Серж Брюссоло - Сон демона
«Как красиво! – думала девочка. – Похоже на рождественскую открытку».
Здесь, в пустыне, было так жарко… вдруг у Пегги появилось одно, очень властное желание: присоединиться к детям и кататься вместе с ними с ледяных горок.
У пса, стоявшего рядом с ней, шерсть встала дыбом. Забыв о собаке, Пегги отошла от скалы, пересекла дорогу и углубилась в пустыню, навстречу детям. Через прореху, разверзшуюся в небе, она чувствовала свежесть зимы. Хлопья снега вылетали из этого волшебного окна и таяли на ее лице. Как это было прекрасно! Пегги высунула язык, чтобы попробовать снег на вкус. Он казался ей гораздо вкуснее, чем самое лучшее мороженое!
– Эй! – крикнул один из мальчиков, заметив ее. – Ты и дальше собираешься там жариться, как старый ýж на солнце? Иди к нам! Поторопись, дверь не будет открыта вечно! Мираж – как поезд. В него нельзя сесть, когда он отойдет от платформы.
Пегги Сью медленно приближалась. Мальчик был довольно симпатичный: с веснушками на курносом носу, в красной старомодной шапочке на голове. Его санки выглядели старыми… так же, как и одежда других детей.
«Забавно, – подумала Пегги. – Можно сказать, это картинка из прошлого».
Между тем она приближалась к отверстию… к «двери», как сказал подросток в красной шапочке.
«Вернись!» – прозвучал какой-то слабый голос в ее сознании, возможно, принадлежащий синей дворняге.
Пегги вздрогнула. Теперь хлопья снега окружали ее. Она больше не страдала от жары и даже начинала мерзнуть.
– Иди сюда, – сказал веснушчатый мальчик, – я одолжу тебе свитер. В хижине есть все, что нужно. – Он указал рукой в сторону домика, стоящего на белом холме. – Тебя ждет полная чашка горячего шоколада. И хрустящий «хворост» только что из печи. Чувствуешь его запах?
Мальчик говорил правду. Аромат сдобной выпечки примешивался к запаху снега.
Снег шел все гуще и гуще.
Пегги Сью взглянула на свои ноги. Она увидела песок пустыни… и вслед за ним – снег! Сформировалась ледяная лестница. Девочке надо было лишь подняться по прозрачным ступеням, чтобы присоединиться к мальчику в шапочке. В мираж следовало всходить, как на театральные подмостки.
– Иди сюда! – повторил подросток. – Тебе будет гораздо лучше здесь, с нами. Мираж – единственное средство выжить для тех, кто потерялся в пустыне. Не стоит колебаться! Дверь быстро захлопнется. Тебе не надо ничего бояться. Я сам таким образом избежал смерти, заблудившись в пустыне. Если бы я не запрыгнул в мираж, то умер бы от жажды. Иди!
Он стоял на вершине ледяной лестницы и протягивал Пегги Сью руку в шерстяной перчатке.
– Но я не заблудилась, – пробормотала девочка, – меня ждут родители и…
– Иди! – приказал мальчик, его голос прозвучал жестко и властно.
В тот момент, когда девочка уже поставила ногу на нижнюю ступеньку, резкая боль вдруг пронзила ее лодыжку. Это синий пес вцепился ей в ногу.
Пегги вскрикнула, потеряла равновесие и упала на спину. Почти тотчас же края небесной «дыры» сомкнулись, и заснеженный пейзаж исчез.
Собака отпустила добычу.
– Я было подумал, что ты позволила себя уговорить, – проворчал пес. – Это была ловушка. Он хотел тебя захватить в плен. Если бы ты вошла в мираж, то никогда бы оттуда не вышла.
Пегги потерла укушенную лодыжку. Она заметила на своей футболке маленькие мокрые точки, оставленные растаявшими хлопьями снега. Через секунду жаркое солнце заставит их испариться, но сейчас они свидетельствовали о том, что все это ей не примерещилось.
– Это была не иллюзия, – прошептала девочка.
– Да, – подтвердил синий пес. – Это все было в реальности… но ушло, как уходят поезда. Этого больше нет. Я больше его не чувствую.
Девочка выпрямилась. Нужно было возвращаться назад в машину.
«Спасибо! – подумала она, обращаясь к синему псу. – Ты меня спас. Не знаю, от какой опасности… но точно спас».
Глава 3
Обитаемый аэропорт
Проснувшись, Бэрни Фэрвей схватился за руль, чтобы безостановочно гнать машину до самого аэропорта.
На первый взгляд «Виста Дьябло» не представлял собой ничего примечательного. Он состоял из широкой взлетной полосы, по сторонам которой притулились ангары. Надо всем возвышалась наблюдательная башня с погнутыми антеннами. Ветер гнал по бетонной взлетной полосе вырванные с корнем кустики колючей травы.
