Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

– А как эти паруса изготавливают?

– Мне довелось наблюдать это много лет назад, во время исследовательской экспедиции на востоке. Ремесленники берут пуховые перья и снимают с них весь пух, оставляя только голый стержень. Я видела, как женщина собрала пух в огромный шар, размером с меня, и взвесила его на весах, – они показали всего одну унцию [8]. Потом из пуха прядут нити, которые отправляют на ткацкий станок, и уже из них делают полотно.

– Невероятно!

Ириан грустно улыбнулась:

– Невероятно дорого. Для пряжи годятся только те перья, которые пегасы теряют естественным путем, например во время линьки. Иначе бы их давно истребили. Так что изготовление одного паруса может занять года два, пока не наберется достаточно пуха.

Она взялась за штурвал, Рэтвин указала направление, и судно быстро пошло вперед. Кристофер облокотился о борт корабля, и уже через несколько минут Город Ученых скрылся из виду. «Танцующая тень» миновала корабли, для управления которыми требовалась пара сотен матросов, и мелкие суденышки, рассчитанные на одного человека. Через час города на берегу уступили место деревням, а вместо людей все чаще стали попадаться волшебные существа. Мэл и Кристофер выбрали себе каюты: девочка – с желтым одеялом и вышитыми на нем грифонами, а мальчик – с темно-красным одеялом и вышитым на нем драконом. Дети почти сразу заснули.

Проснувшись, они обнаружили, что солнце уже высоко, а воздух пах солью. Когда они пили из белых эмалированных кружек горячее молоко с медом, корабль проходил мимо крошечной деревни. Она стояла на самом берегу, низкие домики сильно выцвели под солнцем. Толпа детей увидела их и кинулась к воде, чтобы помахать руками. Кристофер помахал в ответ и вдруг крикнул:

– Мэл, иди сюда быстрее! Только взгляни!

В толпе особенно выделялся кудрявый малыш, который сидел на спине кабана размером с ломовую лошадь.

Мэл издала восторженный вопль:

– Это же турх труйт!

Клыки кабана были длинными, как бейсбольные биты, а мех переливался иссиня-черным.

– Их очень трудно приручить, – сказала Мэл, и по ее голосу чувствовалось, что она по-доброму завидует малышу. – Но если они примут человека, то будут сражаться за него до самой смерти.

Тем временем к берегу моря спустились еще два огромных кабана с седоками. Девчушка лет десяти, встав на спине волшебного создания, сделала пируэт, ее волосы развевались на ветру. Мэл и Кристофер зааплодировали, а девочка засмеялась и поклонилась.

Мэл с жадностью разглядывала турх труйтов:

– Первый раз вижу их вживую. На Атидине такие не водятся. Я столько всего еще не видела!

– Ну да. Представь, сколько всего я не видел.

Мэл искрилась от радости:

– Значит, увидим вместе!

Турх труйт со стоявшей на его спине девочкой зашел в синюю воду и поплыл к лодке. Тогда девочка опустилась на колени, не задумываясь о том, что вода намочит ее тонкие штаны. Мэл достала из мешка кусок вяленой рыбы и бросила гигантскому кабану. Рыба немного не долетела, так что она передала еще одну Кристоферу, и тот швырнул угощение изо всех сил. Турх труйт быстро схватил рыбу. Девочка засияла, приложила два пальца к сердцу, а потом протянула их в сторону Мэл и Кристофера. Мэл ответила тем же жестом.

– Я такого и представить не мог, – сказал мальчик.

Он чувствовал, как чудеса проникают ему под кожу, в легкие, в кровь, и сразу ощутил себя выше и сильнее. Так вот, понял он, что охранял его дедушка. Вот стражем чего предстояло стать ему самому.

Вскоре деревянные домишки исчезли из поля зрения, и люди тоже перестали попадаться. Ландшафт изменился. Утром они проплыли мимо лугов, усеянных пурпурными и красными цветами. Кристофер разглядел каких-то существ, похожих на людей, но их кожа напоминала кору дерева. Они танцевали под мелодию, которую ему не удалось расслышать. По мере того как корабль следовал все дальше на север, пейзаж становился более суровым, а суша – более каменистой.

Рэтвин свесилась за борт и ловила рыбу. Она с легкостью набрала целое ведро, и на каждой рыбке оставались следы ее мелких острых зубов. Кристофер и Мэл, взяв ножи, потрошили улов. Мальчик растер между пальцами несколько капель морской воды.

