Без автора - Черепашки-ниндзя и Дерево Познания
— Ялли! Ялли! — позвал он.
Но крика не получилось. В первый момент он не мог даже вдохнуть, так силен был ветер. Соленая пена била в лицо. Корабль проваливался, подскакивал, кренился с борта на борт. В жидком свете прожекторов метались взад и вперед друиды. Они цеплялись за борта, за оснастку, отчаянно размахивали руками.
— Ялли! — снова прокричал Трилли, но никто не услышал его. Он был взволнован, смятение билось в его груди вместе с сердцем, колотившим так часто и звонко, как будто оно было сделано из металла.
Промокший насквозь, он словно прирос к палубе...
Корабль тем временем бросило вперед, колени Трилли подогнулись от внезапного толчка. Глухое, словно из-под земли: «Г-р-о-н-н!..» — прошло по всему судну. Треск, докатившись от киля до главной мачты, вдруг оборвался и палуба встала почти отвесно, так что Трилли стукнулся їіодбородком о фальшборт и несколько секунд лежал на нем, повиснув над бездной. Вверху, в реях, яростно ревел шторм. Лихорадочная, неодолимая слабость вдруг охватила Трилли.
— Ялли! Друиды! — взывал он.— Спускайте шлюпки! Пробуйте добраться до островов!..
— Мы уже в плену, Трилли. Поздно...— услышал он слабый голос маленького Ася, голос который тут же был унесен ветром.
Но вот медленно, словно поднимающийся после тяжелого ранения зверь, корабль друидов выпрямился.
Трилли пополз вперед. Высокие фигуры чужих людей маячили вдоль всего борта. Спрятавшись за бочонком с плодами Познания, Трилли пытался осознать ситуацию.
«Это пираты»,— пришел он к заключению.
Незнакомые люди выносили из трюма бочонки и корзины.
Трилли глянул за борт и заметил внизу шлюпку.
В ней сидели друиды, охраняемые двумя пиратами.
В этот момент стало светло, как днем, удар грома соединил небо и воду, и Трилли в нескольких метрах увидел большой черный корабль.
«Корабль-призрак»,— успел он подумать, и в тот же миг пережил ощущение человека, падающего в пропасть: над бортом вздыбилась гигантская волна. Трилли не успел ни приготовиться, ни растеряться. Бешеная масса воды сшибла его с ног, почти задушила, сделала легким и... прокричала в уши тоненьким голоском:
— Держись! Я помогу тебе! — И тотчас выбросила за борт...
Трилли закружило в глубокой воронке, образовавшейся на месте схлынувшей волны. Он начал из всех сил работать ногами и выбрался на поверхность. Волны еще не раз с глухим шумом перекатывались через него, держали, покачивая, на своих округлых пенистых спинах и сбрасывали в глубокие зияющие ямы.
Сохраняя, насколько это было возможно, самообладание, Трилли перевернулся на спину. Он старался двигаться как можно меньше, чтобы не растрачивать силы, и какое-то время продержался так, но скоро понял, что надолго его не хватит: вода заливала рот и нос и позволяла делать лишь редкие скупые вдохи.
Он переменил положение и поплыл, стараясь всякий раз отворачивать лицо от внезапных набегов волн и лохмотьев пены, срываемой ветром с их гребней.
Изредка утробный громовой грохот сотрясал все вокруг и бледный, мертвенный свет на несколько секунд заливал взбешенную зеленоватую воду.
Это была отчаянная, но расчетливая борьба за жизнь. Трилли уже без малейшего страха чувствовал, что силы, живые силы живого существа, покидают его. И опять на грани небытия он услышал чей-то журчащий голос:
— Держись, держись, я помогу тебе!
Трилли сделался тяжелым, как набухший мешок с мукой.
Еще раз громыхнуло в небе, и несколько светлых трещин упали вниз. Мелькнула какая-то доска. Руки Трилли с неестественной быстротой, какую могло породить лишь внезапно вспыхнувшее отчаяние, выбросились из воды, застыли на мокром дереве, грудь ударилась о твердое...
Трилли улыбнулся, ощутив на лице ласковое прикосновение зеленой листвы родного далекого дерева Познания, и глубоко вздохнул.
— Держись, я помогу тебе! — услышал он совсем рядом.
— Соломинка,— прошептал Трилли и закрыл глаза.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Шторм выдыхался, но волны еще не обрели того безмятежного вида, какой настраивает покровительственно по отношению к океану, если смотреть в их зеленую глубину.
Между еще страшными и свирепыми массами черной воды отплясывал нечто ритуальное пиратский корабль «Призрак», ведомый призраком-капитаном. На борту корабля были захваченные в плен друиды вместе с их полными живительных плодов корзинами и бочонками, а в нижнем трюме «Призрака» под огромной, тяжелой крышкой люка, дрожали от страха скованные железными цепями обитатели Кораллового острова.
