Мэгги Стивотер - Большая охота
Конор мгновенно подскочил на ноги, готовясь поднять тревогу. Но когда он коснулся оружия, тихий, знакомый голос произнес:
– Конор, это я, Доусон. Прищурившись, Конор посмотрел на младшего брата Дэвина и заговорил тихо, чтобы не разбудить остальных.
– Что ты здесь делаешь? Ты один? Доусон опустил капюшон, открыв взору блестящие, высокие скулы и яркие глаза, и кивнул.
– Я принес тебе письмо.
Конор удивился тому, что мальчишка выслеживал их лишь для того, чтобы передать письмо, но кивнул в ответ. Немного смущаясь, Конор признался:
– Ты знаешь, что я не смогу его прочитать.
– Я прочту, – прошептал Доусон, грустно доставая измятую бумагу из складок плаща. – Но только… прости, Конор. Это от моего отца, – и тяжело вздохнул.
«Конор, сын Фенрэя,
Я понимаю, что в последний раз мы встретились при неблагоприятных обстоятельствах, и ты не захочешь слушать то, что я должен тебе сказать. Однако я хотел бы, чтобы пока Доусон читает тебе это письмо, ты представил голодающие лица членов своей семьи. Затем представь нечто похуже голода – то, что ждет женщину, которая предала своего лорда врагу – не важно, что враг – ее собственный сын.
Я предлагаю тебе сделку. Отдай Железного Кабана Доусону. Как только я получу его, я прощу долг твоей семье и отпущу твою мать. Твоя семья получит в собственность землю, на которой работает, и овец, которых держит. Они перестанут быть моими слугами и обретут свободу. Все, что от тебя требуется, – отдать Доусону талисман. Ну, а если не отдашь, я выжму из них все, что они должны, до последнего медяка. И обещаю, всю зиму они будут голодать.
Что касается твоей матери, то ее судьба будет еще более жестокой.
Заверяю тебя, больше ты от меня ничего не услышишь и в том, и в другом случае. Дэвин был вовлечен в дела, которые Трансвик больше не может поддерживать открыто, иначе целостность графства окажется под угрозой. Зериф пообещал мне, что если Захватчики получат свой талисман, я получу обратно свою семью. А ты – свою.
Тебе принимать решение.
С уважением,
Граф Трансвик»
Доусон сложил письмо и засунул его обратно в складки плаща. У младшего сына графа хватало совести, чтобы хотя бы выглядеть испуганным.
Руки Конора задрожали, когда он представил худое лицо мамы в ту ночь, когда они бежали из Трансвика. Как она им гордилась! Говорила: «Следуй своему сердцу!»
Он взглянул на ребят. Они спали, доверив ему свою безопасность на обратном пути в Замок Зеленых Мантий. Они доверили ему сокровище Рамфусса. Но его семья тоже верила в то, что он сохранит им жизнь, когда посылала его в Трансвик в услужение к Дэвину. Не важно, насколько отвратительным это было для него самого.
Какое решение принять? Как только Зеленые Мантии победят, его семья, конечно же, станет свободной. Но будет слишком поздно.
Конор порадовался, что Бригган находился в пассивной форме. Он не хотел бы видеть глаза волка, когда крадучись подходил к седельной сумке и доставал Железного Кабана.
– Надеюсь, твой отец сдержит слово, – прошептал он Доусону и отдал ему талисман.
Доусон кивнул.
– Я прослежу, чтобы он выполнил обещание, Конор.
Спрятав Железного Кабана в складки плаща, Доусон скрылся в ночи. Звук его шагов разбудил лошадь Мейлин, и сама Мейлин тоже села, встревожившись.
– Конор, кто там? – спросила она. Остальные тоже зашевелились, услышав ее голос.
Когда Конор, разрываемый чувством вины, не ответил, ее взгляд метнулся от открытого клапана его седельной сумки к тому месту в деревьях, куда он все еще смотрел.
– Простите, – пробормотал он.
– Что случилось?
Конор схватился за голову.
– Простите.
Последствия
Ночь была темной и кишела животными. Мейлин лежала на кровати с широко раскрытыми глазами. Она думала о садах Цонга, о мудром лице отца, представляла, как Захватчики маршируют по площади, которую она так любила.
Они четверо, наконец, прибыли обратно в Замок Зеленых Мантий. Прошло несколько дней с тех пор, как они вернулись, и каждый из них Мейлин изводилась мыслями. Они проделали все путешествие впустую – Конор отдал ценный талисман врагу. Ради своих близких!
Разве она не хотела уйти в Цонг ради своей семьи, когда у нее была возможность? Разве не он первый сказал ей, что она должна остаться с ними?
Вдалеке, внизу в коридоре чей-то дух зверя сонно зашумел в ночи. А Мейлин и думать не могла о сне.
С тех пор, как они вернулись, крепость гудела, обсуждая изменения, происходящие по всему Эрдасу. Люди выбирали, за кого они. За Зеленых Мантий и за Павших или за Захватчиков и новых фальшивых героев Зерифа. Слухи были у всех на устах: о наступающей армии, и о странных посулах этой армии – о напитке, который превосходит по силе Нектар Нинани, устанавливая принудительную связь с духом зверя у каждого, кто ее выпьет, – о Желчи.
Больше не было времени для пустых заданий.
– Джи, – прошептала Мейлин. Панда дремала в углу комнаты, но услышав свое имя, приподняла морду. В ее глазах читалось сочувствие. – Помоги мне.
На этот раз Мейлин закрыла глаза, пытаясь найти ответы. Шарики вокруг были похожи на капли воды, сверкающие, хрупкие, дрожащие. Они покатились из ее глаз и по щекам. Это и были ее варианты выбора: остаться или уйти.
Один был одновременно мудрым и логичным. Остаться. Сражаться бок о бок с Зелеными Мантиями: создать армию, чтобы бороться с новой угрозой.
Уйти. Быть армией одного воина: найти отца, пока еще не слишком поздно. Это не было ни мудрым, ни логичным. Интуиция Джи не рекомендовала его. Но именно этот вариант Мейлин и собиралась выбрать.
Она встала с кровати и упаковала вещи, тихо и быстро. Панда замешкалась, когда Мейлин выставила вперед руку. Возможно, обиделась. В конце концов, Джи дала совет, а Мейлин его не приняла. А может, просто беспокоилась. Раньше она никогда не отказывалась от пассивного состояния. Нахмурившись, Мейлин сконцентрировалась на требовании. Вздохнув, Джи исчезла с обжигающей вспышкой, вновь появившись едва различимой в темноте татуировкой на коже девочки.
Мейлин остановилась лишь затем, чтобы захватить карту из географической комнаты и сумку с едой на кухне. А потом покинула замок. Мейлин возвращалась в Цонг.
Примечания
1
Изображение символа инь-ян. Здесь и далее прим. переводчика.
2
Эрху – старинный китайский двухструнный смычковый инструмент, напоминающий скрипку с металлическими струнами.