– Похоже, воды изменились, – сказал он. – Стали холоднее.

– Сфинксы выносливы, – отозвалась Ириан. Она очищала рыбу от чешуи длинными изящными пальцами. – Холод отпугивает хищников. Драконы предпочитают более теплые ветра.

Кристофер уставился на нее:

– Вы же шутите, да? Драконы не любят холод?

– Они хладнокровные и чувствуют приближение холода. В вашем мире полно историй о драконах, живущих в сырых пещерах, но это ерунда. Им нужен солнечный свет. Чем ниже температура, тем меньше драконов. И чем дальше на север, тем холоднее.

– Только не на самом дальнем севере, – сказала Мэл.

Она протянула требуху Гелифену, который послушно ел из ее рук.

– Не на Арке. Там как раз жарко из-за Сомнулума, разумеется.

– Какого еще Сом?..

– Сгустка света. – Девочка выглядела удивленной. – Да ты точно знаешь это! К нему еще Икар летел.

– Икар летел к солнцу.

Она фыркнула и усмехнулась:

– Не к настоящему солнцу.

– К настоящему! Отец Икара изготовил ему крылья из перьев и воска, он полетел по направлению к солнцу, воск растаял, перья рассыпались, и он умер. – Нож Кристофера оказался тупым. Он протянул рыбу Гелифену. – Гели, можешь вспороть вот здесь? – Мальчик взял коготь грифона и провел им по брюху рыбы. – И вообще, Икар – герой древнегреческого мифа, так что на самом деле этого вообще не было.

– Кристофер… – В голосе девочки слышалась напускная жалость. – Ты же знаешь, что солнце очень, очень далеко от нас?

– Да, спасибо! Я не тупой. – Он вытащил требуху и собрал ее в кучу для грифона.

Мэл приподняла бровь и опустила голову.

– Икар никуда не летал, потому что он – метафора! – сказал Кристофер.

– Икар – не метафора! Это реальный человек. Он жил на острове Арк и подлетел слишком близко к Сомнулуму.

Кристофер протянул Гелифену другую рыбу, и грифон ловко вспорол ей брюхо.

– Она права, – кивнула Ириан. – Есть достоверные исторические записи о жизни Икара. А Сомнулум на самом деле не солнце, а тепло в чистом виде. Он висит в небе, над самым первым деревом и лабиринтом.

– Он излучает гримур. Нам рассказывают об этом в школе, – сказала Мэл. Порезавшись, она сунула большой палец в рот и тут же брезгливо поморщилась. – Фу! Рыбьи кишки.

– Сомнулум образовался, когда Бессмертье создало кольцо защиты вокруг Архипелага, – принялась рассказывать Ириан. Она чистила рыбу в два раза быстрее остальных. Ее пальцы были тоньше и длиннее, чем у других женщин, встречавшихся Кристоферу. – Гравитационное поле Сомнулума удерживает кольцо защиты, подобно тому как Луна притягивает воды во время приливов. В ваших водах, Кристофер, тоже есть немного гримура, растворенного в океанах. Совсем чуть-чуть. – Она положила в глиняную миску последнюю рыбину. – Готово. Теперь Найтхэнд может заняться ужином. Зачерпните немного воды и вымойте руки.

Кристофер перегнулся через борт, вытаскивая тяжелое ведро. Он смотрел в море. В школе ему говорили о воздействии Луны на воду. Если хорошенько подумать, то, что Луна управляет приливами, было таким же чудом, как и гримур. И если гримур защищал Архипелаг, то что защищало остальную часть планеты?

Волна ударилась о борт корабля, и мальчик вздрогнул. На многие мили вокруг не было ни лодок, ни людей – только горы. В пейзаже таилось мрачное великолепие: вокруг высились скалистые утесы, на которых росли выносливые деревья, выживавшие среди камней под пронизывающим ветром. Часть скал были черными, а часть отливали сланцем или зеленью малахита. Эта свирепая и устрашающая красота не манила, а отталкивала.

Появилась Рэтвин, а с ней и Найтхэнд. Берсерк немало выпил накануне вечером, когда сидел, сгорбившись, над бутылкой виски и стаканом. Второй стакан, пустой, стоял там, где раньше сидел Уоррен. Теперь же лицо моряка было таким же зеленым, как мех рататоски.