Джон Котлинг - Парацельс Маггроу и торговец драконами
– Алакур постоянно брал старшего сына на охоту, обучал его секретам семейного дела. Ему и в голову не приходило, что тени, которым он всегда говорил, что Рангар его родной сын, каким-то невероятным образом могут узнать о том, что в этом юноше нет крови Дериксов. Никто и подумать не мог, что тени судят о человеке не по чувствам, а по крови, текущей по его венам. Возможно, из-за этого они и хватают первого, кто вступает на территорию гор Санджара, которая является собственностью семьи Дериксов. Раньше никому и в голову не приходило, что только кровный представитель рода Дериксов может безнаказанно первым вступать на эти земли и делать свой первый шаг. Поэтому никто не придал значения тому, что однажды юноша, не дождавшись, пока его отец спустится с дракона, спрыгнул первым, но споткнулся и, чтобы не упасть, сделал пару шагов. Тени тут же его схватили. «Я Рангар из рода Дериксов», – только успел крикнуть юноша. И в этот момент тени издали невероятный, душераздирающий крик. «Ты не Дерикс, – послышался их страшный голос. – Как ты посмел ступить на эту землю и пройтись по ней?» Крик теней был больше похож на пронзительный вой ужасного зверя. Никто из наших родичей раньше не слышал их зловещего голоса. Тени – они ведь и есть чудовищные создания. Кровь застыла в жилах всех, кто находился рядом с Рангаром. Напуганы были даже транспортные драконы. А бедный юноша изменился в лице, лишился рассудка и никогда уже не оправился. Не крик напугал его, нет, на Рангара повлияло никому не известное магическое воздействие, которое оказали на него тени. Многие лучшие чародеи мира пытались привести его в чувство. К кому только не обращались несчастный Алакур и его горем убитая жена для того, чтобы вылечить их приёмного сына. Но никто не смог вернуть бедному юноше его утраченный рассудок и здоровье. Фея Мильгена к тому времени уже умерла. И до конца своих дней Рангар не оправился от этого ужасного воздействия на его разум и тело. Проклятие, наложенное когда-то чернокнижником Гучинаром на мою семью, частично сбылось. Лованна и мой предок Алакур стали несчастными. После этого и был построен тот приют, где доживали свои дни те браконьеры, которые выжили после того, как их схватили тени.
– А что случилось с Барбонелусом Бедавиналом? – спросил Парацельс.
– О-о-о-о… – многозначительно протянул Балакур, – его ненависть к другим не прошла для него даром. Он вместе с друзьями весело проводил время, когда ему рассказали, что Лованна во время путешествия родила Рангара. Будучи сильно хмельным, Барбонелус, с трудом оседлав метлу, полетел к чернокнижнику Гучинару, желая высказать тому всё, что он о нём думает, и потребовать у него свои деньги. Но он так разогнал своё помело, что не справился с управлением и разбился, врезавшись в большую скалу. Что же касается колдуна Гучинара, то после того, как Мильгена поворожила над своим хрустальным шаром, у него случился сердечный приступ. Вероятно, его каменное сердце превратилось в песок, и до конца своих дней он остался неподвижным, проведя оставшиеся годы жизни в своей постели, покинутый и забытый всеми.
За разговором время пролетело незаметно.
– Теперь нам необходимо подняться высоко в облака, – сказал Балакур. – Полетим в них некоторое время, а потом резко упадём вниз. Наш путь сейчас пролегает над горами, где селятся драконы породы змеядонтов. Они летают очень высоко и могут принять нашего дракона за чужака, который посягнул на их территорию. Особого вреда они нам не нанесут, Бригус посильнее их будет, но нервы они потрепать смогут. Пролетим над их территорией в облаках незамеченными.
– А почему же тени не появились, когда мы приземлялись для ночёвки у горы Магру Санджара? – поинтересовался Парацельс.
– Дело в том, – ответил Балакур, – что сейчас, во время полёта, мы ни разу не пересекли границы моих владений. Но во время взлёта, когда мы покидали подножье горы Магру Санджара, Бригус вылетел за границы моих гор, и минуту мы были за пределами моих владений. Но этого достаточно, чтобы тени появились после нашего приземления. Я это заметил и решил предупредить вас о том, кто нас сегодня встретит. Но не стоит волноваться, ведь я с вами.
Поднявшись высоко в небо, они оказались в пушистых и сырых облаках. Так они летели какое-то время. Юноша через пелену облаков видел силуэт торговца, мастерски управляющего поводьями. Из-за плотности облаков всё вокруг было плохо различимо. Но это не пугало молодого волшебника. Ему и раньше приходилось залетать высоко в облака. Какие невероятные пируэты он выполнял тогда на своей сверхбыстрой метле! На старой обычной метле он не мог подняться и на четверть того, что мог делать теперь, обладая усовершенствованной моделью. Высоко, очень высоко поднималась его новая метла, а старая уже не соответствовала запросам нового поколения волшебников, была гораздо медленней, менее комфортной и низко летящей. Что поделать, всё старое когда-нибудь отживает свой век. Парацельс потерял счёт времени. Он не хотел отвлекать торговца – управлять драконом в таких условиях было невероятно трудно. К тому же в облаках можно затеряться и сбиться с пути. Но вот юноша услышал крик торговца:
– Теперь держитесь как можно крепче.
