Томас Брецина - Как братьев превращают в лягушек
Госпожа Райнгард грозной тенью нависла над партой, за которой сидели девочки. Скрестив руки на груди, она устремила на них суровый взгляд.
Иногда я с теплотой вспоминаю то время, когда вы так ненавидели друг друга, что не обменивались ни словом.
А мы не вспоминаем, — сказали Лисси и Тинка настолько тихо, что их никто не услышал, и заговорщически улыбнулись друг другу.
Пятница оказалась не таким уж несчастливым днем: госпожа Смерч не потребовала от Лисси тетрадь с домашними заданиями и не обратила внимания на клубничные пятна в тетради Тинки.
Ну и на том спасибо.
Но Тинка и Лисси были очень взволнованы. Уроки заканчивались в полпервого, и начинались выходные. А это значило, что полдня, потом целый день, две ночи и еще кусочек утра они проведут в своем доме. Они едва сдерживали нетерпение.
Две новые колдуньи
После школы Лисси и Тинка во весь дух помчались в дом № 77 по Кристальному переулку. По дороге они вспоминали о событиях минувших дней.
Совсем недавно семейство Клювелей в составе мамы Грит и детей — Тинки, Стэна и Торстена — ютилось в тесной квартирке, семейство Тедимайеров — «кормящий» папа Борис, его дочь Лисси и сыновья Дэвид и Фрэнк — занимало не очень просторный дом.
Много лет назад отец Тинки оставил семью и с тех пор ни разу не навестил своих детей. Мать Лисси умерла четыре года назад.
Судьбе было угодно, чтобы Борис и Грит встретились, полюбили друг друга и решили поселиться вместе в большом доме, а летом сыграть свадьбу.
Сначала Лисси и Тинка, будущие сводные сестры, были злейшими врагами и не упускали возможности отравить друг другу жизнь.
Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день они не отправились в дом № 77 по Кристальному переулку. Этого требовал проект, который придумала госпожа Райнгард и который заключался в том, чтобы школьники расспрашивали пожилых людей об их прошлом.
Разделяясь на команды, ребята тянули жребий, и Лисси с Тинкой вытянули одно и то же имя — Эмма Шикетанц.
Дом № 77 по Кристальному переулку и примыкавший к нему большой сад были окружены дощатым забором, который выглядел так, будто мастер, обтесывавший доски, был изрядно пьян. Однако наблюдательный прохожий в неровных и кривых планках различал силуэты кошек. И все бы ничего, но деревянные кошки умели
фыркать, шипеть, а при необходимости и царапаться.
Без лишних слов госпожа Шикетанц заявила девочкам, что она самая настоящая колдунья, что Тинка и Лисси — отличная команда и что у нее имеются кое-какие планы на их счет.
Некоторое время спустя каждая из них получила письмо от адвоката, доктора Хютера. Он пригласил обеих девочек в свою контору и сообщил, что госпожа Шикетанц навсегда покинула город, оставив кое-какие распоряжения относительно своего дома. Она решила подарить его Тинке и Лисси, но только в том случае, если они найдут ключ Фолфония и принесут его адвокату.
Ради таинственного ключа Лисси и Тинке пришлось заключить мир. Хотя Фолфония и представлял собой всего лишь невидимую половую щетку для подметания мусора, они его разыскали. А захватывающая история упорных поисков показала девочкам, что вдвоем они очень сильны.
В свою очередь, адвокат вручил им их собственный ключ и торжественно объявил, что теперь они приняты в Клуб колдуний. Новый ключ, тоже невидимый, на ощупь оказался вантузом — палкой с резиновым раструбом для чистки засорившихся раковин и туалетов. На прощанье доктор Хютер сказал: «Ваши колдовские способности уже активизированы. Ключ Фолфония удостоверяет твое право, Тинка, и твое, Лисси, на колдовство Храните его». А потом добавил: «Контролеры Клуба колдуний всегда начеку. Они внимательно следят за тем, чтобы в Клуб не проникли какие-нибудь шарлатаны».
Кроме того, девочки получили грамоту с настоящей печатью, подтверждавшую, что они — владелицы дома № 77 по Кристальному переулку.
До этого дня Тинка и Лисси наотрез отказывались въезжать в общий дом, который выбрали мама Грит и папа Борис. На то было много причин, но главная заключалась в том, что им, в отличие от мальчишек, отвели одну комнату на двоих.
Девочки, к тому времени уже переставшие враждовать, пустились на маленькую хитрость и предложили роди телям соглашение: они переедут в общую комнату, если им позволят три дня в неделю жить в своем доме без опеки и вмешательства взрослых. И разумеется, без нежелательных визитов братьев.
