Кир Булычев - Планета для Наполеона
На экране появилось загорелое лицо комиссара Милодара. Он сидел за столом в своем кабинете.
— Ах, Селезнев! — сказал Милодар. — Опять у тебя пропала дочка?
— Нет, не дочка, — сказал профессор. — С Алисой все в порядке. У меня пропали голкоры. Информацию я уже послал тебе по стереофаксу.
— Знаю, знаю, получил информацию. Но сегодня у меня нет ни минуты свободной. Завтра займусь.
— Комиссар Милодар, — произнес Селезнев официальным голосом, — я обращаюсь к тебе как директор Космозо. У нас пропали уникальные инопланетные животные. Каждая минута промедления грозит бедой.
— Для этого есть обыкновенная милиция, — ответил Милодар.
— Тогда погляди на описание голкоров и на картон, нарисованный одним нашим животным. Может, ты догадаешься… — Селезнев тут же отправил по факсу лист картона размером метр на метр.
— У тебя и животные рисуют? — удивился Милодар, но взял лист картона и принялся его рассматривать.
— В Космозо все есть, — ответил профессор.
В задумчивости комиссар Милодар запустил пальцы в курчавую шевелюру и стал похож на горгону Медузу, у которой, как известно, прическа состояла из живых змей.
Тем временем дверь в кабинет комиссара Милодара отворилась, и вошла красивая яркая женщина.
— Ах, пожалуйста, Шехерезада, — попросил Милодар, — позови Кору Орват. Она в аналитическом зале составляет доклад об экспедиции в жерло вулкана.
— Фи! — вдруг обиделась Шехерезада. — И не подумаю. Вы забываете, господин повелитель, что я настоящая принцесса, а она даже не дворянка, а ваш агент.
— Что же, мне самому ее звать? — спросил Милодар.
— Вот именно! — гордо ответила Шехерезада и пошла прочь из кабинета.
Милодар бросился к экрану, подмигнул Селезневу и сказал:
— Наверное, тебе легче со зверями, и даже с хищниками, чем мне с этими женщинами. Знаешь, почему у меня здесь живет Шехерезада?
— Ума не приложу.
— У нее пропал без вести ее второй муж Синдбад Мореход. И она требует, чтобы ИнтерГпол его отыскал. А как мы его отыщем, если он пропал не здесь и не сегодня, а в эпоху легенд. Ох, боюсь, мне придется самому туда отправиться. Она ведь не отстанет!
— У тебя же есть агенты.
— Ни на кого нельзя положиться, — вздохнул Милодар.
Тут ему надоело ждать, и он закричал громовым голосом:
— Агент Кора Орват, немедленно к комиссару Милодару!
Зазвенела люстра, и с потолка посыпалась штукатурка.
Тут же открылась дверь, и вошла молодая женщина.
— Зачем кричать, — сказала она. — Я и так все слышу.
Женщина профессору Селезневу понравилась. Она была высокого роста, коротко пострижена, узка в талии и широка в плечах. Настоящая красивая спортсменка, вернее всего прыгунья в высоту.
— Агент Ноль-три, — сердито сказал Милодар. — Вы кончили писать отчет?
— Разумеется, не кончила, — ответила Кора Орват.
— Тогда отложите его. Вам придется немедленно вылететь на задание.
— Что случилось, комиссар?
— Жалоба из зоопарка о похищении ценных невидимых животных.
Кора увидела, что над столом комиссара горит экран и на нем видно лицо профессора Селезнева.
— Ах, профессор, — сказала Кора. — Я виновата! Он так кричал, что я вас не заметила.
— Ничего страшного, — сказал профессор. — Я рад вас видеть.
— Кора, не отвлекайся, — крикнул Милодар. — Ты на работе. Смотри на эти картинки. Картинка первая — вид животных голкоров совсем одетых. А вот эта картина нарисована инопланетным чудовищем крестовиком…
— Крестоногом, — поправил Милодара Селезнев. — И он совсем не чудовище.
— Инопланетным крестоногом. На ней ты видишь условное изображение похитителей.
— Мне кажется, что я где-то видела этих телеоператоров, — сказала Кора.
— Я тоже их видел, — сказал Милодар.
— Я догадался! — воскликнул профессор Селезнев. — Это же космические пираты Крыс и Весельчак У! Конечно же, это космические пираты. Их нам еще не хватало!
— Ясно, — сказал Милодар. — Если это космические пираты, значит, их место в космосе. И давно они побывали в вашем зоопарке?
— Наверное, сегодня утром, — сказал Селезнев.
— Значит, они уже улетели, — сказала Кора Орват. — Важно другое…
— Вот именно! — Комиссар снова запустил пальцы в курчавую шевелюру. — Зачем им это нужно?
— Что? — спросил Селезнев.