И всем телом он ощутил резкое падение. Ком подкатил к горлу, кровь ударила в виски. Это произошло в тот момент, когда транспортный дракон стал стремительно резко снижаться: полёт подходил к концу. Дракон действительно снижался настолько быстро, что это было больше похоже на падение камнем, потому как облака мгновенно оказались далеко вверху.
– Мы уже прилетели? – крикнул Парацельс.
– Пока ещё нет, – громко ответил торговец. – Извините за это неудобство. В этих местах приходится летать именно так, ничего не поделаешь. Мы уже подлетаем к нужным горам, скоро будем рядом с ними.
– А почему мы снижаемся сейчас? – поинтересовался юноша.
– Дело в том, что после снижения мы полетим между горами, и поэтому нам надо лететь ближе к земле. Скоро начнём парить над самой землёй, – торговец пытался перекричать шум ветра. – Быстрый спуск может спасти нам жизнь. Возможно, сейчас бронехвосты ещё охотятся. В этих краях проживает несколько оставшихся особей этого вида. И если мы будем лететь высоко, то кто-то из них может заметить нашего дракона на фоне облаков. Тогда нам точно не поздоровится.
– И что же нам делать? – так же громко кричал Парацельс.
– Лучше всего, – надрывая голосовые связки, отвечал торговец, – если мы будем лететь практически над самой землёй, тогда сверху нас никто не заметит. Спина нашего дракона и даже кибитка, если вы заметили, имеют оттенки цвета земли. Наш дракон будет сливаться с ней, и никто его не заметит сверху. До подножья нужной нам горы лучше лететь, находясь у самой земли, пока не доберёмся до того места, где разобьём походный лагерь, его лучше всего поставить ближе к подножью горы. И как только ваши друзья прибудут, приступим к охоте.
В это время дракон летел, чудом не задевая землю. Это продолжалось довольно долго. Стало темнеть. Издали Парацельс заметил, как на горизонте показались величественные горы. Они были гораздо больше тех, между которыми они сейчас пролетали.
Такой красоты он никогда не видел. Курящиеся вулканы придавали горам таинственный, зловещий вид.
– Вот мы и подлетаем, – крикнул торговец, кивая в сторону гор.
Транспортный дракон подлетел к подножью горы. Он расставил свои мощные лапы, дотронулся ими до земли и, замахав крыльями, тормозя полёт, немного пробежал по траве и остановился. Как только Балакур ступил на землю, неизвестно откуда появились силуэты непонятных призраков. Они были чуть заметны, почти прозрачны. Всё выглядело так, словно тень падала на воздух. Вдруг они стали проявляться отчётливей. Какое-то мгновение, и призраки-тени превратились в ужасные человекоподобные существа с головами различных зверей. Теперь Парацельс смог рассмотреть даже мелкие детали их тела. Тени выглядели ужасно. Их было несколько, и у каждой были разные звериные головы. У тени с головой шакала из пасти торчали большие острые клыки. У тени с головой ящерицы вся голова была усеяна небольшими шипами. У тени с головой летучей мыши из пасти постоянно то появлялся, то исчезал змеиный язык, как бы пробуя на вкус запах, исходящий от жертвы. Но самым жутким в их облике были глаза. Они словно горели огнями, излучая злобу и ненависть, которые сквозили в их ужасающем взгляде. Туловище каждой тени было покрыто густой чёрной шерстью, а руки – чешуёй белого цвета. Эти жуткие чешуйчатые руки с длинными кривыми пальцами, с огромными острыми когтями были выставлены вперёд для того, чтобы тени немедленно могли схватить жертву, как только та, вступив на землю, сделает первый шаг. Ноги чудовищ, покрытые густой серой шерстью, выгибались в обратную сторону, колени были с задней стороны ног. На нижних конечностях вместо ступней находились копыта. Один вид этих ужасных созданий вызывал одновременно отвращение и невероятный ужас. Они выглядели именно так, как рассказывал торговец, поэтому Парацельс был готов и вёл себя спокойно. Правда, надо сказать, он долго не мог успокоиться от того, что увидел. В Горгуландии, там, где он бывал, не было существ, которые хоть бы отдалённо напоминали эти тени. Зомби не подавал признаков жизни. Он сидел скорчившись, прижавшись спиной к кибитке, засунув руки в кольца, прикреплённые к ней. Балакур сделал первый шаг, и в этот момент тени его схватили. Однако Балакур привык к этому и вёл себя спокойно.