Господин Тедимайер и госпожа Клювель, подумав, разрешили дочерям проводить в доме № 77 время с пятницы (после уроков) до воскресного утра.
Сегодняшняя пятница была большим днем — начинался первый самостоятельный уик-энд в доме госпожи Шикетанц.
Черт, у нас же нет ключа! — воскликнула Тинка, когда они подошли к садовым воротам.
Он нам не понадобится, — напомнила ей Лисси.
На табличке, висевшей рядом с почтовым ящиком, было написано:
Звонить не требуется!
Направьте мне мысленно дружеское послание, и я сразу же к вам выйду!
А сверху девочки прибили фанерный щиток, на котором во время урока труда с помощью раскаленного стержня они выжгли крупными буквами:
МАЛЬЧИШКАМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!
Итак, они стояли перед садовыми воротами и «кошачьим» забором. За ним под порывами ветра раскачивались густые кроны деревьев.
Тинка опасливо оглянулась — нет ли кого поблизости, кто мог бы их услышать, и, наклонившись к садовым воротам и понизив голос, сказала: «Привет, а вот и мы».
Медленно, со скрипом, будто кто-то хриплым, дребезжащим голосом напевал песню «Ну давай заходи», ворота отворились, и девочки оказались на узкой дорожке, усыпанной галькой, между которой буйно разрослись сорняки. Над головами Тинки и Лисси нависали сучья мощных деревьев.
Раздался шорох, из-под куста выскочило какое-то животное и вонзило когти в Лиссины джинсы.
— Казимир, прекрати! — Сердито сказала девочка и, не сдержавшись, рассмеялась,
Тинка отошла в сторону.
Казимиром звали кота. Он мяукал, мурлыкал и пил разведенное молоко, как и полагается настоящему коту, а еще ему нравилось, когда его ласкали и гладили. Вот только это был не совсем обычный кот, а кот-невидимка...
Тинка почувствовала, что ее ног коснулся мягкий пушистый хвост, и в ужасе отскочила.
Лисси поморщилась:
Да ладно тебе! Казимир безобидный. К тому же это он помог нам отыскать ключ Фолфония.
Я собак больше люблю, — заявила Тинка и, услышав возмущенное «мя-у-у», поспешно добавила: — Ну, кошки тоже ничего.
Снаружи стены дома были выкрашены белой краской, двускатная остроконечная крыша — зеленой. Необычно выглядела только красная входная дверь, укрепленная тремя широкими коваными полосами из металла, — ни дать ни взять дверь старинного замка.
Настал Лиссин черед посылать дружеское послание.
— Открывайся! — потребовала она, но дверь осталась неподвижной. — Слушай, мы хотим войти!
Дверь, как и прежде, была заперта.-'
Тогда Лисси воздела руки к небу и протяжно пропела:
— Ну ладно, ПОЖА-А-ЛУЙ-СТА-А откройся!
Дверь немедленно распахнулась, и дверные петли проскрипели: «Давно бы так!»
Девочки вошли в прихожую, где на длинных стеллажных полках были расставлены кристаллы различных форм и размеров. Солнечные лучи, проникавшие в дом через окно и дверные ставни, наполняли их разноцветными искрящимися бликами и мерцающими огоньками.
А теперь, — Лисси кровожадно потерла руки, и в ее глазах заплясали бесенята, — мы немедленно приступим к колдовству. Час расплаты настал. — Она демонически расхохоталась, и ее «ха-ха-ха» прозвучало сигналом объявления войны.
Погоди! — Тинка опустила руку на плечо Лисси, стараясь оттянуть решающий момент. — Мы... мы ведь и понятия не имеем о том, как надо колдовать. А если мы сделаем что-нибудь не так? Если произойдет что-нибудь... непредви денное? Вдруг мы наколдуем нашим братцам... по две головы каждому!
— Вот и классно, тогда мы выставим их в музее, и они наконец на что-то сгодятся, — выпалила Лисси и освободилась от Тинкиной руки. — Да не бойся, трусиха ты этакая!
Прежде чем Тинка успела ей возразить, Лисси влетела в маленькую комнатку недалеко от входа. Там на полу лежали груды разнообразных книг и книжечек — от пожелтевшего и помятого ежедневника до фолиантов в кожаных переплетах, тисненных золотом. Школьный рюкзак Лисси с размаху полетел в угол, а сама она шлепнулась на пол между книгами.
— Та-а-ак, что у нас здесь? — протянула Лисси с любопытством, схватила первую попавшуюся книжку и начала листать блестящие желто-серые страницы, которые вместо шуршания странно потрескивали.
Тинка, в нерешительности остановившись в дверном проеме, наблюдала за сестрой. Та почувствовала на себе ее взгляд и подняла глаза.
