Брендон Сандерсон - Алькатрас и Пески Рашида
В общем, если из вышесказанного и можно извлечь урок, то он состоит в следующем. Великие успехи порой зиждутся на способности различать невозможное и невероятное. Или, чтобы вам легче было усвоить, — в различении трансформации и сумасшествия. Вопросы есть?
Мне все-таки хотелось сказать что-нибудь такое, что помогло бы Бастилии. Как-никак, сам я только что пережил смысложизненное озарение, которым вроде не грех было и поделиться. Увы, Бастилия была не в том настроении.
— А не пошел бы ты со своей жалостью, Смедри! — рявкнула она, отшвыривая мою руку. — Обойдусь! Да и что ты сделать-то можешь, чтобы мне типа помочь?
Ответить мне помешал звук открываемой двери. Я обернулся и увидел мисс Флетчер, подходившую по коридору к нашей клетушке.
— Здравствуй, Смедри, — сказала она.
— Мисс Флетчер, — отозвался я. — Или, может быть, Шаста? Как вас правильнее называть?
— «Флетчер» вполне сойдет, — сказала она, явно пытаясь быть дружелюбной. Небось, все никак не могла отделаться от многолетней привычки. — Вот, зашла поболтать.
Я покачал головой.
— Особо не о чем мне с вами разговаривать.
— Да ладно тебе, Алькатрас, — улыбнулась она. — Ты мне всегда нравился, несмотря на то что здорово осложнял жизнь! Надеюсь, понимаешь, что я действую в твоих интересах?
— Ох, сомневаюсь я что-то, мисс Флетчер.
Она подняла бровь.
— И это вправду все, что ты способен сказать? Я-то ждала, что ты язвить мне начнешь, Смедри.
— Если хотите знать, я уже не тот, каким был, — сказал я. — Поразмыслил тут кое о чем и решил, что язвить и говорить гадости — больше не мой стиль.
— В самом деле?
— Да, — ответил я твердо.
Мисс Флетчер глянула на меня искоса и со странным выражением в глазах.
— Что? — спросил я.
— Ничего, — сказала она. — Ты просто очень напомнил мне сейчас кое-кого, с кем я была когда-то знакома. А впрочем, что мне за дело, в какую игру ты сегодня играешь. Пришло время нам с тобой заключить сделку.
— Сделку?
Мисс Флетчер кивнула и подступила ближе.
— Нам нужен старик, — сказала она. — Тот ненормальный, который явился и забрал тебя сегодня утром.
— Дед Смедри, вы хотите сказать? — поинтересовался я, незаметно покосившись на Синга. Тот молча наблюдал за происходившим, но не вмешивался. Не иначе, полагал, что я справлюсь и без него.
— Да, — сказала мисс Флетчер. — Дед Смедри, именно так. Скажи, где он находится, и мы тебя выпустим.
— Выпустите? Куда?
— Наружу, — сказала мисс Флетчер и неопределенно мотнула головой. — Подберем тебе новую приемную семью, и все станет, как было.
Я сказал:
— Не слишком вдохновляющая перспектива.
— Алькатрас, — сказала мисс Флетчер. — Ты в темнице Библиотекарей. В твоих жилах — кровь Окуляторов. Если будешь неосмотрителен, тебя принесут в жертву. Знаешь, я бы на твоем месте держалась повежливей. Кроме меня, у тебя здесь союзников немного найдется.
Должен вам сказать, это был первый раз, когда я вообще услышал про жертвоприношение с участием Окуляторов. Услышал — и мысленно отмахнулся, сочтя угрозу пустой.
Ох и дурак же ты все-таки, Алькатрас!
— Если мне не на кого надеяться, кроме вас, мисс Флетчер, — сказал я, — значит, я и вправду здорово влип.
— А вот это немножечко ниже пояса, Алькатрас, — заметил Синг. — Полегче бы на поворотах, а?
— Спасибо, Синг, — кивнул я, а сам, прищурившись, наблюдал за мисс Флетчер.
— Я действительно могу тебя выпустить, Алькатрас, — сказала мисс Флетчер. — Лучше не заставляй меня сделать нечто такое, о чем мы оба впоследствии будем жалеть. Я же годами присматривала за тобой, так ведь? Ты можешь мне доверять.
«Годами присматривала за тобой…»
— Да, — сказал я. — Присматривали. Наблюдали. И каждый раз, когда от меня отказывалась очередная семья, вы доходчиво рассказывали мне, какой я никчемный. По-моему, вам очень хотелось, чтобы я таким себя и чувствовал: брошенным и никчемным. — Я смотрел ей прямо в глаза. — Так ведь? Вы боялись, что однажды я пойму и сумею обуздать свою силу. Вы боялись, как бы я не понял, что это значит — быть Смедри. Потому-то вы так и обращались со мной. Чем более незащищенным я себя чувствовал, тем больше я должен был вам доверять. А своего Таланта — все больше бояться.
Мисс Флетчер отвела взгляд.
