Джон Стивенс - Изумрудный атлас
— Заткнись! — завопила Эмма, запустив в него камнем. Мальчик увернулся, и камень отлетел от дерева.
Эмма была маленькой для своих одиннадцати лет. Сплошные коленки и локти. Но все ребята в приюте боялись ее и уважали за неукротимый характер. Все знали, что если разозлить Эмму или загнать ее в угол, она будет сражаться как бешеная. Лягаться, царапаться и кусаться. Кейт иногда спрашивала себя, была бы ее сестра такой же неистовой, если бы их не разлучили с родителями. Эмма, единственная из них троих, совсем не помнила отца с матерью. Даже у Майкла сохранились смутные воспоминания о том, что его когда-то любили и о нем заботились. Но Эмма знала только жизнь, в которой было одно-единственное правило: как только ты перестанешь драться, тебя прикончат. К несчастью, в каждом приюте всегда находилось несколько старших мальчишек, которые лезли из кожи вон, чтобы разозлить Эмму и помочь ей довести себя до исступления. Их излюбленной мишенью, как можно догадаться, были дети со странной однобуквенной фамилией П. Поскольку Кейт была старшей, ей было уже четырнадцать, то успокаивать сестру было в основном ее обязанностью.
— Нам с тобой нужно разыскать Майкла, — сказала она Эмме. — Какая-то женщина хочет нас увидеть.
Дети мгновенно смолкли. В «Приюте безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По» потенциальных родителей не видели месяцами.
— Мне плевать, — отозвалась Эмма. — Я никуда не пойду.
— Да только чокнутая захочет тебя взять! — крикнул мальчик с дерева.
Эмма тут же метнула в него камнем. На этот раз ее обидчик не успел увернуться, и снаряд угодил ему в локоть.
— Ой!!
— Эмма, — Кейт взяла сестру за руку, — мисс Крамли говорит, что это наш последний шанс.
Эмма вырвала у нее свою руку. Потом нагнулась и подобрала с земли еще один камень. Однако было очевидно, что азарт битвы уже прошел, поэтому Кейт терпеливо подождала, пока Эмме наскучит перекидывать камень из руки в руку и она без злобы швырнет его в дерево.
— Ладно.
— Ты знаешь, где Майкл?
Эмма кивнула. Кейт снова взяла ее за руку, и дети расступились, давая им дорогу.
Девочки нашли Майкла в роще за приютом, где их брат исследовал пещеру, обнаруженную им на прошлой неделе. Разумеется, при этом он воображал, будто находится у входа в старый туннель гномов. Майкл чуть ли не с рождения бредил легендами о различных магических созданиях. О волшебниках, сражающихся с драконами. О королях, побеждавших охочих до девиц гоблинов. О хитрых батраках, обводивших вокруг пальца троллей. Он прочел о них все, что только можно было. Но больше всего Майкл любил истории о гномах.
— У гномов долгая и славная история. И еще они очень трудолюбивые. Да, они редко причесываются и не любят крутиться перед зеркалом, как эльфы. Зато гномы работают!
Майкл был очень невысокого мнения об эльфах.
Источником его страсти к сказочным существам послужила книжка под названием «Гномий Изборник» авторства некоего Дж. Дж. Гринлифа. Проснувшись в первое утро своей новой жизни — без родителей, в незнакомой комнате, Кейт нашла эту книгу под одеялом у Майкла. Она тут же узнала в ней рождественский подарок, который мама вручила отцу в сочельник. За прошедшие годы Майкл десятки раз прочел книгу от корки до корки. Кейт понимала, что таким образом ее брат пытается сохранить связь с отцом, которого почти не помнил. Вот почему она не жалела терпения, убеждая Эмму с пониманием относиться к непрошенным лекциям Майкла. Хотя это ей не всегда удавалось.
В пещере было сыро и сильно пахло мхом, однако высокий свод позволял девочкам идти выпрямившись в полный рост. Майкла они нашли в нескольких десятках шагов от входа, он стоял на коленях и светил карманным фонариком. Майкл был тощий, как скелет, темноволосый и темноглазый, как его младшая сестра, только его глаза скрывались за парой очков в проволочной оправе. Люди часто принимали Майкла и Эмму за близнецов, что невероятно раздражало мальчика. «Я на год старше! — обычно говорил он. — По-моему, это очевидно с первого взгляда!»
Полыхнула вспышка, затем послышалось жужжание, и старенький «Полароид» Майкла выплюнул карточку. Майкл откопал эту камеру несколько недель тому назад в лавочке старьевщика в пригороде Балтиморa, где также отыскалась дюжина кассет, которые ему всеми правдами и неправдами удалось выклянчить у хозяина, и с тех пор мальчик постоянно использовал фотоаппарат в своих исследовательских играх, без устали напоминая Кейт и Эмме об исключительной важности скрупулезного документирования сделанных открытий.
