Вольфганг Хольбайн - Лабиринт
Её страх чуть было не перерос в панику, когда дверь открылась и в холл вошла светловолосая девочка. Это была Таня, одна из немногих учениц интерната, которая явно пыталась завязать с ней дружбу. Ребекка, правда, не откликнулась на Танины попытки сблизиться, так как считала, что было бы неразумно тратить время на дружеские отношения, когда ей предстоит решить задачу чрезвычайной важности. Таня смотрела прямо на неё и улыбалась. Всё пропало! Сейчас Таня что-нибудь ей скажет, и тогда Антон сразу её заметит — вместе с папкой, картой и — самое главное — раной на ноге. А потом госпожа Осакус, сопоставив всё это, раскроет её тайну, и тогда с Пэром Андерматтом будет покончено.
Но всё произошло иначе. Вместо того чтобы выдать Ребекку, Таня ей заговорщицки подмигнула и вдруг метнулась в сторону с криком:
— Антон! Быстрее!!!
Антон взвился за своей стойкой будто укушенный тарантулом, неудомённо глядя на Таню:
— Что?!
— Быстрее! — повторила Таня. — Там… Там на улице! Там что-то случилось!
Антон, помедлив мгновение, пулей вылетел из-за своей стойки. Взволнованно размахивая руками, Таня понеслась во двор, следом Антон, едва поспевая за ней на своих коротких ножках.
Когда в холле никого не осталось, Ребекка выбралась из своего укрытия и, проковыляв через зал, стала подниматься по лестнице.
Старые враги
Ребекка благополучно добралась до четвёртого этажа, на котором находились комнаты девочек, но там её ждал другой неприятный сюрприз. В это время в коридоре всегда было темно и царила абсолютная тишина, однако сейчас всё было по-другому. Ярко горел свет, дверь в её комнату была открыта, и отчётливо слышался голос госпожи Осакус.
Ребекку снова охватило отчаяние. Сегодня и в самом деле всё идёт наперекосяк! Возможно, Оса снова нагрянула с проверкой и увидела, что одной из воспитанниц нет на месте. Понятно, что теперь предстоит грандиозная головомойка. Поначалу Ребекка не рискнула продолжить путь, но другого выхода не было. Наоборот, — нельзя тянуть время, иначе будет хуже.
Ребекка спрятала фонарик под футболкой, ещё раз внимательно оглядела себя и вытерла носовым платком кровь с ноги, чтобы ранка не слишком бросалась в глаза. Внутренне собравшись и подготовившись к буре, она вошла в комнату с высоко поднятой головой и самым невинным выражением на лице, какое ей только удалось изобразить.
Но оно тут же сменилось гримасой возмущения, когда она увидела стройную рыжеволосую девочку, стоящую рядом с госпожой Осакус.
— Са… — выдохнула она и запнулась, — …манта!
Это была Саманта фон Таль, смертельный (в прямом смысле этого слова) враг Ребекки и, ко всему прочему, дочь богатея-промышленника, которому принадлежал интернат. Она сладенько улыбалась Ребекке.
— Привет, дорогуша! — проворковала Саманта. — Я так рада снова видеть тебя!
Мысли Ребекки лихорадочно запрыгали. Саманта? Здесь? Но это ведь невозможно! Её же выгнали из интерната после того, как она чуть было не убила Ребекку. Проще говоря, госпожа Осакус просто вышвырнула её, и только благодаря заступничеству Ребекки дело не дошло до полиции; к тому же Оса боялась, что разразится скандал.
— Что… что ты здесь делаешь? — выдохнула Ребекка.
— Отец госпожи фон Таль заверил меня, что это был всего лишь несчастный случай, в котором Саманта глубоко раскаивается. Это наверняка больше не повторится. — И Оса многозначительно взглянула на Саманту.
— Не правда ли?
— Точно, — ответила Саманта, сладко улыбаясь. Но в её глазах светилась ненависть.
Госпожа Осакус обернулась к Ребекке.
— Будь любезна объяснить, где ты пропадала, барышня? — Она сдвинула брови. — И вообще, как ты выгладишь? Что случилось с твоей ногой?
— Я… я была во дворе, — на ходу сочиняла Ребекка и помахала папкой. — Я там потеряла сегодня вечером фломастер.
Госпожа Осакус молча протянула руку, и Ребекка неохотно отдала ей папку. Оса открыла её и посмотрела на план подземного лабиринта, с таким трудом составленный Ребеккой.
— Этот фломастер? — спросила она.
Это был самый обычный фломастер, какие ученики получали десятками.
— Это… мой любимый фломастер, — сказала Ребекка, запинаясь.
— Так-так, — Оса кивнула и снова посмотрела на карту, теперь более внимательно. — А это что?
