в огромном вакуумном испытательном полигоне на Земле. Только корпус у этого был сделан из прозрачного материала, чтобы экскурсанты видели окружающие их ландшафты.
Разместившись, космонавты двинулись вперед. Им предстояла двухчасовая экскурсия к обсерватории. Танк включил максимальную скорость, и они помчались по поверхности Марса.
– Сейчас мы движемся по долине Маринера, – объяснял экскурсовод. – Это северная часть Марса, поверхность которого сформировалась миллиарды лет назад падением на Марс огромного астероида. Кроме того, облик марсианской поверхности определила вулканическая деятельность. Активная вулканическая деятельность прекратилась приблизительно миллиард лет тому назад. Наиболее активно эти процессы с выделением огромных вулканических масс проходили в районах Элизиума и Фарсиды. Они расположены на юго-востоке от нас. Высота Элизиума пять километров, Фарсиды – десять километров. Здесь поверхность Марса изобилует разломами, трещинами, каньонами. Напротив – в северо-западной части – вулканическая гора Олимп высотой двадцать семь километров. Она в три раза выше самой высокой горы на Земле, которая называется Эверест и возвышается над уровнем моря на восемь тысяч восемьсот сорок восемь метров. А к востоку от гор Фарсиды – другой крупный вулкан Альба. Этот вулкан хоть и ниже Олимпа по высоте, но в три раза шире его.
Танк вдруг подпрыгнул и перелетел огромную расщелину, а потом выпустил длинные лапы, как у жука, и быстро перебрался через высокую скалу. Вся долина заросла высокими деревьями. Экскурсовод сказал, что их посадили здесь всего сорок лет назад, а они уже покрыли всю поверхность Марса. Особенностью этих деревьев было то, что они имели тонкий ствол и были очень высокими. В три раза выше, чем на Земле. Танк проехал по лесной дороге и оказался на берегу большой реки, вдоль которой и помчался на огромной скорости. По лесу бегали в большом количестве зайцы, кролики, паслись коровы и другие животные. Хищников не было – их сюда просто не завезли.
Еще немного, и сплошной лес сменился плантациями каких-то дынь величиной с письменный стол, красных помидоров размером с футбольный мяч и многих-многих других овощей, ягод и фруктов, особенностью которых было то, что они были уж очень большие.
Танк свернул направо и поехал вдоль плантаций. Вдруг Вася увидел ряд высоких деревьев, у которых до земли свисали фрукты. Только эти фрукты были длинными-длинными, по форме похожими на огурцы, и свисали с деревьев прямо до земли.
– А сейчас мы проезжаем мимо наших сельхозугодий. Урожай мы снимаем два раза в год, – объяснял экскурсовод, – размеры овощей и фруктов значительно больше, чем на Земле, из-за малой силы тяжести на Марсе. И если бы люди миллионы лет жили на Марсе, то они были бы в три раза выше нас ростом. Сверху, вы видите, сверкает искусственное солнце. Так мы называем мощные светильники, которые дополняют слабое освещение естественного Солнца.
– А почему здесь не видно этого естественного Солнца? – спросил Вася.
– Дело в том, Вася, что атмосфера, обеспечивающая на Марсе давление, более плотная, чем на Земле и, следовательно, более тяжелая. Если бы мы создали на Марсе атмосферу такую же легкую и прозрачную, как на Земле, она бы быстро испарилась в безвоздушное пространство из-за малого притяжения планетой Марс. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. Но не все еще потеряно, – успокоил он Васю, – над обеспечением прозрачности нашей марсианской атмосферы напряженно работают ученые.
Пока космонавты слушали экскурсовода, танк прыгал через расщелины, взлетал в воздух, используя ракетный двигатель, переползал через скалы и, наконец, оказался на склоне горы Олимп. Осталось проехать километров сто до кратера вулкана. Танк на большой скорости несся вверх по склону горы, поднимаясь все выше и выше. Небо становилось светлее, и вместе с тем менялся ландшафт. Сначала пропали деревья, справа и слева видны были только кустарники, потом пропали и они. Вокруг был один мох. Затем пропал и мох, и обнажились голые скалы, по которым все выше и выше взбирался танк. Вот, наконец, небо просветлело и появилось Солнышко. Оно было раза в полтора меньше, чем там, на Земле. Но все равно так же радостно светило и почти так же излучало тепло. Справа, слева и сзади было сплошное молоко марсианских облаков, а впереди гора, на которую они стремительно поднимались. Вскоре облака оказались где-то далеко внизу. И вот когда космотанк уже почти подъехал к вершине горы, из-за нее на небе Вася вдруг увидел спутник Марса.
– Луна, Луна! – закричал Вася, увидев что-то похожее на Луну, только меньше ее в три раза.
