Муни Витчер - Джено и белая руна золотого сокола
Вместе с ним пошел Аноки. Он не хотел идти на Туманный луг и испытывать спиккафило, потому что был уверен, что застанет там Боба с фон Цантаром — не слишком приятную компанию.
Агата отправилась на биоэнергию вместе с Юди Одой, а Ламбер решил посетить метафизическую кухню и показать Ранье, что он уже немало знает о яствах Аркса.
В белых тонках, сапогах и перчатках, Суоми и Джено очутились перед Противоречивыми Утверждениями.
— Вы должны идти вниз, лестницы вам не игрушка, — сказал левый рот.
— Лекция будет бесполезной, идите в конюшню, — добавил правый рот.
Антеи пожали плечами и не придали значения этим бессмысленным фразам, но едва они поднялись на первые ступеньки, как их настиг Красный Волк. В тот же миг они увидели бежавшего им навстречу суммуса сапиенса. Он был в рубашке с черными шерстяными брюками и теплом красном пальто.
— Аноки, ты идешь испытывать спиккафило? — спросил Ятто, не удостоив других антеев взглядом.
— Нет, пожалуй, я попробую завтра, — ответил краснокожий.
— Надеюсь на твою ответственность. Ты уже один раз пропустил Контра Унико. — Атлетическим прыжком фон Цантар преодолел добрых пять ступенек.
— Интересно, каким трюкам он научит Боба, чтобы ему удалось осилить Контра Унико? — спросила Суоми.
— Мое облако защитит меня, когда я полечу, крепко держась за спиккафило, — сказал краснокожий, с гордостью поднимая голову.
Перед аудиторией гипноза они столкнулись с Дафной и Доротеей, которые, зная о намерениях Джено, решили сопровождать его.
— Интересно, что придумает Марго? У нее тысячи идей, она найдет способ связаться с нами, вот увидите, — шепотом воодушевила их Дафна.
— Не знаю. Ятто в тот же миг вышвырнет ее из Аркса, и никто из нас не сможет помешать ему, — добавила Доротея, с надеждой глядя на всевозможные парасферы с записками. Но для нее, с нетерпением ждавшей сигнала Рене, не было ни одной.
— Надеюсь, что псиофов будет немного, иначе придется выжидать подходящий момент, чтобы поговорить с Эулалией о таинственной руне, — озабоченно заявил Астор Венти.
Войдя в аудиторию гипноза, они увидели греческую мудрую, нагнувшуюся над колодцем, который стоял в центре комнаты.
— Эулалия, это мы, — заговорил Джено.
Сапиенса пробурчала что-то непонятное, и ее голос загремел гулким эхом из колодца.
— Вы точно по расписанию, через пару секунд Гулкий удар пробьет девять, — сказала она, улыбаясь и быстро моргая.
— Хотя мадам Крикен в трудном положении, испытание в ретроведении все же должно начаться, — сказала Эулалия. — Для Джено и Суоми это впервые, а ты, дорогой Аноки, уже достаточно посещал их, поэтому не нуждаешься в объяснениях. Дафна и Доротея могут начинать делать свои упражнения.
— Да, но Джено должен показать вам одну вещь, которая и меня тоже интересует, — ответил юный сиу.
— И правда, у него есть рисунок, который вы должны увидеть, — сказала Доротея.
— Джено, этот рисунок как-то связан с твоим прошлым? Знаешь, ретроведение — это магопсихическая дисциплина, позволяющая обострять способность видеть прошлое. В ретроведении используются четырнадцать рун судьбы. Речь идет о священных рунах. Посмотри, они изображены там, наверху, — сказала она, показывая на стену, где висели четырнадцать каменных рельефов, обрамленных грубыми деревянными рамками. На них были изображены необычные символы.
— Да, думаю, да, — ответил мальчик, разглядывая руны. Под каждым рельефом блестела серебряная табличка, на которой были написаны странные названия.
Эулалия заметила, что Джено задумался:
— Умоляю тебя не вытворять таких фокусов, как в прошлый раз на арколории, когда вместо светящейся сферы ты заставил появиться кулич и в конце концов призвал опаснейшего фродера, одно из привидений мисс О'Коннор. Помнишь?
— Да, помню. Но посмотрите на этот рисунок и постарайтесь понять.
Астору Венти не удалось вытащить листочек, потому что в аудиторию гипноза вошли две голландские волшебницы, три турецких медиума и Габор Гааг.
— Габор, честь! — воскликнула Эулалия.
— Я ненадолго задержусь, — ответил Габор, поправляя серую тонку.
Тем временем, чтобы отвлечь внимание от итальянского антея, Дафна с Доротеей заговорили с остальными псиофами, сопровождая их к скамейкам, приставленным к стене.
