Алексей Олейников - Сон Видящей
А еще буря, какой Германика никогда не видела на Дороге Снов. Всесокрушающий ураган сминал тонкие слои Дороги, ничто не могло устоять перед его силой.
Что породило такую бурю планетарного масштаба? Словно они жили на поверхности тихого озера, в глубинах которого внезапно проснулся вулкан.
Работа с вероятностями была крайне ограниченна, предсказать погоду на два дня вперед – задача, требующая от Властных всех их сил. Хождение по снам, дистант-разведка – все способности, связанные с Дорогой Снов, оказались почти бесполезными. Буря вносила помехи даже в плотные слои Дороги, наиболее близкие к Внешним землям, кольца Сновидцев сбоили, и последняя схватка с диббуками далась куда тяжелее, чем ожидала Германика.
Связь с Авалоном прервалась еще два дня назад, и радовало только одно – посланцы Талоса тоже отрезаны от Судьи. Однако они могут в любой момент отплыть на острова Блаженных, а вот Ловцы такой возможности лишены. Дженни не в том состоянии, чтобы плыть сквозь Океан Вероятности.
Марко, Марко, как же не вовремя ты затеял свой крестовый поход!
Германика вздохнула и вступила в бой:
– Так предъявите свои доказательства, господин Аввероэс.
Лекарь кивнул. На арену вышел человек в глухом плаще. Встал в центре, снял капюшон. Ярко-рыжие волосы засверкали в свете софитов, огоньки заплясали в янтарных глазах, белая, будто фарфоровая, кожа засияла лунным светом.
Ропот прокатился по шатру, крики и шум, потрясенные выборщики вскакивали:
– Это же…
– Быть не может!
– Как они его сюда привезли?!
– Это туата! Первый, чтоб мне провалиться!
– Что эта тварь здесь делает?!
– Потрудитесь объяснить, что первый делает на Соборе Магуса? – спросил Никифор Ермаков.
Туата стоял, оглядывая зал своими янтарными глазами, и невозможно было угадать, о чем он думает. Он склонил голову и заговорил на певучем языке, который был понятен всем, кто использует ясный взор:
– Я Глау из рода Луга, командир Зеленого копья, покорный слуга Талоса Далфина. Я приветствую высокое собрание людей Договора.
– Что ты здесь забыл, эльфийское отродье?! – закричали в задних рядах.
Янтарь вспыхнул в глазах туата, но он отвечал спокойно и уважительно:
– Я должен свидетельствовать о местонахождении Красной печати, в которой заключен господин мой Луг.
– Просветите несведущих, господин Глау, – полюбопытствовал Никифор Ермаков, который разглядывал туата с нескрываемым интересом. – Как связаны туата и Красная печать?
– Короткоживущие быстро забывают даже собственные дела, – сказал туата, и тут же за его спиной накатила новая волна возмущенного ропота. Морель двинулся в зал, увещевая особо разошедшихся крикунов.
– После заключения Договора семь владык фейри были заключены в печатях, которые сковали Врата Фейри, – сказал он. – В Красной печати томится господин Луг, величайший из владык фейри.
– Как килька в банке! – захохотали в зале.
– Не стоит излишне гордиться тем, что совершили ваши предки, – спокойно сказал Глау. – Стоит спросить – сможете ли вы повторить их деяния?
Свист и крики возмущения сотрясли шатер.
– Еще немного – и они его линчуют, – озабоченно сказал Эдвард.
– Эльф явно нарывается, – согласился Брэдли. – Кстати, а где наша принцесса цирка? Ей бы это зрелище понравилось, у нее с этими рыжиками давние счеты. Верно, Тэдди?
Тадеуш мрачно пробурчал что-то неразборчивое. Верхняя губа у него чуть поддергивалась, обнажая несуществующие клыки. У него тоже были счеты с туата Медного дворца.
– Ей нехорошо, приболела, – быстро сказала Германика. – Я разрешила ей не ходить.
Эдвард и Роджер обменялись быстрыми взглядами.
– Вы хотите оскорбить Собор Магуса? – спросил Никифор с любопытством.
Туата едва заметно качнул головой:
– Я лишь призываю быть достойными славы предков. Семь печатей были отданы на хранение семи самым уважаемым родам Магуса. Красная печать досталась роду Далфин. Во времена исхода племен туата мы не ушли в Скрытые земли, а остались на Авалоне. Мы присягнули на верность роду Далфин, Хранителям Красной печати, в которой заключен наш господин. И от имени всех туата из рода Луга я клянусь, что Красная печать в безопасности!
Никифор Ермаков задумчиво потер бороду. Черные глаза его блеснули:
– Вы готовы поклясться кровью и Древней землей, что это правда?
Глау кивнул.
– Что ж… Господин Морель, вы позволите использовать вашу Древнюю землю для этого ритуала?
