Питер Леранжис - Похититель мечей
— Типа вперед, врагу мы не сдадимся! — проскандировал Дэн. — Круто, Эми. Только на какие деньги?
ВИУ! ВИУ! ВИУ! ВИУ!
Все разом стихло. На весь аэропорт, надрываясь, завыла сирена. Тут же — сначала на итальянском, потом на французском и немецком — заорал громкоговоритель. Толпы людей стали отступать к выходу. Наконец прозвучало и на английском:
— Дамы и господа! В целях безопасности срочно пройдите к ближайшему выходу из аэропорта! Срочная эвакуация всех пассажиров!
Раздался чей-то крик, и в одно мгновение в аэропорту началась паника. Люди забегали, неуклюже спотыкаясь и толкая друг друга. Эми бросилась к дверям, пихая перед собой брата и прислушиваясь к доносящимся отовсюду обрывкам речи, иногда на английском:
— Угроза взрыва…
— Террористы…
— Анонимный звонок…
Эми с Дэном кое-как пробрались к выходу и оказались снаружи. Погода испортилась, подул ветер, на дорогах показались машины с включенными фарами. Люди сбились в кучу и стали кричать в свои телефоны, одновременно прорываясь к автобусам и такси. Эми с Дэном торпедой врезались в толпу и вылетели к стоянке, где последние пассажиры уже залезали в автобус.
Но автобус закрыл двери прямо у них перед носом и стал выруливать на забитую транспортом дорогу. Дэн бросился вдогонку, крича на ходу:
— Stop! Pasta![10]
— Pasta???
— У меня ограниченный запас слов! Linguini! Mangia! Buon giorno! Gucci![11]
Неожиданно прямо перед ними притормозил черный лимузин.
— Ну вот! Я же знал, что сработает! Гуччи!
Стекло машины со стороны пассажирского места поползло вниз, и оттуда выглянул человек с усами и в темных очках, жестом приглашая их в салон.
Эми открыла дверь, села в машину и втянула за собой брата.
— Эй! — закричал какой-то человек, доставая из бумажника пачку банкнот и размахивая ею перед водительским стеклом: — Soldi! Soldi! [12]
Дэн захлопнул дверь, и на машину набросились сразу несколько человек, стуча кулаками по ней и выкрикивая ругательства. Водитель лимузина поднял стекло, чуть было не ампутировав чью-то руку с зажатыми в кулаке банкнотами.
— Спасибо, чувак, — сказал Дэн. — То есть gracias?[13] Или как там у вас?
— Ехать другой аэропорт? — спросил водитель с сильным иностранным акцентом.
— А что, есть еще один аэропорт? — обрадовался Дэн.
— Для частных самолетов, — ответил человек.
— Но… — замямлила Эми. — У нас совсем нет де…
Дэн тихонько толкнул ее в бок.
— Он должен знать правду, — зашептала она Дэну.
Дэн опять толкнул ее в бок. Эми посмотрела на него: «Слушай, ты можешь прекратить?..»
Но тут она, наконец, заметила еще одного пассажира, сидящего рядом с ними на заднем сиденье. Это был мужчина азиатской наружности в шелковом костюме, белых перчатках, шляпе-котелке и с вежливой, слегка беззащитной улыбкой.
— Добро пожаловать, мои неуловимые родственнички, — промурлыкал Алистер Оу.
Глава 3
Отец Алистера любил повторять, что в каждом Оу есть своя маленькая тайна.
Не то чтобы Алистер лично это от него слышал, вовсе нет, учитывая, что отца не стало, когда он был совсем еще ребенком. Просто он, как и все Оу, имел склонность добавлять к правде капельку вымысла.
Увы, дети начали игру в молчанку, а это не входило в его планы. Воображение подсказывало ему совсем другое — он рассчитывал приятно удивить их, а не испугать.
Ж-ж-ж-ж-ж… ж-ж-ж-ж-ж…
Проявляя высший класс, Сергей лавировал и заставлял машину протискиваться в такие места на дороге, куда никто бы не осмелился сунуться. Дета молча сидели в салоне, раскачиваясь в такт его маневрам. Казалось, что они старались держаться подальше от Алистера — не прикасаться к нему и даже не смотреть в его сторону, точно он был какой-то мерзкой субстанцией, вроде отварной спаржи. Словно это не он выдернул их из кошмарного хаоса, чтобы вернуть на путь истинный. Он улыбнулся им ободряюще, чувствуя умиление при виде них. Они выглядели такими маленькими, такими напуганными и такими одинокими.
Он понимал их чувства. И даже гораздо больше, чем они могли себе представить.
— Знаете что? — проорал Сергей сквозь шум дороги. — Я тоже иметь детей! Дэвочка — четырнадцать и малчик — одиннадцать! Да! Прафта! Они жить Москва!
Алистер не спускал глаз с Дэна, который за последние две минуты по меньшей мере раз двадцать подергал ручку двери. Слава богу, Алистер успел заблокировать все двери.
