Кир Булычев - «Гостья из будущего». Сценарий фильма
И в тех местах, где они касаются Колиного силуэта, он вспыхивает, теряя свою материальность.
То же самое происходит с Колиным лицом. И с авоськой, где позванивают жалобно бутылки.
Наконец вся фигурка, атакованная «дождём», как бы сжимается, пульсируя, меняется в цвете и, совсем уж сжавшись, вдруг взрывается жёлтым цветом во весь экран. Затем жёлтое сужается до точки…
Вспыхивает свет.
Сколько это продолжалось — непонятно. Может, минуту, может, три часа. Когда всё закончилось, Коля ещё некоторое время стоит зажмурившись, вцепившись в поручень. Потом медленно открывает глаза.
Та же кабина, те же приборы. Тихое жужжание. Горит надпись «Конечная станция».
Коля глядит на часы. Потом хватается за авоську с кефирными бутылками. Бутылки целы.
Загорается надпись: «Переброска завершена».
Переключатель, сам щёлкнув, переходит в нейтральное положение между «Вкл» и «Выкл».
Сзади раздаётся шуршание. Кирпичная стена медленно отходит в сторону.
Коля перехватывает получше сумку с бутылками и, толкнув дверь шкафа, кричит:
— Фимка, здесь устройство…
И тут голос его обрывается. Потому что он стоит не в подвале, а в просторном помещении, ровно и хорошо освещённом, и когда он ступает на блестящий голубой пол, то сразу оборачивается, ещё не веря тому, что произошло. Но сзади не дверцы шкафа, а матовая дверь. Белая, без филёнок, заподлицо со стеной. И над ней надпись:
«Временная кабина № 3».
«Только для сотрудников исторической секции».
А в выселенном доме, наверху, Фима закладывает пальцем страницу в книге и кричит:
— Коль, пошли, что ли?
Никакого ответа.
— Коль!
Он выходит на лестничную площадку.
Дом тих. Только снаружи доносятся голоса ребятишек, которые играют в песочнице.
— За кефиром, за кефиром! — с презрением говорит Фима. — Ни на кого нельзя положиться.
Коля пробует дверь. Она послушно отъезжает в сторону. Он успокаивается. Снова смотрит на часы. Можно ещё несколько минут потратить, поглядеть, куда он попал.
Зал велик, никого в нём нет.
Коля осторожно, на цыпочках, пересекает зал, заглядывает в полуоткрытую дверь. Слышит голоса. Прячется. Голоса приближаются.
Женский голос произносит:
— Закончишь уборку, не забудь обесточить центральный пульт.
— Сделаем, — отвечает ленивый мужской голос.
— Ты чем недоволен, Вертер?
— А вы где будете? На космодром поедете?
— Почему это тебя интересует?
— Просто так, а вдруг кто звонить будет?
— Сегодня воскресенье…
Голоса удаляются по коридору.
Коля осторожно выходит наружу. Коридор пуст. Быстро добегает до поворота коридора, заглядывает за него.
Огромное окно во всю стену. За окном город.
Коля смотрит на город. Узнаёт и не узнаёт его.
Вроде бы это Москва. За деревьями и домами он видит верхушки Кремлёвских башен и шпиль высотного дома на Котельнической. Но, пожалуй, это всё, что можно узнать. Иные дома не только незнакомы — их рисунок, стиль немыслимы.
— Это что же такое? — тихо спрашивает Коля сам себя.
— Наблюдаете? — раздаётся голос сзади.
Коля резко оборачивается и видит, как к нему бесшумно движется робот. Робот человекоподобен, но с человеком его не спутаешь. Круглая металлическая голова поблёскивает под лучом солнца, проникающего сквозь стекло, круглые глаза чуть светятся, но остаются неподвижными, вместо рта — решётка, из которой исходит голос.
— Не будем пугаться, — говорит робот отступающему назад в испуге Коле. — Я не страшен.
— А я и не боюсь, — успокаивает себя Коля. — Чего мне бояться?
— Попрошу! — робот подталкивает Колю в соседнюю комнату.
Посреди неё вертикальная панель в два метра высотой, из которой выходят металлические захваты.
— За что? — возмущён и испуган Коля. — Я ничего не сделал. Я за кефиром пошёл.
— Молчать, инвентаризуемый! — говорит робот, включая рычажки на пульте.
Начинают мигать лампы. Металлические захваты, как руки, обхватывают Колю, прижимая намертво к панели.
А на экранах над пультом, где стоит робот, начинают бежать цифры. Вспыхивают вспышки фотокамер, и на других экранах появляются фотографии Коли — в фас, в профиль, даже сзади, отдельно сумка с бутылками для кефира, отдельно [бутылки]…
Притом вся эта установка устрашающе гудит, щёлкает, робот зловеще колдует над пультом.
Коля пытается освободиться, но на его физиономии видна безнадёжность и отчаяние.
— Так что, вы всех так встречаете?