«Голову даю на отсечение, что ни одна дверь здесь не заперта, – подумала Пегги. – Здесь никто ничего не ворует. Строители бегут от этого места, как от чумы».
Она не ошиблась. Родители Пегги и Джулия с удивлением обнаружили, что внутри помещений все осталось на своих местах: мебель, шкафы, забитые планшетами и картами, вешалки с летными костюмами…
– Люди, жившие здесь, ушли внезапно, – проворчал синий пес. – По-видимому, они стали жертвами миражей. Я хорошо себе представляю, как это происходило: они исчезали один за другим, пока аэропорт окончательно не опустел.
Пегги Сью скорчила гримасу. Она разделяла точку зрения своего четвероногого друга. Она должна проявить мужество и охранять свою семью, не подавая виду. Ей трудно было объяснить своим близким, почему нельзя вступать в переговоры с обитателями миражей.
– У меня от всего этого мурашки ползут по коже! – возмущалась Джулия, проходя через летную столовую, где на полках еще стояли бутылки.
На столах валялись шлемы пилотов; здесь же остались грязные чашки с остатками кофе.
– Идемте дальше, – вмешался папа. – Надо смотреть на это, как на своего рода музей. Можно получать удовольствие от ностальгии по… скажем, по героическому времени первых крылатых безумцев, отважившихся штурмовать небо! Вспомните воздушную почту!
Папа пытался изобразить энтузиазм, но Пегги понимала, что он, как и остальные, чувствует себя не в своей тарелке.
– Всюду эта ужасная пыль! – жаловалась мама. – Думаю, в этом бараке не подметали по крайней мере лет сорок.
В конце концов удалось отыскать несколько пригодных для проживания комнат со старой мебелью. На столах и у изголовья кроватей валялись журналы аж 1960 года. В них рассказывалось о рок-певцах, из которых в живых на сегодняшний день не осталось уже никого. От времени страницы журналов пожелтели и рассыпáлись, когда Пегги брала их в руки.
– Пойдем посмотрим ангары, – предложил папа, чтобы разрядить атмосферу.
Обе дочери последовали за ним. В доме осталась одна мама – она сказала, что у нее нет времени, уборка предстоит еще та.
Ангары напоминали гигантские консервные банки, поставленные на песок. Как только папа открыл первую дверь, в лицо Пегги и Джулии хлынул поток такого горячего воздуха, как будто перед ними распахнулась пылающая печь.
– Я туда не войду! – запротестовала Джулия. – Я сварюсь на месте, не сделав и десяти шагов!..
Папа пожал плечами и углубился в жаркий полумрак. В ангаре притулился старый винтовой самолет – кособокий, с покореженными крыльями, настоящий музейный экспонат. Краска на его боках облезла; он уже не пах ни маслом, ни бензином. В сущности от самолета остался один каркас – металлический скелет, который никогда больше не поднимется в воздух. Папа, задыхаясь от жары, отступил назад. В тот момент, когда он закрывал ангар, Пегги Сью заметила нечто, двигающееся в глубине, у дальней стены. Неясные очертания тотчас исчезли.
Папа уже отошел и ничего не заметил.
– Ты видел? – мысленно спросила девочка у своего четвероногого товарища.
– Да, – ответил синий пес. – Это не человек.
– Ты хочешь сказать, что это – животное?
– Нет, оно не принадлежит к моим сородичам. Это… существо.
– Существо?
– Да. Оно напоминает человека, но только внешне. Однако оно живое. Оно обитает здесь давно в полном одиночестве.
– Оно злое?
– Не думаю, – прошептал пес. – Это нечто, чего я никогда раньше не видел.
Девочка и собака продолжали обмениваться телепатическими посланиями, но все время оставались настороже. Пегги не могла удержаться от того, чтобы не обернуться на ангар через плечо. Кто там прячется? Похоже, заброшенный аэропорт все-таки обитаем?
«Нет, – решила она, – если бы речь шла о призраке, я бы обязательно его почувствовала».
Бэрни Фэрвей отправился осмотреть другие ангары. Всюду стояли та же удушающая атмосфера горячего пыльного воздуха и тот же запах перегревшегося металла. Самолеты были все сплошь допотопные, какие теперь увидишь разве лишь в старых фильмах про войну, которые иногда показывают по телевизору.
Конец взлетной полосы уходил далеко, его нельзя было различить. Жара стояла такая, что очертания предметов расплывались. Уже в пятидесяти метрах над взлетной полосой воздух завивался наподобие змеи.
– Можно подумать, что она тоже живая, – буркнул мысленно синий пес. – Мне не нравится это место. Здесь все идет сикось-накось.
Пришлось вернуться. Оставаться на солнцепеке было бессмысленно.