— Бога ради, прошу тебя, не надо. Ты только повредишь себе этим и навсегда усложнишь свою жизнь. Кроме того, ты заставляешь меня нервничать.
— Так, значит, это все вы? — заговорил Дэн. — И Кабра, и Ирина — это все вы? И угроза взрыва?
Вы все против нас.
Алистер вздрогнул. Он знал, что добиться доверия этих детей будет непросто, он ожидал этих диких обвинений, их враждебной реакции — и по вполне объяснимым причинам. Оставить их одних в горящем доме в день похорон их бабушки Грейс! Но такова, к его величайшему сожалению, была необходимость — и его личный просчет, о чем он сильно пожалел впоследствии.
— Поверь мне, дорогой племянник, у меня нет ни малейшего представления…
— Поверить вам? — Дэн повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Послушайте, вы бросили нас во время пожара в доме Грейс, вы одели на Саладина этот чип, чтобы следить за каждым нашим шагом…
— Чип, чтобы следить за вами? Этот? — Алистер полез в карман и достал оттуда электронное устройство размером с булавку. — Я думал, что это вы мне его подбросили. В Зальцбурге. Когда я нечаянно заснул в музее Моцарта.
— Вы сами з-з-заслужили это, дядя Алистер, — заговорила Эми. — Вы первый спрятали его в ошейнике Саладина.
— Да нет же, милая моя, нет. — Алистер ласково улыбнулся, чтобы успокоить ее. — За вами следил кто-то другой, не я. В состязании участвуют много людей, не только мы с вами, но я на вашей стороне. Вы же знаете, я — за сотрудничество.
— Ага, ищите дураков в стране чудес.
Терпение. Только терпение. Алистер сложил руки в белых перчатках у себя на коленях.
— Подумайте. Кто пришел к вам на помощь? Кто в считаные минуты составил план, как вытащить вас из этого кошмара? Подумайте о том, что я, ко всему прочему, готов везти вас туда, куда вашей душе угодно, причем на частном самолете, и все это только за одно слово. Какова цель вашего путешествия? Что, как подсказывает здравый смысл, есть необходимое условие, чтобы вы смогли выполнить свою миссию.
— У в-вас есть свой самолет? — недоверчиво посмотрела на него Эми.
Алистер скромно улыбнулся.
— Ну, не то чтобы свой. Но представь себе, у меня еще остались кое-какие связи, которыми я могу воспользоваться в экстренных случаях. Все-таки я — изобретатель буррито для микроволновок, а это что-то да значит.
— У нас их много на самолет! — заговорил Сергей. — Говядин, куриц, сыр…
Старый добрый Сергей! Жизненный опыт научил их обоих, что путь к сердцу молодежи лежит через фаст-фуд, приготовленный в микроволновке. Эми обреченно вздохнула.
— Ну, хорошо. При условии, что мы согласны, какие у нас могут быть гарантии, что на борту…
— Эми! — остановил ее Дэн. — Распустил слюни, Голдфингер! Справимся и без тебя!
Эми грозно посмотрела на брата.
— Значит, насколько я понимаю, в Японию мы отправимся вплавь? Притормозите у пристани, дядя Алистер, и купите мне по дороге пару плавников. Самых больших. И еще средство, отпугивающее акул. Договорились?
Из груди Дэна вырвался стон.
— Эми, ты сказала это слово на букву «Я». Ты все рассказала!
— А какой у нас выбор, Дэн? У них в руках Нелли, Саладин и наши ме…
Эми осеклась, так и оставшись сидеть с открытым ртом. Алистер ободряюще смотрел на нее, ожидая продолжения. Бедняжка так хорошо начала справляться со своей застенчивостью.
— Ваши… что?
— Me… мешки с вещами, — ответила она.
Алистер кивнул. Япония. Отлично. Значит, вот где находится следующий ключ. Какой богатый урожай за один день! Он нагнулся к водителю.
— Мы сможем долететь до Японии, Сергей?
Водитель пожал плечами:
— Это далекий буть. Надо телать посадка в Москва. Я должен телать звонок. Когда мы прилететь, вы можете видеть моих тетей — Коля и Тиначка.
— Сергей, я прошу тебя, — сказал Алистер. — Это не семейный обед.
Сергей весело рассмеялся.
— Зря так волноваться! Коля и Тиначка не есть обетать без нас!
Дэн исподлобья смотрел на свою сестру. Мечи. Она чуть не проговорилась: «У них Нелли, Саладин и мечи». Слава богу, хоть вовремя заткнулась. Выдать цель их путешествия этому скользкому типу — это одно. А вот ключ — совсем другое. Бывают вещи, о которых надо уметь молчать. И даже Сестриус Тупиус должны это знать.
Она подняла на него глаза. Это взгляд был ему хорошо знаком. Это уже не просто презрение, не просто ее вечное: «Ты, мелкий…» или «У нас нет времени поесть!» Нет. Это уже: «Если ты все испортишь, то я убью тебя».