— Зачем им было лететь к нам и воровать из зоопарка каких-то уродцев? — сказала Кора Орват.
— А вот это вы, агент Ноль-три, и узнаете в ближайшие дни, — объявил Милодар.
— Комиссар! — взмолилась Кора. — Но ведь вы обещали отпустить меня в отпуск! Я уже полгода не видела бабушку.
— Бабушка потерпит еще неделю. И чем быстрее ты разгадаешь тайну голкоров, тем лучше для всех! Но если ты недовольна, можешь писать заявление об уходе.
— Вы же знаете, комиссар, — сказала печально Кора, — я никогда не брошу свою трудную, но любимую работу.
— Тогда иди, получай оружие и спецодежду, а я свяжусь с эскадрой патрульных эсминцев. Корабль будет ждать тебя на космодроме в Жуковском. Счастливого пути.
— Спасибо, комиссар.
Селезнев стал благодарить комиссара за помощь. Но комиссар ответил:
— Не стоит благодарности, профессор. Это наш долг.
Глава 3
Снова с Гай-до
Гай-до согласился лететь не сразу.
Конечно, ему хотелось размяться, повидать новые планеты и себя показать. Но он очень беспокоился, как без него будет жить малышка. Она обязательно простудится, или у нее заболит животик. Разве можно доверять ребеночка его маме?
И неизвестно было, где кончается шутка, а где кораблик начинает говорить серьезно. Ведь даже самый разумный корабль все равно не человек.
Вообще-то Гай-до похож на небольшой желудь, стоящий на коротких ножках. Ничего лишнего. Совсем невыразительный корабль.
Но не зря его конструировал величайший корабельный мастер Галактики. Если нужно, Гай-до может выпустить крылья и маневрировать в любой атмосфере, парить на одном месте, нырять в воду или даже в раскаленную лаву. На земле Гай-до умеет пользоваться манипуляторами — длинными металлическими руками. Причем, в отличие от нормальных людей, у Гай-до есть еще несколько рук внутри. Так что он может дотянуться до любой точки внутри себя — приготовить обед для команды, выстирать белье, сделать постели, разобрать навигационные карты и даже погладить своего капитана по голове, если капитану взгрустнулось. Гай-до может спеть песню, рассказать сказку, поспорить с вами на любую тему или сыграть в шашки.
Его имя на вестерском языке означает: «Брат Гай». А если учесть, что девичья фамилия Ирии была Гай, то понятно, чьим братом считается этот кораблик.
Алиса выслушала все возражения и соображения корабля, потом открыла люк и вошла в Гай-до. Заслышав, что кто-то вошел, малышка проснулась и засмеялась — она узнала тетю Алису.
— Ты чего сидишь взаперти? — спросила Алиса.
Девочка уже умела ходить, она сразу побежала к люку, но Гай-до люк не открыл.
— Ты подумала, какая на улице погода? — возмутился корабль. — Если ты бегаешь по морозу совсем голая, то это не значит, что надо заморозить ребенка.
Тут люк открылся снаружи, в него заглянула Ирия, накинувшая пальто поверх домашнего халата.
— Алиса, обедать! Тадеуш приехал с работы, — сказала она и подхватила малышку на руки.
— Ну вот, — проворчал корабль, — эта мать берет ребенка немытыми руками. Неужели ты не училась в школе и не знаешь, как опасны микробы?
— Микробов не бывает, — засмеялась в ответ Ирия, — самый мелкий зверь — комар!
Космический корабль даже покачнулся от такого невежества.
— Как ты можешь так говорить! Наука утверждает, что есть не только микроорганизмы, но и существа куда меньше их размерами, например вирусы.
— Мы их не признаем, — с улыбкой ответила Алиса.
Тут кораблик догадался, что его разыгрывают, и произнес:
— Знаю, знаю, не думайте, что только вы понимаете шутки. Но девочку я на улицу не пущу. Там мороз.
— Тем не менее, — рассердилась Ирия, — я погуляю с девочкой без тебя, потому что ей полезен свежий воздух. К тому же ей пора закаляться.
— Закаляться! — с отвращением произнес Гай-до. — Пока я жив, ребенок не будет закаляться! Я не позволю бить его по голове железным молотом.
Конечно же, кораблик по незнанию решил, что закалка бывает только в кузнице, поэтому он так страшно возмутился.
— Хватит! — ответила Ирия. — Лучше уж лети с Алисой. Ты отдохнешь от нас, а мы отдохнем от тебя.
— А малышка?
— Я сама о ней позабочусь. Я ее мать.
— Сомневаюсь, — желчно заявил корабль.
Ирия не стала ждать, пока он придумает что-нибудь еще, а взяла смеющуюся девочку и, прижав ее к груди, побежала через заснеженную поляну в дом.
