Кеннет Оппель - Серебряное крыло
— О, ее мы тоже поймали.
Они находились на дне неглубокой пещеры. Рядом скрючился Тробб. Он немного приподнял правое крыло, и оттуда, хватая ртом воздух, высунулась Марина. Они переглянулись. Шейд осторожно выбрался из-под крыла Гота и пошатнулся, потрясенный увиденным.
Раньше у каннибала было только одно черное кольцо. Но теперь его предплечья и ноги были сплошь унизаны блестящими серебряными кольцами. Тробб тоже был украшен ими, хотя и не так щедро, как его товарищ. Теперь Шейду стало понятно, откуда взялся металлический звук, который преследовал их в ночном небе.
— Ты убил их! — хриплым голосом сказал Шейд.
— Вы привели нас прямо к ним.
Шейд посмотрел на Марину — казалось, ее сейчас стошнит. Все те летучие мыши, все, на что они надеялись, исчезло навсегда.
— Не беспокойся, мы съели не всех, — сказал Гот. — Столько летучих мышей даже я не могу переварить.
— Ты чудовище! — прошипела Марина.
— Они думали так же, — сказал Гот. — Призывали людей помочь им. Изображали, будто собираются превратиться в людей. Очень трогательно. Ты, я вижу, не осталась с ними? — насмешливо спросил он Марину. — Думаю, последняя встреча с людьми доказала тебе, как они заботятся о вас.
— Жаль, что они не убили тебя, — сказала Марина.
— Они чуть не убили меня. Но я вовремя вытащил стрелу. — Он посмотрел на Шейда. — Мне нужна остальная часть карты.
У Шейда перехватило дыхание.
— Зачем?
— Хочу отправиться в Гибериакулум, встретиться с Фридой и другими сереброкрылами.
— Я забыл.
— Ты лжешь.
— Нет. Мы заблудились.
Гот кивнул Троббу. Тот открыл пасть и легонько сомкнул челюсти вокруг головы Марины.
— Скажи мне, как добраться туда?
Шейд словно загипнотизированный смотрел, как слюна Тробба стекает по шее Марины. Она дрожала от отвращения. Челюсти сжались немного сильнее.
— Это река! — закричал Шейд. — Сквозь лес. И мы собирались лететь вдоль нее.
— А потом?
— Я не знаю, действительно не знаю. Мы не можем понять изображение.
Гот пристально смотрел на него:
— Ты должен разобраться, что оно означает. Шейд торопливо кивнул.
Гот повернулся к Троббу:
— Оставь ее пока. Пусть Шейд немного подумает.
— Они будут сражаться с вами! — яростно закричал Шейд. — Их там тысячи!
— Покажи мне эту реку. Мы и так потеряли много времени.
Гот и Тробб летели совсем рядом с ними, крыло к крылу. Шейд понимал, что бежать невозможно: гиганты в несколько секунд догонят их.
Вскоре они услышали мягкий шум струящейся воды, и Шейду стало не по себе. Скользя над деревьями, они полетели на этот звук.
— Далеко еще? — весь дрожа, спросил Тробб.
— Две ночи или больше. Я узнаю, когда найду последнюю метку.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — прошипел Гот. — Если попытаешься обмануть нас, твоей подружке конец!
Около часа они летели в полном молчании, следуя всем изгибам реки. Шейд знал, что его колония уже близко, и сердце его ныло. Хотелось уснуть, согреться, забыть обо всех проблемах. Горизонт начал светлеть.
— Я проголодалась, — сказала Марина. — Мы давно не ели.
Только тут Шейд осознал, что тоже хочет есть. Гот посмотрел на них:
— Ладно, ловите своих насекомых, но только у реки. А мы будем следить за вами.
Под присмотром двух гигантов Шейд и Марина уныло искали снежных блох и яйца насекомых.
— Они собираются убить нас, ты же знаешь, — шепотом сказала Марина.
Шейд согласно кивнул, вспомнив слова Зефира. Могучие силы, разыскивающие Гибериакулум. Но кто доберется первым?
— Сразу же, как только узнают дорогу туда, — так же тихо продолжала она. — Мы будем им больше не нужны, и они съедят нас.
Что они собираются делать в его колонии? Конечно, сереброкрылы сумеют победить каннибалов, какими бы те ни были сильными. Но… Что если Гот и Тробб не будут сражаться? По телу Шейда пробежал холодок. Что если они явятся в колонию так же, как пришли к нему? Мирными. Готовыми помочь. И сереброкрылы поверят им и оставят на зимовку? Каннибалы съедят их во время сна. Одного за другим, в течение всей зимы.
— Что за пятно у Тробба на крыле? — спросил Шейд.
— Отморозил, я видела такое раньше. Одна летучая мышь заблудилась во время бурана и отморозила крыло. Потом оно отвалилось.
Шейд задумался.
— И с Троббом будет так же?
