День синей собаки - Брюссоло Серж

– А чем ты собираешься питаться, когда консервов не останется? – спросила Пегги пса. – По твоему приказу все запасы мяса в супермаркете были уничтожены. Коровы, лошади по-прежнему станут щипать траву, но ты? А кошки, а лисы, а лесные рыси… как вы накормите их?

Голубая собака бросила на девочку взгляд, который не понравился ей. Она почувствовала в мозгу разряд злобной волны.

– Когда не останется консервных банок, – сказал зверек, – мы будем есть человеческое мясо… Таким образом мы останемся верны нашей клятве и не будем есть друг друга. Одно животное больше не должно приносить вред другому, это основное правило, которое я сформулировал и буду следить, чтобы его не нарушали.

– Вы будете есть человеческое мясо? – выдохнула Пегги Сью.

– А почему нет? – прорычала голубая собака. – Ведь люди на протяжении тысячелетий кормились мясом зверей!

– Вы собираетесь убивать нас? – пробормотала девочка.

– Нет необходимости, – отчеканила собака. – Я думаю, что очень скоро будет достаточно мертвецов, чтобы кормить плотоядных животных Поинт Блаф.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама прекрасно знаешь. Взрослые люди твоего племени – глупы. Они попытаются восстать, чтобы вернуть себе власть. В эту самую минуту Сет Бранч плетет заговор в своем гараже. Мы не будем ему мешать, потому что на самом деле он ничего не может сделать против нас. Когда он со своей командой перейдет в наступление, мы всех перебьем с помощью телепатических волн. Их мозг взорвется, и они погибнут.

– Тогда вы и съедите их, – закончила его мысль Пегги Сью и задрожала.

– А разве есть другое средство? – спросила собака. – Надо как-то выживать.

На этом разговор закончился, но с тех пор девочку не покидала тревога. Она хотела бы предупредить учителя математики о нависшей над ним опасности, хотя не питала никаких иллюзий: что бы она ни сказала, он ее не слушал.

Чтобы как-то успокоиться, девочка сняла с голубой собаки галстук и снова отутюжила его. Голубая собака по-прежнему страдала из-за этой детали одежды.

– Я не могу бесконечно носить его вот так, пришитым к рубашке, – заявил пес после полудня, – это неправильно. Мне нужно научиться ходить на задних лапах… делают же это собаки в цирке, и я думаю, ты мне поможешь, но если проговоришься кому-нибудь об этом, я тебя тут же убью.

Вечером, когда девочка складывала в шкаф одежду голубой собаки, она заметила, как в спальне перед большим зеркалом пес прыгал, выгибался, отчаянно пытаясь удержать равновесие на задних лапах. В этих телодвижениях было что-то, надрывающее душу, и Пегги Сью, хотя и боялась собаки, почувствовала на глазах слезы. Девочка отошла. Если бы собака заметила взгляд Пегги, она бы наказала ее.

Наконец наступила ночь. Девочка была измучена, колени у нее болели. Так как Пегги зевнула, голубая собака спросила ее, не хочет ли она спать. Пегги сказала, что хочет.

– Иди сюда, – приказала собака. – Покажу тебе твои апартаменты.

Игривый тон пса не понравился девочке, она подумала, что он предвещает злую шутку.

Ее «хозяин» по лестнице сбежал вниз на крыльцо большого дома с колоннами. Отсюда он выпрыгнул в сад и углубился в цветочные заросли. Пес остановился перед небольшим сооружением, повернул голову и посмотрел в лицо девочки.

– Вот, – объявил он, – это домик домашней собачки. Она жила здесь, пока не присоединилась к нам.

Пегги с трудом скрыла свое изумление. Это была конура. Большая конура, куда надо было забираться на четвереньках, если она хотела найти убежище от ночного холода.

– По-моему, будет хорошо, если мы поменяемся ролями, – засмеялся голубой пес. – Это полезный опыт, который укрепит твой характер и заставит поразмыслить над старой поговоркой: Не делай другим зла… и т. д. Я вовсе не злой и не потребую, чтобы ты сторожила дом… или лаяла.

