Генри Нефф - Пес-оборотень и колдовская академия
— Разве можно так выскакивать из темноты?
Купер ничего не ответил, только бесстрастно на них смотрел.
— Ну? Вы извинитесь, что нас испугали?
— Сара, — прошептал Макс, — не серди его!
Страшные черты лица сложились в некое подобие ухмылки. Купер вежливо приподнял шапку, обнажив обожженную голову (там осталось всего несколько соломенных прядей), закрыл шторку на фонаре и молча удалился к тенистой боковой тропинке.
Макс и Сара пошли дальше. Макс молчал, пока не закрыл за собой тяжелую дверь.
— У меня от него прямо мурашки по коже!
— Естественно! — возмутилась Сара. — Подкрадывается к людям среди ночи! Надо сказать мисс Бун.
— Да, но его лицо…
— Не дает ему права пугать людей! Я ему сочувствую, но жизнь продолжается.
У входа Сара задержалась. Ее длинная шея и профиль выглядели на фоне переплетающихся веток совсем по — королевски. Она повернулась к Максу. Ее глаза были темными и влажными, как у косули.
— Знаешь, Макс… Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас меня тогда, когда мы бежали с «Ястреба».
— А, подумаешь… И вообще, ты меня спасла от этого страхолюда, так что мы в расчете!
Он слабо рассмеялся. Сара поправила браслет.
— В общем, спасибо. — Сара наклонилась и легонько поцеловала его в щеку.
Макс стоял не шелохнувшись. Он почему — то подумал, что от нее пахнет душистым мылом. Сара отступила назад, улыбнулась и вышла на опушку. Макс потащился следом, чувствуя, как пылают щеки, и радуясь, что вокруг темно.
Ник уже бегал по своему загончику и подгрызал дерево. К счастью, Сара отвлекла зверька. Теперь она со смехом пыталась обогнать Ника, а тот приседал, мотая хвостом, а потом резко срывался с места и бежал за ней. Когда он нагонял ее, Сара вскрикивала. Блестя красным мехом, лимрилл носился по поляне, а Макс в это время чистил загон и перегружал ужин в тачку.
Макс поставил коробки у лагуны и позвал Ника. Тот выбежал из засады, а за ним — Сара, которая держалась за бок и тяжело дышала.
— Ой, какой Ник классный! — воскликнула она. — Просто прелесть!
— Угу. Посмотрим, что ты скажешь на это.
Макс открыл ящик, кишащий крысами. Те разбежались во все стороны, и Ник бросился их ловить. Каждую он догонял, мелькая хвостом и когтями, а потом потрошил одним движением лапы или резким встряхивание головы. Половинка грызуна шлепнулась перед Сарой. Девочка застонала. Ник подтрусил к ней и окровавленным рыльцем подвинул гостинец ближе.
— Ты ему нравишься! — сказал Макс, собирая металлические прутья. — Первые несколько раз он даже меня не угощал.
— Чудесно… — Сара подавила рвотный позыв.
Слопав всех крыс, Ник подошел к Максу и следующие полчаса поедал железо вперемешку с дождевыми червями. Потом лимрилл с размаху шлепнулся в лагуну, спугнув нескольких цапель, спавших в тростнике, а через несколько минут вышел из воды чистым. Лоснящийся и сонный, он залез на тележку и захрапел прямо на коробках. Макс повез его в сторожку.
Сара заглянула проведать своего подопечного, павлина с красивым оперением, а потом подошла к Максу. Тот как раз положил бесчувственного лимрилла на нижнюю ветку.
— Эй, — тронула его Сара за руку, — у меня идея!
Сара подтащила Макса к баку для корма и откашлялась.
— Еда для Макса Макдэниелса, двенадцать лет, любит сладкое.
Бак затрясся, из — под крышки полился золотистый свет.
— Сара, я не буду есть из этой штуки!
— Тихо! — Сара с улыбкой смотрела на бак. — Давай хотя бы посмотрим, что там появится!
Бак застыл, золотистый свет потух. Сара сняла крышку — и вдруг оттуда высунулись трое очень сердитых бесенят в заляпанных поварских колпаках. Бесенята погрозили кулачками и пропели:
— Не для людей! Не для людей!
А потом забросали их очистками и гнилыми овощами. Сара прыснула со смеху, и они бросились прочь, на бегу извиняясь перед бесенятами.
Они закрыли ворота Убежища и пошли к Дому. Иногда рука Сары как бы случайно задевала руку Макса. Старина Том гулко пробил одиннадцать. Осенние листья, кружась и дрожа, падали детям под ноги.
— Мне нравится это время года, — вдруг сказала Сара, наклоняясь и рассматривая золотистый кленовый лист. — У нас такого не было. А тут земля как будто накрывается одеялом перед сном.
— Подожди, вот зима будет.
— Скорей бы! Я еще никогда не видела снега.
— Правда? — не поверил Макс. Слишком хорошо он помнил долгие холодные месяцы в Чикаго.