— Может быть. Крыло выглядит скверно. Пятно увеличивается.
— И Гот обморозится?
— Кто знает, Шейд. Это может длиться несколько недель.
— Если мы собьем их с курса и они долго пробудут на холоде…
Но сколько ему удастся водить их за нос? Гот очень подозрителен. И как долго смогут выдержать холод они с Мариной?
Гот спикировал к ним.
— Довольно, — сказал он. — Нужно найти укрытие на ночь.
Шейд смотрел, как два каннибала терзают зяблика, которого принесли с охоты.
Они нашли убежище в небольшом дупле мертвого дерева. Гот и Тробб улеглись поперек входа, закрыв его. Шейд заметил, что Тробб сильно вздрагивает, когда его отмороженное крыло касается неровностей внутри дерева.
— Я вижу, мои гастрономические привычки внушают тебе отвращение, — обратился Гот к Шейду.
— Ты ешь летучих мышей. Это ненормально.
— Более ненормально, чем хотеть стать Человеком? Тробб расхохотался и чуть не подавился. Гот с отвращением поморщился.
— Те окольцованные летучие мыши в горах создали себе целую религию. Они поклоняются Человеку вместо того, чтобы поклоняться Зотцу.
Зотц… При этом имени Шейд почувствовал озноб.
— Ты никогда не слышал о нем, верно?
— Нет. — Шейд и не хотел слышать.
— Кама Зотц — бог летучих мышей. Он создал нас и все вокруг, даже эту промозглую пустыню, которую вы называете домом.
— Нет! — Шейд затряс головой. — Нас сотворила Ноктюрна и…
— Зачем ты слушаешь его? — сердито сказала Марина. — Он обманщик.
— Я? Тогда скажи мне, почему ваш бог хочет, чтобы его творения стали чем-то другим?
— Я даже не знаю, верю ли я в это, — ответил Шейд. — Может быть, это совсем не то, что предназначено нам Ноктюрной.
Гот снисходительно усмехнулся:
— Ноктюрны не существует. Шейду показалось, что его ударили.
— И даже если она существует, то практически почти бессильна. Ее творения прячутся от всех и в небе, и на земле. А Зотц всемогущ. Взгляни на меня! — Гот расправил могучие крылья, оскалил зубы, напряг мускулы. — Вот что такое сила. Я никого не боюсь. Я могу победить всех. Сов, крыс, летучих мышей. Даже Человек не смог навредить мне.
Шейд почувствовал дурноту, но не мог оторвать взгляд от Гота.
— Вы едите насекомых. А ведь они тоже живые существа, только меньше и слабее вас. Но это вас не останавливает, верно? Настоящая причина того, что вы не питаетесь, как мы, очень проста. Вы не можете. Вы слишком маленькие. Мясо дает силу. Когда я ем другую летучую мышь, я получаю ее силу, я расту. А вы здесь, на севере, живете впроголодь, питаясь только насекомыми. Это вы ведете себя неестественно, а не я.
У Шейда голова шла кругом. В последнее время он слышал так много разных рассказов — от Фриды, от Зефира, от Сирокко, теперь вот и от Гота. Как разобраться, где правда, а где ложь? Он такой маленький и слабый. Как мог он надеяться победить сов, крыс, завоевать право жить под солнцем? Он не способен помочь даже собственной колонии, защитить сереброкрылов от Гота и Тробба.
— Возможно, ты прав, — произнес он устало.
Марина с изумлением смотрела на него.
— Шейд…
— Подумай, Марина, что если все так и есть? Побеждают сильнейшие, самое важное — сила.
— Разве что для тебя, — сказала Марина презрительно. — Твой интерес к кольцам, битва с совами, возвращение к солнцу — все это только для того, чтобы почувствовать себя важным и значительным.
— А ты? — парировал Шейд.
— Что?
— Ты такая же. Тебе хотелось верить, что, раз имеешь кольцо, ты особенная, лучше других златокрылов. Это то же самое.
— Во всяком случае я не хочу быть такой, как эти двое, — ледяным тоном сказала Марина. — А ты больше всего на свете хочешь именно этого.
Шейд ничего не ответил, но, взглянув на Гота, заметил его улыбку.
— Ты можешь вырасти, Шейд, — сказал Гот.
Он оторвал кусок птичьего мяса и держал его в зубах. К удивлению Шейда, его рот наполнился слюной. Он все еще был голоден. Что если ему понравится этот вкус?
— Как это может повредить тебе? Птицы вам не друзья, — сказал Гот. — Попробуй, Шейд.
— Нет, — ответил Шейд, бросив взгляд на Марину. Гот рассмеялся:
— Ты боишься, правда?
— Нет.
Доев птицу, Гот вытянул крыло.
— Ты будешь спать здесь, — сказал он Шейду. — Я хочу быть уверенным, что ты никуда не сбежишь. Тробб, возьми себе под крыло Марину.