– Это не Луна, – поправил Васю экскурсовод, – это спутник Марса Фобос. А вон там за ним маленький шарик – это другой спутник Марса Деймос. Он в два с половиной раза дальше от нас, чем Фобос. Так что у нас на Марсе две луны: Фобос, делающий три оборота вокруг Марса за двадцать четыре часа, и Деймос – чуть меньше одного.
В это время танк подъехал к большому белого цвета сооружению с огромной трубой, направленной в небо, и большими вращающимися антеннами. Танк въехал в открытую дверь, дверь закрылась, и они оказались в закрытой камере, в которую стал поступать воздух. Через некоторое время открылась другая дверь, ведущая из камеры внутрь обсерватории. Водитель сказал:
– Приехали, можете выходить.
Космонавты вышли из танка. Их встречала группа работников обсерватории. Руководитель этой обсерватории академик Зорро Маратович Григорян поздоровался с каждым из прибывших и пригласил в рабочий сектор. Поздоровался он и с Васей, погладив его при этом по головке. Начать знакомство Зорро Маратович предложил с посещения окрестностей обсерватории. В частности, он рекомендовал выйти к крутому спуску в кратер Олимп, погулять по пологому внешнему склону.
– Затем по возвращении, – предлагал Зорро Маратович, – мы покажем вам нашу технику, и когда Солнце подойдет к кромке заката, мы с вами заглянем во Вселенную.
Гости с удовольствием согласились с этой программой и после двадцатиминутного отдыха пошли одеваться в предложенные им скафандры. На многочисленных тренировках в околоземном космическом пространстве Вася привык к скафандру и поэтому без труда влез в него без чьей-либо помощи. Космонавты вошли в специальную камеру, которая называлась шлюз. После того как дверь за ними закрылась, из шлюза был выкачан воздух. Затем открылась дверь из обсерватории наружу. Космонавты прицепились специальными альпинистскими замками к длинной веревке. Когда ПИП прицепил Васю к веревке, тот спросил:
– Это для того, чтобы не упасть?
– Правильно понял, Вася, – ответил ПИП, – посмотри-ка на этот склон. Если уж покатишься, то катиться придется долго-долго. А еще опасней будет, когда мы выйдем к кратеру. Туда не только покатишься, но и полетишь. Так что придется ходить в связке. Так альпинисты по горам ходят.
Вереница космонавтов, возглавляемая дядей Жорой, пошла вверх, туда, где кончался подъем и начинался кратер. Идти пришлось долго, почти час. Во-первых, потому что вверх, а во-вторых, потому что двигаться приходилось в тяжелых скафандрах. Но вот они на краю обрыва. Перед ними гигантский кратер размером в семьдесят километров. Жуть берет, как только представишь, как из этого огромного жерла вылетает огнедышащая раскаленная масса и растекается, образуя широкую реку расплавленной лавы.
Перед космонавтами открылась незабываемая картина: внизу вплоть до горизонта простиралось молоко марсианских облаков. Небо было чистое-чистое, и прямо над головой висел ослепительный мячик Солнца, а к горизонту уже приближался спутник Марса Фобос, оставив далеко позади себя своего меньшего собрата Деймоса. Где-то далеко из молока облаков чуть заметно просматривались горы Элизиума, а рядом возвышались вершины гор Фарсиды. С непривычки глаза вдруг перестают воспринимать пространство объемно, и кажется, что перед глазами плоская картина. Достаточно будто протянуть руку, и ты дотронешься до одной из этих вершин.
В обсерватории Зорро Маратовича
Налюбовавшись марсианским ландшафтом, группа космонавтов спустилась в обсерваторию. После обеда снова собрались в рабочую комнату Зорро Маратовича.
– Пока не поздно, – сказал Зорро, – я бы хотел вам показать некоторые объекты, с которыми мы работаем в космосе. Во-первых, спутник Фобос. Я не знаю, известно вам или нет, но тем не менее должен напомнить, что спутник Фобос постепенно приближается к Марсу. Если Фобос упадет на Марс, мало того, что жизнь на Марсе будет снова прекращена. Это повлияет на орбиту движения Марса, что, в свою очередь, может повлиять и на орбиту движения Земли. Сегодня орбита Марса несколько вытянута в эллипс. Год длится у него в два раза больше, чем на Земле. Изменение орбиты Марса опасно для Земли. Земля обращается вокруг Солнца по кругу. Всякое изменение этой орбиты может изменить климат на Земле и привести к непредсказуемым последствиям. В ближайшие тысячелетия можно надеяться, что ничего плохого не произойдет, но сидеть сложа руки нельзя. И вот сейчас я вам покажу нашу группу, которая работает над тем, чтобы постепенно удалить орбиту Фобоса от Марса и организовать его обращение по другой, более устойчивой орбите.
