Улисс Мур - Ледяная страна
В воображаемом месте среди гор в Пиренеях, которое путешественники называли Аркадией, страной, где никто не болеет, последняя её обитательница открыла записную книжку Мориса Моро.
Очень усталая. И очень одинокая.
И увидела в одной из рамочек нового человека — мудреца с лицом мальчика.
Последняя опустила руку на рисунок и стала слушать.
— Строители дверей — это исчезнувший народ, живший на заре времен, когда само время было ещё только философским понятием, а не механизмом. Этот народ прибыл с моря. Но строили двери главным образом рассказчики историй. Тогда существовало ещё много других воображаемых народов, деливших мир с реальными народами. Одних называли «божествами», других «роковыми существами». Тех, кто выжил, просто помнили. А кто не выжил, нашёл своё имя в самом мрачном и далёком месте в лабиринте памяти. И лабиринт этот имеется в каждом из нас. Строители дверей хорошо знали его и использовали для создания и соединения своих дверей. С их помощью можно путешествовать только из одного воображаемого нами места в другое или в такое, какое воображает кто-то ещё.
Наступила тишина. Последняя затаила дыхание, не смея нарушить её, словно присутствовала на церковной службе.
— Существуют ли сегодня строители дверей? — спросил юный мудрец со страницы записной книжки.
И сам себе ответил:
— Нет. Последние строители ушли много лет назад.
— И нет никого, кто знал бы их секреты?
— Они не оставили ни наследников, ни инструментов, ни письмен. Сохранились лишь обрывочные сведения. Истории, которые на самом деле и есть их настоящие строительные инструменты. В этих историях говорится, будто Двери времени вида состоят из трёх элементов. Первый — это плотное вещество дерева, корни которого овевает ветер, ветром же и они и питаются. Второй элемент — редчайший металл, который называется единений. Из него сотворена сама наша память. Его можно найти среди стекла на окраине Лабиринта теней. Он находится и в человеческом мозгу, но там его очень мало — всего одна тысячная грамма. А третий составляющий элемент — человек, который, войдя в первую дверь, выходит во вторую. Прежде чем войти, он точно знает, куда хочет направиться, и таким образом соединяет два места.
— Вы объяснили, где находится металл единений для отливки ключей. А древесина где? — спросил мальчик.
И сам же себе ответил:
— Дерево ещё более редкий элемент, чем металл. Таких ветряных деревьев существуют всего три. Два считаются недоступными для простых смертных и охраняются такими страшными стражами, что их пугаются даже бессмертные. Третье растёт в парке одного частного владения, известного под названием вилла «Арго». И все называют его ясенем.
Сидя возле «Метис» в туче светлячков, братья Ножницы, Джулия, Рик и Томмазо слушали Мариуса Войнича.
Когда светлячки заполнили грот, барон хотел было подняться на борт судна и отправиться к какому-нибудь порту, как вдруг из кармана его пиджака выпала записная книжка Мориса Моро и открылась на странице с рисунком, которого Войнич никогда прежде не видел: она изображала мудреца с лицом мальчика. Главарь поджигателей машинально положил руку на страницу и стал слушать.
— Почему Двери времени находятся в Килморской бухте? — спросил юный мудрец.
— Потому что, когда воображаемые народы решили раз и навсегда уничтожить Двери времени, не все строители согласились с этим. Некоторые погрузились на страшные, чёрные суда и пересекли море, чтобы спасти двери. Другие спрятали их в глубоких пропастях. Восемь дверей строители отвезли в Килморскую бухту. Там, скрытые от мира, вдали от всех, они сохранялись долгие годы, пока люди совсем не забыли об их существовании. Но любопытство — это одновременно и добродетель, и первородный людской грех. Нашлись люди, которые отыскали двери и открыли их. Потом, правда, закрыли.
— А зачем? Они что, в самом деле представляют опасность?
— Двери времени — всего лишь проход. И только тот, кто пользуется ими, может превратить их в опасность. Двери сокращали расстояния и способствовали общению людей. И многие из противников дверей со временем пожалели, что уничтожили их. Потому что постепенно утратилось воспоминание о дороге, по которой можно добраться в эти далёкие места, и их жители, чувствуя себя на краю света, покинули свои дома, обрекая их на погибель.
— Килморская бухта — воображаемое место? — спросил мудрец с лицом мальчика.
И ответил сам себе:
— Пока ещё нет, хотя кое-кто пытался сделать его таким. Это реальное место, которое может стать воображаемым, если ни один путешественник, ищущий его, не прибудет туда. И тогда, как уже случилось, реальное может стать воображаемым, а воображаемое будет забыто. И в конце концов забытое будет утрачено навсегда. А с ним и двери, ведущие к воображаемому.