— Только неопознанные объекты. — Робот увлечён.
— Я же опознанный! Меня Колей зовут! Я в шестом классе «Б» учусь!
— Не отвлекай.
Инвентаризация довольно подробный процесс, поэтому описывать всё не будем. На экранах мы увидим и сведения о химическом составе Коли, увидим сравнительный антропологический анализ, увидим сравнительный анализ кефирных бутылок и, наконец, на экране увидим выходные данные:
ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ. ПЛАНЕТА ОБИТАНИЯ — ЗЕМЛЯ. МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА — МОСКВА. ДАТА ПЕРЕБРОСКИ — АПРЕЛЬ 1984 ГОДА.
ИНВЕНТАРИЗОВАН В МОСКОВСКОМ ИНСТИТУТЕ ВРЕМЕНИ. ДАТА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ: АПРЕЛЬ 2084 ГОДА. ИНВЕНТАРНЫЙ НОМЕР 193647480501.
Когда закончилась инвентаризация, робот театрально и неестественно захохотал.
Встал, направился к Коле.
— Как я, — хохочет робот, — по твоему глупому и растерянному виду не догадался! Нет, мне положительно пора на свалку! — Робот освобождает Колю от захватов и подталкивает к двери, продолжая: — Ты случайно отыскал временную камеру, влез в неё без спросу и примчался сюда, не подозревая, куда тебя принесло. И всё она!
— Кто она?
Но робот не слушает Колю. Он толкает его к выходу.
Они уже идут по коридору.
— Сейчас я должен сдать тебя в музей. Таков порядок… Но нет — я сделаю другое. — Он ещё крепче схватил руку Коли.
— Пустите меня!
— Губить репутацию такой прекрасной женщины, как Лукреция? Из–за глупого мальчишки, который суёт свой нос куда не просят?
— Вы о той женщине, которая была здесь?
— Вот именно…
— А я думал, что она… а она… Понимаете, я за кефиром шёл, а тут Фима, а тут она, — Коля всё ещё не может прийти в себя.
Робот вталкивает Колю во временную кабину.
Подводит к камере.
— Ты думаешь, что я в неё влюблён? Я на неё буквально молюсь! С моей впечатлительной натурой, с моей тонкой электронной организацией я должен был бы родиться поэтом. А кем стал? Уборщиком! Я всего–навсего скромный уборщик в Институте времени. Скромный. Никому не нужный. Никем не любимый уборщик. Вертер — уборщик.
Коле даже стало чуть жаль робота. А как утешить его, не знал…
— Ты помнишь, что тебе надо делать?
— Что?
— Становись в круг. Я включу камеру, а ты наберёшь исходную станцию — три. И через пять минут будешь дома. В своём времени.
Робот включил камеру. Всё загудело.
— Погодите! — осеняет Колю. — А сейчас я где?
Он и не собирается становиться в круг.
— Сейчас! А ты что, не догадался?
— Я из окна глядел, ничего не понял.
— Олух царя небесного! — будто разочаровавшись в закадычном друге, оказавшемся не на высоте, замотал головой робот. — Ты же в две тысячи восемьдесят четвёртом году!!!
— В будущем??! — Коля выключает пульт.
Гудение прекращается.
— В настоящем. Это для тебя будущее.
— Вы шутите.
— Разве я похож на шутника? Ну иди, иди!
Робот включает пульт. Гудение.
— Подождите же! — Коля выключает пульт. — Получается, что я попал больше чем на сто лет в будущее и вот, за здорово живёшь, должен тут же идти домой. Даже ничего не увидев.
— И хорошо, что не увидел. Нечего тебе здесь делать.
— Я никуда не пойду!
— Тебе за кефиром пора!
— Успею.
— Но тебе же нельзя! Ты здесь незаконно. Пойми, нельзя людям из прошлого видеть будущее. Это может привести к ка–та–клиз–мам. Понимаешь? А подумал, какие неприятности могут быть? У той же Лукреции? Если ты проник, значит, она недосмотрела. Понимаешь?
— Понимаю… Но и вы поймите. Когда мне ещё удастся побывать в будущем?
— Через лет сто, — говорит робот. — Сто лет проживёшь и попадёшь в будущее. Своим ходом. Только при этом немного состаришься.
— Нет!
— Да.
И робот снова включает пульт.
— Ну поймите же, товарищ Вертер, неужели на моём месте вы бы согласились добровольно вернуться в прошлое, так и не поглядев на то, что будет через сто лет? Одним глазом.
— Я?
Робот вдруг глубоко вздыхает, опускает железные руки. Потом театрально прижимает руку к сердцу.
— Я бы на твоём месте, — говорит он, — отдал бы полжизни за то, чтобы пережить такое приключение.
— Тогда вот что, — говорит Коля. — Проводите меня наружу, я быстренько посмотрю — и даю вам слово — сразу обратно. Я же тоже понимаю. Нельзя — значит, нельзя.