— Нет, вру, — саркастически отозвалась Сара, — в Нигерии полно снега!
Макс промолчал и пошел дальше, загребая ногами листья. За последним рядом деревьев Выпуска Сара остановилась.
— Ты будешь кого — нибудь приглашать на праздник в честь Дня Всех Святых? — быстро проговорил она.
Макс с тоской оглянулся на Дом.
— Ну, не то чтобы… В смысле, разве мы не все пойдем?
— Да, конечно… Но было бы здорово пойти парой разве нет? Говорят, Рольф кого — то уже выбрал… А Лючию пригласил один второкурсник.
— Ты шутишь! — ужаснулся Макс.
— Совсем нет, — ответила Сара. — Мисс Бун сказала, что почти все ученики приглашают друг друга.
— Даже первокурсники?
— Даже первокурсники, — рассмеялась Сара, а потом потупилась. — Говорят, меня хочет пригласить Джон Бакли.
Макс вздохнул с облегчением. Он слышал, что этот второкурсник лучше всех играет в неевклидовый футбол.
— Вот и классно! Вроде неплохой парень.
— Я вообще — то надеялась, что меня пригласит другой мальчик…
Сара поправила браслеты и отвела глаза. В лунном свете из — за облаков ее гладкая черная кожа казалась почти синей.
— Э — э… Ну, пусть пригласит, — позорно спасовал Макс. — М — м… Поздно уже, пора спать. Спасибо, что помогла с Ником!
— Не за что, — тихо ответила Сара. — Спокойной ночи.
Она закуталась в ветровку и побежала в Дом, а потом быстро поднялась по лестнице для девочек.
Настало субботнее утро, ветреное и сырое. Макс натянул свитер потеплее и спустился в обеденный зал. Некоторые его однокурсники уже были там, доедали завтрак и взволнованно обсуждали «Полосу препятствий». Полоса, расположенная под Кузницей, предназначалась для старших, но госпожа Рихтер распорядилась в связи с возникшими обстоятельствами водить туда всех. Как Макс ни старался, разведать про эту штуку он ничего не смог. Джейсон Барретт просто рассмеялся: «От Полосы рыдают взрослые мужчины! Ты узнаешь о себе много нового!» Узнав о решении госпожи Рихтер, Боб стал накладывать первогодкам добавку, не слушая протестов.
В это утро Макс ухитрился выйти из кухни с одной мисочкой сухого завтрака. Он сел рядом с Лючией, но та скорчила гримасу.
— А ты чего? — вздохнул Макс.
Лючия посмотрела на него в упор, а потом отвернулась к Джесси. С тех пор как Макс не пригласил Сару на Хэллоуин, многие первокурсницы взяли привычку его не замечать. Сама Сара вела себя так же дружелюбно, хотя как — то притихла и погрустнела.
Макс закатил глаза, бросил ложку и встал из — за стола. Сара сидела на противоположном конце, грызла тост и разговаривала с Синтией. Увидев Макса, она положила полусъеденный тост на тарелку.
— Сара… — начал Макс.
Она с легкой улыбкой кивнула. Все за столом пристально смотрели на них.
— Ты пойдешь со мной на вечер в честь Хэллоуин? — спросил Макс.
Раздались одобрительные крики и свист. Сара осталась невозмутимой и даже задрала подбородок.
— Спасибо за приглашение, Макс. Я подумаю.
— Ладно, — пробормотал он и вернулся на свое сто.
Джули Теллер, которая сидела с подружками за несколько столов, показала ему большой палец и захихикала. Когда Коннор изобразил «Сценарий тридцать девять неуклюжее приглашение на осенние танцы», Макс посмеялся вместе с остальными, а потом залепил Коннору в лоб кексом. Смеясь, Коннор ушел на кухню, чтобы смыть с лица масляно — черничные пятна.
— Ну что, — Макс повернулся к Лючии, — теперь на меня никто не дуется?
— Другие, может, и не дуются, — фыркнула она, — но не я! Так даже хуже — когда девочку приглашают, чтобы что — то доказать. Да еще перед всеми!
Она покачала головой и встала из — за стола.
С кухни донеслись крики. Из дверей — створок выбежал Коннор.
— Ни за что! — крикнул он через плечо.
Следом выскочила Мамуля и стянула с волос сетку.
— Ты попираешь традицию!
Мамуля разрыдалась. Синтия встала, чтобы ее утешить, и людоедша уткнулась лицом в ее кофту.
— Что ты натворил? — Синтия сердито уставилась на Коннора.
— Ничего! Она загнала меня в угол и сказала, что я «везунчик», потому что она выбрала меня в сопровождающие. На танцы!
Макс выплюнул свой сухой завтрак. Даже Синтия подавила смешок. Мамуля мотала головой и яростно сотрясалась в рыданиях. Вдруг она подняла голову и, вытирая красные слезящиеся глаза, пристально всмотрелась в лицо Синтии.