— В этом, следовательно, причина, почему нужно, чтобы как можно больше людей узнали секрет Килморской бухты? — спросил юный мудрец.
Ответ прозвучал так:
— Если угодно, чтобы работа строителей дверей не была утрачена навсегда, другого способа нет.
Анита бегом вернулась к отцу и сообщила ему, что горит вилла «Арго». Господин Блум сидел на кровати с записной книжкой Мориса Моро в руках.
— Я слышу его, — улыбнулся господин Блум.
— И что он говорит? — спросила Анита, садясь рядом.
— Я хотел бы знать, добирался ли когда-нибудь сюда кто-либо из друзей Удивительного лета? — спрашивал Джейсон.
— Только один из них. Прибыл и задал все свои вопросы. А когда уехал, то забыл все ответы.
— Это была Пенелопа Мур? — поинтересовался мальчик.
Ответ прозвучал коротко:
— Нет.
— У меня ещё несколько вопросов, — произнёс Джейсон со страницы книжки Мориса Моро. — Пенелопа Мур ещё жива?
И сам себе ответил так же просто:
— Да.
— Почему же она не вернулась домой?
— Потому что не помнит дороги.
— Так в чём же, в конце концов, самый большой секрет Килморской бухты? — чётко сформулировал Джейсон свой следующий вопрос.
— Секрет строителей дверей очень прост: нужно запоминать. Но запоминание — это заведомый проигрыш, потому что время ничего не помнит.
Оно отбирает, что взять с собой, а что оставить за плечами. Чему оставить жизнь, а что убить. Все мы должны уметь делать это.
— Но как отобрать то, что следует запомнить? — поинтересовался Джейсон.
— На этот счёт не существует никаких правил. Поэты считают, что запоминаются красота, любовь, чувства или горе. Художники помнят краски и ночь. Музыканты запоминают звуки, в том числе самый громкий звук из всех — стук человеческого сердца. Наверное, в конце концов, секрет заключается в том, чтобы помнить о своём сердце и о том, что заставляет его биться чаще.
Дослушав ответ юного мудреца, господин Блум закрыл записную книжку и обнял свою дочь.
Глава 32
ТАК И ВЫШЛО!
Разговор прервал телефонный звонок.
Переводчик книг Улисса Мура поднялся и быстро прошёл в соседнюю комнату к аппарату.
— Очень хорошо, — сказал он звонившему человеку. — Я очень рад.
Потом вернулся в гостиную и, обращаясь к госпоже Блум, сидящей на диване рядом с Фредом Засоней, сказал:
— У меня для вас хорошие новости.
Госпожа Блум хотела было что-то сказать, но переводчик жестом остановил её и, не обращая внимания на её недовольство, прибавил:
— Насколько я понимаю, проблемы решены. Не все, понятное дело, но главные. В частности, выяснилось, кто владел Первым ключом, а ведь именно это мы и хотели узнать прежде всего. — Он покачал головой. — Просто не верится! Удивительное дело! Я сам, когда читал дневники, никак не ожидал такого поворота.
Госпожа Блум и Фред Засоня в недоумении переглянулись.
— Можете себе представить, Первый ключ был, оказывается, у доктора Боуэна! — сообщил переводчик.
— Я это чувствовал! Я догадывался! — воскликнул Фред Засоня. — Мне всегда казалось странным, что этот человек — врач!
— Не думаю, что теперь возникнет ещё какая-нибудь проблема, — с улыбкой продолжал переводчик. — Возвращаясь к тому, о чём рассказывал вам, господа, я хотел бы закончить, пока у нас есть немного времени. Когда несколько лет назад я получил тот знаменитый сундук с дневниками Улисса Мура, то обнаружил, что там недостаёт самой интересной части — конца всей этой истории. А мне, конечно, очень хотелось узнать, чем же она завершится и у кого всё-таки оказался Первый ключ. Мои сообщники, если можно так назвать их, очень огорчились, но ничего не могли сделать. Проблема заключалась в том, что без завершения истории дневники не работали. В сущности, именно финал истории определяет, работают ли они вообще. Немалая часть всех событий вертелась вокруг этого Первого ключа, и никто понятия не имел, куда он делся. Вот тут-то я и решил придумать ему ложного владельца, надеясь, что тогда проявится владелец настоящий. Так и вышло! Боуэн прочитал в книгах Улисса Мура про свои детство и юность и очень удивился, узнав, что Фред убежал вместе с ключом в Венецию. Он стал выяснять, так ли это, и в конце концов выдал себя.
