Прочь из чёрной дыры - Лукас Ольга

Она смотрит на Дениса. Денис на Федю, а Федя — на меня. И Ксюша. Они все смотрят на меня.

— Я тут скачал несколько видео, — говорит Федя, протягивая мне флешку.

Флешка в руке почему-то придаёт мне уверенности. И я спокойно всем объясняю, что на экране будет видео, а мы будем под него двигаться. Это вроде как спорт, но без особых сложностей. И никто ни с кем не соперничает, и участвовать может любой желающий, и всё это не для соревнования, а для удовольствия.

— А кто будет снимать, как мы двигаемся? — спрашивает Ксюша. — И куда мы это потом выложим? Я думаю, надо создать группу…

— А не надо ничего снимать, — говорит Федя. — Иначе это всё с самого начала будет ради зрителей. Мы же захотим стать популярными? Просмотры, лайки, конкуренция…

— И тех, кто плохо двигается, вы отправите в последний ряд, — подсказывает Ли. — А потом вообще выгоните.

— И через год у нас будет как там, на площадке! Звёзды и зрители, — резюмирует Федя. — Так что никаких съёмок.

— Ну, ладно, — соглашается Ксюша. — Но группа всё равно нужна. Чтобы все могли добавлять туда челленджи по своему вкусу.

Я отдаю Светлане Владимировне Федину флешку. Запускается первое видео.

Песня знакомая и мне нравится, у меня она даже есть в плейлисте. Двигаюсь под музыку. Повторяю движения за неоновыми фигурками на экране. Вслед за первым видео начинается второе. Эта песня тоже ничего. Ищу глазами Федю, показываю два больших пальца.

Замечаю, что к нам присоединилась даже Светлана Владимировна. А вот Ли нигде нет. Она что-то говорила про занятия с инквизиторшей. Неужели уже столько времени прошло?

Третье видео очень сложное. Мы сбиваемся, толкаем друг друга, и Денис предлагает вернуться к первому. Но сначала — перерыв.

В перерыве Ксюша создаёт группу «Движ в актовом» и добавляет всех желающих.

Денис предлагает сделать закреплённую запись с правилами:

— Первое: приходить можно всем, двигаться можно всем!..

— И второе: никакой съёмки, — напоминает Федя.

Мы встаём в круг и обсуждаем правила. Потом снова двигаемся. Пробуем вставать в линию или по кругу, разбиваемся на две группы… Светлана Владимировна снова объявляет перерыв. И тут на её телефоне играет музыка. Не такая хорошая, как та, которую принёс Федя, но слушать можно.

— Это мой таймер сработал, — поясняет она. — Нам пора заканчивать. Когда встречаемся в следующий раз?

И снова все смотрят на меня.

— Можно завтра, — говорю я. — Хоть каждый день, если никто не возражает.

— Да, я приду. И я тоже. Было нормально. Мне тоже понравилось, — раздаются голоса.

— Прекрасно, — подытоживает психологиня. — Встречаемся каждый день после четырёх.

Мы ставим на место стулья и расходимся. Жалко, что Ли так рано ушла! Но я бегу домой по проверенным, безопасным улицам. Соседка с седьмого этажа вывела во двор своё чудовище на поводке и в наморднике. Здороваюсь с ней, остановившись на почтительном расстоянии, и по ступенькам несусь вверх.

Ой, забыла купить хлеб, чеснок и морковку. Может, обойдёмся?…

Открываю нашу новенькую группу, чтобы залить в неё пару видосов. Денис уже выложил правила.

Встречаемся каждый день после четырёх.

Приходить можно всем. Двигаться можно всем.

Добавляйте челленджи в видео группы и ставьте лайки.

Один ролик — не длиннее трёх минут.

Это не соревнования!

Фото- и видеосъёмка запрещена! Выкладывать записи вообще запрещено! Кого заметят за съёмкой, будет при входе сдавать телефон.

Хорошие правила, понятные и справедливые для всех. Может, легендарные основатели тренировок на площадке за школой тоже хотели, чтоб занятия были доступны каждому? Но с годами появились лучшие из лучших, фан-клуб, неписаные правила и девочки-вахтёрши, которые решают, кто будет звездой, кто зрителем, а кто — отбросом.

В микроволновке крутится мой обед.