Голландские волшебницы болтали, уставившись на Джено. Все бросали взгляды на юного антея. Габор прищурил глаза и пребывал в молчании.
Эулалия расположилась рядом с колодцем и, обращаясь ко всем, сказала:
— Пожалуйста, приступайте. Если возникнут трудности, сообщите мне с помощью головокружителя. Пунтратты на рабочем столе.
Суоми растерялась и с трудом вспомнила, что такое пунтратты, хотя ей и пришло в голову правило СК-АМ.6д из Среднего кодекса. Джено с любопытством глазел на столик с маленькими заостренными железяками, похожими на черные карандаши. Аноки, напротив, уже многое знал о ретроведении и улыбнулся, закрыв рот руками.
Шестеро псиофов вытянули вперед руки и, сидя на своих местах, посмотрели на четырнадцать рельефов, висящих на противоположной стене. Через несколько секунд они сконцентрировались, и каждый устремил взгляд на одну из рун. Голландские волшебницы избрали две руны: третью — Торн-Луис (ТЛ) розового цвета, — представлявшую предупреждение об ошибочном выборе и означавшую защиту, символом которой была дикая рябина, и тринадцатую руну — Тир-Феарн (ТФ) синего цвета, представлявшую духовную мотивацию, означавшую способность к предвидению и имевшую символом ольху.
Трое турецких медиумов выбрали пятую руну — Рад-Хуат (РХ), или руну поучительных путешествий, которая означала интуицию, была цвета индиго и имела символом боярышник, а также первую руну — Феох-Бет (ФБ), — означавшую возрождение, она была коричневого цвета и имела символом березу, и, наконец, вторую руну — Ур-Куэрт (УК) — красного цвета, означавшую выбор и имевшую своим растением яблоню.
Габор Гааг, со своей стороны, вперил взор в девятую руну — Хаэгель-Страйф (ХС), катастрофическое разрушение, — которая означала негативность, была черной и имела своим растением дикую сливу.
Дафна и Доротея сразу поняли, что намерения Габора были самыми худшими. Взывая к руне негативности, он хотел узнать, что могло произойти в Арксе в прошлом. Намек на Джено и его предка был очевидным.
От рельефов одно за другим отделились шесть изображений рун, которые направились к псиофам, пересекая комнату, как бабочки.
Джено в восторге наблюдал за магическим действом: подобно веренице игральных карт совершенно идентичные копии рельефов метровой высоты и сияющие, как звезды, расположились вертикально по одной у ног псиофов, так что каждый получил свою.
Сжимая пунтратты в руках, псиофы начали писать на изображениях свои тайные вопросы в соответствии с правилом СК-АМ.6д. Потом они встали на колени и, отвернувшись, терпеливо ожидали ответа, который даст им руна.
Дафна и Доротея сделали знаки Эулалии.
Греческая мудрая кивнула, потом взяла за руки Джено с Суоми и велела им расположиться на двух высоких стульях, стоящих рядом с большими рельефами.
— Первым делом хорошенько рассмотрите руны, у каждой из них свое значение, — объясняла Эулалия, палочкой указывая на символы.
Суоми слабо кашлянула, а затем сказала:
— Я… однако… не могу видеть.
Сапиенса затрясла головой:
— Прости меня, я забыла дать тебе Книгу рун для незрячих.
Мудрая взяла из шкафа большой библиотеки Белой магии толстый зеленый том и дала его Суоми. Девочка начала читать руками. Трогая рисунки рельефов, она смогла представить, как выглядят руны.
Юный Астор Венти заметил, что ни одна из этих четырнадцати рун не ассоциировалась с белым цветом. Он рассмотрел все руны, внимательно читая таблички.
В это время, пока Габор и остальные псиофы сосредоточились на своих испытаниях, Джено вытащил рисунок, лежавший у него в кармане, и показал его Эулалии.
Сапиенса несколько секунд молчала, а потом велела мальчику спрятать его. Она включила головокружитель и заговорила с Джено:
«Этот рисунок представляет древнюю руну. Я слышала о ней, но ни разу не видела, чтобы в Арксе ее использовали. Речь идет о ценнейшем документе. Где ты его нашел?»
«В Италии, в аптеке моих родителей», — нерешительно ответил Джено.
«В аптеке? Твои родители — фармацевты?» — спросила Эулалия, очевидно, ничего не знавшая о Пьере и Коринне.
«Да. Но скажите мне, что означает эта руна. И где она находится?» — Джено ждал ответа.
«Здесь мы не сможем говорить, даже пользуясь головокружителем. И лучше не привлекать внимания Табора. Проведем обычную лекцию по ретроведению, и псиофы ничего не заподозрят», — подытожила греческая мудрая. Ей стало трудно дышать — так ее взволновал рисунок таинственной руны.