— Слушай, Алькатрас, — сказала она, — давай не будем выяснять отношения, а просто договоримся. Я выведу тебя отсюда, и прошлое будет забыто.
— А они? — спросил я, кивая на Синга и Бастилию. — Ладно, выпустите вы меня, а с ними что будет?
— А тебе-то что за печаль? — спросила мисс Флетчер, вновь заглядывая мне в глаза.
Я молча сложил на груди руки.
— А ты вправду изменился, — сказала мисс Флетчер. — Причем не в лучшую сторону. Неужели передо мной тот же мальчик, что только вчера сжег целую кухню? Давно ли тебя стала заботить участь тех, кто находится рядом?
Если по совести, я должен был бы ответить: «Минут пять назад». Делиться сокровенным с мисс Флетчер, однако, я не собирался.
— О'кей, — сказал я. — Предлагаю обмен. Хотите знать, где находится старикан? Так вот, я тоже хочу кое-что выяснить. Если ответите на мои вопросы — я отвечу на ваши.
— Отлично, — сказала мисс Флетчер и сплела руки.
«Деловая, как всегда», — подумал я и спросил:
— Как вы узнали о Песках Рашида?
Мисс Флетчер равнодушно отмахнулась.
— Твои родители пообещали его тебе при твоем рождении, — сказала она. — Таков обычай: новорожденному обещают наследство, которое затем и вручают в его тринадцатый день рождения. Соответственно, о том, что ты, вероятно, получишь Пески, известно было достаточно широко. Кое-кто из нас лишь слегка удивился, когда Пески в самом деле до тебя добрались. Другое дело, все мы обрадовались этому обстоятельству…
— Так вы, получается, с моими родителями знакомы?
— Конечно, — кивнула мисс Флетчер. — Если хочешь знать, я была их ученицей. Надеялась, что им удастся сделать из меня Окулятора.
Я хмыкнул.
— Это не то, чего можно достигнуть прилежанием.
— Ну… — Мисс Флетчер отчего-то разволновалась. — Я была так молода…
Я спросил:
— Выходит, вы с ними дружили?
— Я лучше ладила с твоим отцом, чем с матерью, — сказала она.
Я спросил сквозь зубы:
— Так это вы их убили?
Мисс Флетчер испустила короткий безжизненный смешок.
— Ну конечно же нет. Разве я похожа на киллера?
— Ко мне вы типа со стволом подослали.
— Это была ошибка, — сказала мисс Флетчер. — И потом, твои родители были Смедри. Их было еще трудней убить, чем тебя.
Я спросил:
— А зачем тогда вам дедушка Смедри?
— Нет, хватит, — сказала она. — По-моему, я уже ответила на слишком многие вопросы. Теперь твоя очередь держать слово. Где старик?
Я улыбнулся:
— Не помню.
— Но мы же договорились!
— А я соврал, мисс Флетчер, — сказал я. — Водится за мной такое, знаете ли.
Ну вот видите! Даже смысложизненное озарение не добавило мне благородства.
У мисс Флетчер глаза, что называется, полезли на лоб. Она что-то забухтела. Сколько лет я ее знал, но ни разу не видел, чтобы она вот так давала волю эмоциям.
— Хватит! — прозвучал новый голос.
Рука в темном рукаве оттолкнула мисс Флетчер с дороги, и перед решеткой камеры появился Блэкберн.
— Мальчик, скажи мне, где этот старый дурак, — проговорил он негромко.
Он смотрел на меня сквозь монокль, и стекло отливало красным. Клянусь, даже без Линз Окулятора я отчетливо видел черную тучу его ауры.
— Если не расскажешь по-хорошему, — Блэкберн потянулся к моноклю, — я тебя заставлю. — Из жилетного кармана появилось еще одно стеклышко, на сей раз черно-зеленое, я таких до сих пор не видал. — Это, — сказал Блэкберн. — Линза Палача. Глядя сквозь нее и фокусируя взгляд на той или иной части тела, я могу причинить тебе невероятную муку. Такую, от которой судорога рвет мышцы. Возможно — возможно! — она тебя и не убьет, но мечтать о смерти ты начнешь весьма скоро.
Он поднес руку к лицу и устроил монокль в глазнице.
— Я видел, мальчик, как эта штука причиняет людям неизлечимые параличи. Я видел, как пытаемые ломали себе кости, корчась от боли. А как они кричали! Как хотели сами себя убить, лишь бы прекратить пытку! Ну что, хочешь испытать подобное на себе? А если не хочешь, начинай говорить прямо сейчас!
Занятно все же, что делается с человеком, стоит ему хоть немножко попробовать, как это — быть лидером. Капелька ответственности, крошечка веры в себя — и вот я уже был готов противостоять полномасштабному Темному Окулятору. Я сцепил зубы, выставил подбородок и нагло уставился ему прямо в глаз.
Как и следовало ожидать, мой новообретенный героизм тут же и разлетелся под ударом высокооктановой боли.