Подпрыгивая, пес удалился. Однако, перед тем как переступить порог дома, он не преминул выпустить последнюю стрелу:

– Не забудь о моем завтраке! – крикнул он. – Я так давно мечтал, чтобы мне подавали его в постель.

Пегги Сью осталась одна около конуры. Она была готова вернуться в большой зал, бросив здесь голубого пса с его манией величия, но осторожность не позволила ей сделать это.

«Он только того и ждет, – подумала она. – Это ловушка, провокация».

Девочка решила не подыгрывать псу и принять вызов. Опустившись на колени, она проползла в конуру, где раньше жил крупный дог. Она сморщила нос… Воняло… Собакой. Как будто находишься в клетке дикого зверя, в зоопарке.

«Я привыкну, – утешала себя Пегги. – Через десять минут не буду чувствовать никакого запаха, так всегда и бывает».

Она легла на соломенной подстилке, поджав колени к груди. Поза оказалась неудобной, но изменить ее не было никакой возможности.

«Прекрати жаловаться, – подумала девочка. – По крайней мере, голубая собака не причинила тебе зла. Бедняге Дадли, наверное, куда хуже».

Пегги всей душой надеялась, что вреднющая корова, которой ему приходится служить, не ранила его.

Девочка так устала, что вскоре заснула.

17

Теперь Пегги Сью должна была вставать очень рано, с пением петухов… (которые подавали свои крики телепатически, отчего у спящих возникало ощущение, будто их ударило в голову электрическим током), после чего готовить завтрак для голубой собаки, что означало накладывать в изысканные фарфоровые тарелки обыкновенные консервы из супермаркета.

Дворняга забиралась на стул, чтобы есть из тарелки, поставленной на большой стол в огромной столовой. Затем… она требовала чаю, и Пегги наливала его в чашку. Пес хотел, чтобы ему чистили зубы, мыли его под душем, поливали духами. Он задумчиво разглядывал набор для бритья, принадлежавший бывшему хозяину. Пегги Сью догадывалась, что пес был бы в восторге, если бы его морду намазали пеной для бритья.

Улучив удобный момент, Пегги Сью отправилась навестить семью нотариуса, теснившуюся в лачуге садовника. Она увидела четырех дрожащих от страха людей. Супруга нотариуса рассказала ей шепотом, что ее муж попробовал воспротивиться, когда голубой пес явился к ним, чтобы конфисковать дом именем Революционной Власти. И тут же очередь телепатических волн буквально расстреляла мозг бедняги, доведя его почти до безумия.

С тех пор он кое-как существует, но находится в беспамятстве и оцепенении, не узнает ни жены, ни детей.

Однажды утром, проснувшись, Пегги обнаружила, что ее очки не действуют.

– Время от времени так будет происходить, – предупреждала ее Азена, фея с красивыми рыжими волосами. – Это означает, что внеземные кристаллы, из которых сделаны стекла твоих очков, начинают умирать. Искаженные картины, которые ты увидишь, подскажут тебе, что надо срочно поменять очки.

В то утро, вылезая из конуры, в которую ее поселил голубой пес, девочка поняла, что может заглянуть внутрь вещей, как будто стекла, находящиеся у нее перед глазами, «работают», как рентгеновский аппарат. Так, например, жена и дети нотариуса предстали перед ней в виде скелетов, блуждающих по зарослям в надежде найти что-нибудь съедобное.

Когда она посмотрела в сторону дома, он представился ей прозрачным. Пегги Сью могла теперь видеть сквозь стены… Она заметила скелет голубой собаки, спящей на большой кровати под балдахином в спальне хозяина, и поморщилась.

– Черт, черт и еще раз черт! – пробормотала она, сдернув с носа очки.

«Очки преждевременно износились из-за битвы в лесу, – подумала девочка. – Азена часто повторяла ей, что они могут вынести лишь определенное число уничтожающих взглядов, а потом умирают».

Она поднесла очки к лицу, чтобы разглядеть кристаллы. Стекла были испещрены маленькими трещинами. А в руках казались удивительно эластичными… почти мягкими.

– Черт возьми! – повторила девочка, она была рассержена и встревожена.