А я сижу за кухонным столом и слушаю музыку с Фединой стены. Даже не знаю, зачем я пошла смотреть его профиль. Подборки у него — огонь, я бы и сама не сделала лучше. Кое-что добавляю себе.

Потом с работы приходит мама в своём красивом пальто, и я всё же бегу в магазин за хлебом и морковкой.

ГЛАВА 24. НИКАКАЯ ПРОБЛЕМА НЕ ЕРУНДА

И вот я снова в комнате прабабушки. Вместе с Ли — как в первом классе, когда мы тут прятались, хотя никто нас не искал. Сегодня мы не прячемся, а просто собираемся на «Движ в актовом». Ничего особенного! Но Ли почему-то нервничает.

— Нам же в любой момент можно будет уйти, правда? — в который раз спрашивает она. — Ты меня слышишь? Уйдём, если я попрошу?

Это не просто навязчивый вопрос человека, который любит всё предусмотреть. Так же точно я спрашивала у неё: «Мы же пойдём другой дорогой, если там будет собака?»

До четырёх время есть. Поэтому я сажусь на прабабушкину кровать и требую подробностей.

Ли распускает волосы, скручивает их в жгут, снова распускает. Говорит, что это неважно. Говорит, что не хочет грузить меня ерундой. Ещё что-то такое говорит. Но я сижу и жду. И тогда она раскалывается.

Всё случилось, когда я лежала в больнице после неудачного знакомства с Генрихом. Как всегда в начале учебного года, завуч по внеклассной работе повесила у зеркала возле гардероба объявление о студиях и кружках. Были там и танцы. Занятия вела молодая девушка, студентка. У неё это была практика, которая засчитывалась за опыт работы. Без опыта её не брали в платную студию: родители за свои деньги хотят для детей самого лучшего. А в школе — да пожалуйста! Не хотите — не ходите, а пришли — не жалуйтесь. Бесплатно ведь.

Увидев объявление, одна из наших девочек-супергероинь записала на танцы всю компанию. И даже меня. Ведь вернусь же я когда-нибудь и захочу быть вместе со всеми. Они тогда придумали миссию «Поддержка», писали мне сообщения с кучей сердечек. Но я, кажется, их не читала.

С самого начала танцевальная преподавательница стала давать сложные движения и включать быструю музыку. Она всю жизнь танцевала и не могла понять, как можно быть неуклюжей и не попадать в такт. Тех, кто много ошибался, она отправляла на скамейку, отдохнуть, посмотреть, как надо. Ли на этой скамейке сидела почти постоянно. И тогда наша супергеройская команда решила ей помочь. На перемене, на лестничной площадке четвёртого этажа, они разучивали с ней движения. И постоянно подбадривали: вот как здорово, у тебя хорошо получается, не останавливайся. Вроде у Ли действительно стало получаться. И тут возникла Альбина.

Она подкараулила Ли, когда та была одна.

— Ты ужасно двигаешься, — трагическим тоном сообщила Альбина. — Вообще не попадаешь в такт. А они специально тебя поддерживают. Чтоб шоу продолжалось. Тебе кажется, что они твои подруги, да? А ты приглядись. Прислушайся. Издеваются прямо в лицо, ржут над твоей тупостью и переглядываются. А я добра тебе желаю.

Ли пригляделась. Прислушалась. Да, подруги иногда улыбались. И переглядывались. Как все подруги делают всегда. Но если постараться, то любые фразы и действия можно вывернуть наизнанку. А когда ждёшь издёвки, что угодно можно принять за издёвку.

И Ли перестала ходить на танцы. Не из-за того, что плохо танцует. А потому, что больше не доверяла нашей супергеройской команде. Не хотела быть для них посмешищем.

Супергероини, одна за другой, тоже забросили танцы. Кружок закрылся, как и все кружки в нашей школе. А потом вернулась я.

После того случая в лесу я ни с кем не хотела общаться и рассказывать, что произошло. Даже подругам, которые вроде как на моей стороне. Только Ли не задавала вопросов. Мы с ней отдалились от остальных и постепенно сдружились.

— Но ведь это Альбина! Все знают, какая она! Почему ты поверила ей, а не нашим? — недоумеваю я.

— Слепому было ясно, что с движениями у меня не очень. А супердевочки ещё такими фальшивыми голосами уверяли меня в том, что я молодец, справляюсь! Альбина просто подтвердила мои подозрения.