— Глядите! — Майкл показал сестрам на камень, который только что снял. — Как вы думаете, что это такое?
— Камень, — пробурчала Эмма.
— И что же это? — спросила Кейт, которой не терпелось покончить с этим разговором.
— Лезвие гномьего топора, — объявил Майкл. — Очевидно, подвергшееся разрушительному воздействию воды. Здесь неблагоприятные условия для сохранности.
— Как забавно, — заметила Эмма. — А с виду — камень камнем!
— Все, хватит, — сказала Кейт, заметив, что Майкл сейчас расстроится. Она быстро рассказала брату о том, что какая-то женщина хочет на них посмотреть.
— Идите сами, — ответил Майкл. — У меня тут полно работы.
Почти все сироты хотят, чтобы их усыновили. Они мечтают о богатой и доброй семье, которая заберет их с собой в новую жизнь, полную любви и благоденствия. Но Кейт и ее брат с сестрой ни о чем таком не мечтали. Более того, они упрямо отказывались признавать себя сиротами.
— Наши родители живы, — говорила Кейт, или Эмма, или Майкл. — И когда-нибудь они вернутся за нами.
Разумеется, эту уверенность ничто не поддерживало. Ровно десять лет назад, снежной ночью в канун Рождества, дети были оставлены в приюте Девы Марии на берегу реки Чарльз, и с тех пор от их родителей или других родственников не было ни слуху ни духу. Они даже не знали, что означает буква П, заменившая им фамилию. Тем не менее все трое продолжали твердо верить в то, что их родители однажды вернутся. И все благодаря тому, что Кейт неустанно напоминала Майклу и Эмме об обещании, данном мамой в последнюю ночь перед расставанием — мама сказала, что они снова будут вместе, одной семьей. А раз так, то сама мысль об усыновлении чужими людьми была для них абсолютно неприемлемой. К сожалению, на этот раз приходилось руководствоваться другими соображениями.
— Мисс Крамли говорит, что это наш последний шанс.
Майкл вздохнул и выронил из руки свой камень. Потом подобрал с земли фонарик и молча побрел к выходу вместе с сестрами.
За последние десять лет дети сменили не менее двенадцати самых разных приютов. Самый краткий срок их пребывания составил две недели. Дольше всего они прожили в своем первом сиротском доме, в приюте Девы Марии. Почти три года. Но потом приют Девы Марии сгорел дотла вместе со своей настоятельницей, доброй женщиной по имени сестра Агата, которая относилась к детям с особой заботой, однако обладала пагубной привычкой курить в постели. Отъезд из приюта Девы Марии стал началом их долгих скитаний из одного сиротского заведения в другое. Не успевали они обосноваться в одном месте, как их уже отправляли в новое. Наконец дети перестали рассчитывать на то, что задержатся где-нибудь дольше, чем на несколько месяцев, и оставили попытки завести друзей. Они научились рассчитывать только на себя.
Причина их постоянных перемещений заключалась в том, что с точки зрения усыновления дети считались «бесперспективными». Чтобы принять в семью одного из них, нужно было забирать всех троих. Но люди, желающие одним махом усыновить сразу троих детей, встречаются крайне редко, а всевозможные мисс Крамли, в свою очередь, не отличаются долготерпением.
Кейт понимала, что если они не понравятся прибывающей леди, то мисс Крамли непременно воспользуется этим поводом, чтобы заявить: она-де лезла из кожи вон, но дети оказались абсолютно безнадежны, поэтому их следует немедленно перевести в другой приют. Единственная надежда была на то, что если они будут вести себя паиньками, то даже в случае неудачи мисс Крамли будет не так-то просто сбыть их с рук. И дело было вовсе не в том, что детям как-то особенно полюбился этот приют. Вода здесь была ржавая. Постели жесткие. Еда такая, что если съешь слишком много, то разболится желудок, но если съешь слишком мало, то живот все равно будет болеть — уже от голода. Нет, главная проблема заключалась в том, что на протяжении всех этих лет каждый новый сиротский дом был хуже предыдущего. Честно говоря, когда полгода тому назад они прибыли в «Приют для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По», Кейт решила, что на этот раз они точно достигли дна. Но теперь она спрашивала себя: что, если на свете есть место еще хуже?
И ей совсем не хотелось в этом убедиться.
Через полтора часа, умытые и переодетые в лучшую одежду (которая, честно говоря, оставляла желать много лучшего), дети постучались в дверь кабинета мисс Крамли.