– Разумеется. – Морель распорядился, и один из униформистов умчался за кулисы. Сам же Морис Морель встал на колени в центре арены и бережно разгреб опилки. Убрал защитное покрывало, вытащил и осторожно расстелил небольшое полотнище.
– Это Древняя земля? – прищурился Брэдли. – Вот как она выглядит…
– Ты что, никогда не видел ее у нас в цирке? – удивилась Эвелина.
– Откуда? Морриган никогда ее не достает!
– Вообще-то регулярно, на собраниях, – заметил Эдвард. – Только тебя там никогда не бывает.
– Ты про эти скучные заседания? Так вот чем вы там занимаетесь! – Брэдли зевнул. – А я всегда прогуливал, думал, что лучше в паб заглянуть, чем слушать болтовню Билла.
– Интересно, он уже приехал? – задумалась Эвелина.
– Кто? Морриган? – Ловец даже подпрыгнул. – Только его тут не хватало!
– А ты как думал, это же Собор…
– Может, вы уже прекратите вечер воспоминаний? – прошипела Германика.
Туата встал на полотнище, в которое была зашита Древняя земля Бретани. В руках его была чаша – униформисты не нашли ничего более подходящего, чем металлическая походная кружка, из которой Морель обычно пил чай с чабрецом.
– Интересно, они хотя бы ее сполоснули? – хмыкнул Жозеф.
Туата чай не смущал. Он коснулся пальца острием узкого кинжала. Светло-оранжевая капля крови упала в чашу.
– Я клянусь своей кровью и Древней землей, что Красная печать находится там, где ей следует быть, – произнес он.
– И она по-прежнему принадлежит Талосу Далфину, который волен распоряжаться ею как пожелает, – добавил Никифор Ермаков.
Туата молчал.
– Ну что же вы, господин Глау, – председатель Совета смотрел на него маленькими черными глазками из-под сдвинутых бровей. – Не медлите, нельзя затягивать ритуал.
Туата сверкнул глазами, голос его прозвенел под сводами шатра, придавил все смешки и шепоты:
– Я Глау из рода Луга, командир Зеленого копья, клянусь и свидетельствую о том, что Красная печать находится в руках Талоса Далфина и он волен распоряжаться ею, как пожелает! Все обстоит именно так и не иначе!
Он перевернул чашу, капля крови упала на полотнище и мгновенно впиталась.
Туата сошел с места и двинулся к выходу, накидывая капюшон. Выборщики провожали его взглядами в полной тишине. Он шел твердо и непривычно тяжело, так не ходят эльфы, подумала Германика. Шел, будто каменея с каждым шагом.
– Господин Глау, вы поклялись кровью, – догнал его вопрос Ермакова в проходе. – Вы же знаете, что ждет клятвопреступника?
Туата распахнул двери и канул в белую мглу дня.
«Сильный ход, – подумала Германика. – Притащить туата… Молодцы. Что дальше?»
– Вы все были свидетелями! – на арену выскочил Аввероэс. – Красная печать в руках Талоса Далфина. Все остальное – лишь ложь мятежников. Башня Дождя стоит на лжи, вся Служба Вольных Ловцов – один большой обман!
– Господин Лекарь, поменьше патетики, – призвал Никифор. – Есть ли конкретные доказательства против СВЛ?
– Есть вещи, которые Башня Дождя скрывала столетиями! – провозгласил Лекарь. – Служба Вольных Ловцов создавалась для того, чтобы предотвращать и останавливать прорывы из Скрытых земель. И в ее рядах всегда состояли только члены Магуса…
Эдвард задумчиво разглядывал противоположный ряд, в котором пустели кресла. Один, два, три, четыре…
– Германика, сколько Лекарей было в делегации?
– Издеваешься?! – вскипела опер-Ловец. – Нашел время!
– Роджер, Жозеф, Тэд, Дьюла, не помните?
– Десять, может, двенадцать, – пожал плечами Роджер.
– Тринадцать делегатов, включая туата, – уточнил Дьюла.
– Туата ушел. Аввероэс на сцене. В зале еще четверо. А где остальные?
– Да какая разница, где их носит! – возмутилась Германика. – Вы слушаете?
– Да-да, – рассеянно сказал Эдвард. – Страшная ложь про Башню Дождя… Но все-таки семь Лекарей бродят где-то снаружи. А мы все здесь…
– Не томите уже, – попросил Ермаков.
– Хватит нагнетать интригу, не в театре! – возмутились из зала.
– У нас есть доказательства, что глава СВЛ Юки Мацуда – одна из первых! – заявил Аввероэс. – Службу Вольных Ловцов возглавляет чудовище, а не человек!
Тишина, которая установилась в шатре, была куда глуше, чем та, которой добился туата.
Потом раздался громовой хохот. Роджер Брэдли ржал так, словно ему рассказали непристойный анекдот про трех гоблинов, которые решили поймать единорога с помощью невинной девы. Он хлопал себя по коленям и утирал глаза.