У капитана-призрака было заостренное лицо, похожее во всей совокупности черт на клюв хищной птицы. Его красные глаза слезились от ветра, шея и лицо поросли грязной шерстью. Голова с отросшими, как у женщины, волосами была стянута платком, черным у виска от засохшей крови. Он правил кораблем, полузакрыв глаза. Если проследить за его неподвижным взглядом, можно было догадаться, что капитан-призрак смотрит на грузовой ящик — там перекатывались захваченные у друидов бочонки с плодами Познания.
Второй пират сидел рядом с капитаном-призраком. Его руки беспрерывно тряслись, как от крайнего нетерпения. Внешне этот человек был похож на капитана-призрака. Длинные черные волосы хлестали его по глазам, взгляд которых все время блуждал по сторонам. Лицо было опухшим, усы и борода вокруг искусанных, запекшихся губ сбились мохнатым кольцом. Он был мускулист, грузен, двигался медленно и основательно даже сейчас, когда капитан-призрак дергался при каждом толчке волны и нервно сплевывал.
На палубе корабля стояли корзины друидов, валялись выпавшие из них в суматохе плоды, консервные жестянки, гребни, тряпки, куски кожи, обрывки бумаги.
Сами того не замечая, пираты мелко, беспрерывно дрожали, сутулясь от холодного ветра.
Наконец один из них проговорил медленно и Упрямо:
— Капитан!
— Ничего, поднатужимся, Босс, ты — молодец, славная старая собака! — ответил капитан-призрак.— Скоро кончится эта буря. Ветер постепенно утихает.
Человек, названный Боссом, поднял голову и тоже посмотрел на грузовой ящик с плодами. Некоторое время оба молчали.
Небо впереди слегка очистилось, пена перестала летать и разбег валов стал более умеренным. Не выпуская руля, капитан-призрак потянулся левой рукой и достал из кармана золотые часы, которые никогда не забывал заводить.
— Как ты думаешь,— насмешливо спросил он у Босса,— какой теперь год?
Тот неопределенно хмыкнул в ответ.
— А не интересно ли тебё узнать, какой теперь век? — с тою же кривой ухмылкой спросил капитан-призрак.
— Не знаю. Нет,— ответил Босс.
Капитан-призрак захохотал. Приблизив часы
к глазам, он сказал: — Идут... Бегут... Несутся.
Некоторое время он держал часы в руках, как бы не решаясь расстаться с этим осязаемым доказательством его собственного существования. Затем положил в карман. Поднимая голову, капитан-призрак заметил взгляд Босса, легший на его руку тяжело, как упрек.
Тем временем волны опали и резкие толчки в борт сменились отлогими перевалами.
Босс сказал:
— На западе ничего нет... Там уже все взято... Зачем плыть на запад? Я думаю, Высочайший Колдун будет недоволен, если мы опоздаем...
— О-хо-хо! — раскатисто захохотал капитан- призрак.— Высочайший Колдун будет счастлив — мы везем ему плоды с дерева Познания.
— Но почему мы сменили курс? — не унимался Босс.— Я ни черта не понимаю, где мы находимся.
— А тебе и не нужно этого понимать, Босс! — сказал капитан-призрак и снова расхохотался.
— Ладно,— буркнул Босс.— Играйте с огнем, капитан... Если вам это по душе... Я знаю, что буря — ваша стихия...
Он поерзал на своем месте и с отчаянием посмотрел по сторонам. Страх выбил из его души все мысли и чувства, кроме необъяснимого гнева на капитана-призрака.
Капитан насмешливо смотрел на него.
— Эй, Босс! — сказал он, проглатывая ругательство.— Если ты собрался со мной поссориться, то отложи это до другого случая. Лучше вались и спи.
Босс не обратил внимания на его слова. Поддерживая голову рукой, он хрипло проговорил: — Я знал, что мы возьмем этих водяных и русалок, знал, что возьмем и плоды у друидов, но не знал, что вы, капитан, станете бесцельно мотаться по морю в такое время...
Капитан-призрак махнул рукой.
— Лучше проверь-ка содержимое этой шкатулки, Босс,— сказал он, указывая на грузовой ящик, в котором находились плоды.
— Сколько их должно быть? — буркнул Босс.
— Ровно четырнадцать корзин и бочонков. А сколько чего — смотри сам.
Босс хмыкнул и подошел к ящику.
— Поскорее, Босс,— поторопил капитан-при- зрак.— Потом станешь у руля, а то что-то у меня голова кружится. Усталость, что ли. Тело временами как бы исчезает.