— Игра, — ответила Ребекка. Ей было не по себе. — Игра, которую я сама придумала. Она ещё не готова.
— Игра, значит, — повторила госпожа Осакус.
Её тон Ребекке не понравился. Совсем не понравился. Оса некоторое время изучала план, потом с силой захлопнула папку и сунула её под мышку.
— Потом посмотрю.
Ребекка ахнула:
— Но…
— Что? — Оса пристально поглядела на неё.
— Ничего, — пробормотала Ребекка.
Она прикусила нижнюю губу, чтобы случайно себя не выдать. Оса, по всей видимости, что-то заподозрила. Страшно представить себе, что случится, если она догадается, что изображено на карте.
— А что с ногой? — спросила Оса.
Ребекка пожала плечами.
— Не знаю, — ответила она. — Наверное, поцарапалась о гвоздь.
Оса быстро осмотрела пораненную ногу опытным взглядом.
— Выглядит неважно. Пойдём ко мне, рану надо продезинфицировать. От ржавого гвоздя можно заразиться неизвестно чем.
Оса кивнула с видом, не терпящим возражений, и обернулась к Саманте.
— Ты же знаешь, где должны лежать вещи, — сказала она, махнув рукой в сторону двери, у которой валялись чемоданы.
Саманта упрямо подняла подбородок. Её глаза сердито заблестели, когда она посмотрела на Ребекку.
— Я не хочу жить с ней в одной комнате!
Оса готова была взорваться, но сдержалась, ограничившись долгим строгим взглядом, и почти примирительно вздохнула:
— Ну хорошо. Нет никакого смысла затевать из-за этого перепалку. Сегодня ты переночуешь здесь, нравится тебе это или нет, а завтра я найду для тебя другую комнату.
Саманта побледнела.
— Для меня?! — воскликнула она.
— Так ведь именно тебе нужна другая комната, не правда ли?
— Да, но… — Саманта не находила слов. — Это же была моя комната! Так не пойдёт!
— А ты можешь остаться и разделить комнату с Ребеккой, — сухо отрезала госпожа Осакус.
— Ну, мы это посмотрим, — процедила Саманта. — Эта комната принадлежит мне! Я скажу своему отцу…
— Твой отец, барышня, — перебила её госпожа Осакус, — дал мне однозначное указание не делать тебе никаких поблажек! У меня был с ним долгий разговор, и мы решили, что обращаться с тобой здесь будут так же, как с остальными.
— Это мы ещё посмотрим, — снова прошипела Саманта, но Оса невозмутимо продолжала: — Это касается и твоего недопустимого отношения к учителям.
В глазах Саманты загорелся враждебный огонёк: чувствовалось, что она не собирается сдаваться.
— Я могу переехать, — быстро сказала Ребекка.
Саманта и Оса с изумлением посмотрели на неё, да она и сама удивилась своим словам. После того как Саманту четыре недели назад выгнали из интерната, комната была в полном распоряжении Ребекки, и это было очень удобно. Но она знала свою соседку слишком хорошо и понимала: она никогда не уступит и готова вести маленькую войну за комнату не один месяц, независимо от того, что говорят её отец и госпожа Осакус.
— Мне действительно ничего не стоит переехать. Наоборот, — надоело быть одной.
Оса, очевидно, рассуждала так же, но, видимо, колебалась: с одной стороны, не хотела потакать капризам Саманты, а с другой стороны, стремилась избежать нового конфликта. В конце концов Оса кивнула, правда вид у неё при этом был не слишком довольный.
— Ну хорошо, Танина соседка по комнате позавчера как раз выехала. Ты можешь занять её место завтра с утра.
Ребекка кивнула, и Саманта торжествующе ухмыльнулась. Вдруг глаза её округлились: она заметила на шее Ребекки кулон. Когда они виделись в последний раз, его не было. Он представлял собой небольшой кусочек чёрного стекла. И для любого, кроме Саманты, он был всего лишь оригинальным украшением. А на самом деле он являлся осколком магического зеркала, открывающего дверь в другой мир.
Но для Ребекки он значил гораздо больше. Если бы не это чёрное стёклышко, её уже давно не было бы в живых. Пэр Андерматт с его помощью вернул её душу из Мира теней, и Ребекка во время своей первой поездки в город потратила большую часть карманных денег, выданных родителями на весь год, чтобы заказать для него у ювелира золотую оправу.
— Я могла бы хоть сейчас переехать, — поспешно сказала она.
Ей хотелось прикрыть кулон рукой, но в этом уже не было смысла. Саманта его заметила, — это было видно по её глазам. Надо было уходить, и как можно скорее.
— Мне действительно не трудно, я только соберу свои вещи и…
