Денис Белохвостов - Булавки и бабочки
—Нет, не в этом случае, здесь ты парень ошибаешься, — сухо констатировал Гробовщик, — они, — он указал на Настю и Максима — связаны. И что самое главное, у него один из Камней Медальона. Теперь у них нет выбора, они должны или найти их все и сам медальон, или прямиком… ты сам должен знать куда.
—А может мне и не хочется возвращаться? — вдруг с вызовом ответил Сашка.
—Как это? — спросила Настя, — там же у тебя дом, родители, школа, друзья.
Сашкины кулаки непроизвольно сжались и тут его прорвало:
—Друзья говорите? Родители? Школа? Вот благодаря друзьям, если этих сволочей так можно назвать, я и оказался здесь! — он теперь почти кричал, — меня забили до полусмерти! Понятно вам?! Мои одноклассники это сделали. Родителям на все наплевать, кроме того, чтобы я был сыт и одет, теперь вот сидят, дежурят в больнице. Об учителях вообще молчу, за такую зарплату которую им платят, понятно, что они ничего сделать не могут.
—А за что тебя так избили? — спросил Максим.
—Просто так, за то что не такой как все, — с Сашкой началась истерика, — одноклассники! Как думаешь, когда они узнали, что я в коме и могу умереть, знаешь что они сделали? Стали прорабатывать варианты как отмазаться. И в случае если я в себя приду, и если умру. Родители сейчас дежурят в больнице, а они что раньше синяков у меня не видели? Или просто не хотели лишних проблем?
—Понятно, — жалостливо протянула Настя, — это и у нас бывает. Белых ворон не любят.
—Да ничего бы не понимаешь! — заорал Сашка, — я одиночка! Терпеть не люблю их тупые компании, где похабные разговоры, циничные взгляды и культ силы. Меня «попросили», это так, мягко сказано, нарисовать портрет одноклассницы голой, причем в порнографической позе. Я отказался, потом один «лидер» заказал свой портрет, естественно с приукрашиванием. Я нарисовал его таким как он выглядит. Это и есть мой талант, я рисую людей не просто так, я рисую их такими, какие они в душе. А это немногим нравился. Вот поэтому меня подкараулили после школы и избили. Вдесятером на одного. От смерти меня спасло одно, я хотел рисовать дальше. Вот так оказался здесь. В самом начале, как попал сюда — повстречал Художника. Мы долго говорили, он рассказал мне о Междумирье. Потом я посмотрел на всех кто меня окружал в той «нормальной» жизни, здесь это легко. Стало противно. И все же я так и не решил, что мне делать, вот иду, а куда сам не знаю для чего, избегаю ловушек, а смысла во всем этом не вижу. Сам не знаю, что лучше остаться здесь или вернутся.
После его последних слов все замолчали. Минуту или больше в тишине каждый опустив глаза, раздумывал что он может ответить на то что им рассказал мальчик.
И в этой тишине вдруг раздался звонкий голос Насти:
—Ты хочешь написать еще картины? Ты хочешь нарисовать людей, которые тебе нравятся? Ты хочешь…., а впрочем ты просто должен выбрать: сдаться и остаться в Междумирье, где ты будешь одним из гениев, или попытаться в реальном мире стать настоящим Художником. Тем чье имя еще долго не забудут, но для этого ты должен не только выбраться отсюда, там, — она сделала рукой жест вверх, — ты должен остаться собой. Только так твое имя встанет в один ряд с Микеланджело, Репиным, да Винчи и другими великими. Которые стали великими не за почтение перед властью, а за то что их картины будили чувства в душах людей. Портретист напишет портрет, не более, а Художник — отразит в нем душу.
—Это… тяжело, — с трудом выговорил мальчик, смотря не на Настю, а на только что написанную картину.
—А думаешь другим было легко? — спокойно ответила Настя.
Сашка немного помолчал, а затем повернулся к гостям, он словно уговаривал их:
—Слушайте… знаете, давайте я с вами пойду, а там видно будет. Я еще не решил, слишком долго был один. Не понимаю многого, — и после паузы выдавил из себя, — помогите мне.
—Ты с ними не можешь идти, не пустят тебя, — грустно ответил Синий Крокодил, сочувствуя Сашке, — мы, и то не можем пойти. А ты вроде как посторонний, сам по себе. Тебя не пропустят.
—Погоди, — остановил его Гробовщик, — до конца он с ними действительно не может пройти, но пару переходов думаю преодолеет. Правилами это впрямую не запрещено. Но вот потом…
—Что потом? — спросил Максим.
—Он должен будет пойти своей дорогой, — твердо ответил Гробовщик, — какой бы она ни была.
—Принято! — мгновенно согласился Сашка, — краски и кисти у меня с тобой, я тут их сделал. Никогда еще у меня не было таких хороших красок и кисточек. Если что-то понадобится для рисования — сделаю. Это без проблем. Так что давайте я с вами пока поду. Можно? А там сам решу, возвратится или остаться.
—Ладно, — пожал плечами Максим, — я не против, пусть у нас Художник будет.
—Я не Художник, — сделал ему замечание Сашка, — я только учусь и хочу им стать. Поэтому права называться Художником у меня еще нет. Мне так настоящий Художник сказал. И я с ним согласен. Рисовать умею, вот и все.
—Хорошо, — примирительно ответил Максим, — мы сейчас к этому как его.. магу собираемся. За вторым Камнем. Но опасно это, предупреждаю сразу.
—А мне к опасностям не привыкать, — усмехнулся Сашка, — здесь просто надо думать. А вот там, думай, не думай, все равно побьют. Впрочем я к этому уже привык, вроде как боль, от которой не избавишься.
—К боли нельзя привыкнуть, — осторожно сказала Настя.
—Верно, извини, соврал, — кивнул Сашка, — ну пошли чтоли.
Максим бросил прощальный взгляд на Синего Крокодила с Гробовщиком, которые так и стояли у входа.
—Чего нам там ждать? — спросил Максим.
—Мы ничем не можем тебе помочь, — отрицательно покачал головой Гробовщик, а Синий Крокодил наоборот закивал, соглашаясь с ним, — если вас просто надо было бы вывести, то мы бы помогли, а когда дело касается Камней и Медальона, то вы все сами должны сделать. Главное не бойтесь, и думайте. И еще, — Гробовщик указал на Сашку, — если будет совсем плохо, то ты можешь сбежать, вернуться в любую комнату, но ниже на один уровень. Это все.
Сашка так посмотрел на Гробовщика, что казалось он готов сейчас его ударить, но Гробовщик стоял неподвижно и Сашка презрительно отвернулся.
—Хорошо, спасибо за совет, — поблагодарил их Максим, потом вместе с Настей и Сашкой пересек комнату и решительно открыл неприметную дверь.
Они оказались в ярко освещенном просторном зале, но ни зал ни его хозяин не понравились Максиму с первого взгляда. Пол выложен крупной керамической черно-белой плиткой, явно новой и полированной, стены, наоборот, соложены из серого гранита как в средневековье. На них висели большие, то ли ковры, то ли гобелены, но все одинаково мрачных, темных тонов. Что там на них изображалось понять, не вглядываясь, было трудно. Но самое удивительное — освещался зал не люстрой или магическими огнями, а самыми обыкновенными люминесцентными лампами, как в школе. Правда потолок находился довольно высоко, его подпирали квадратные серые столбы, стоящие вдоль стен. Сам маг выглядел под стать обстановке. Старик с неприветливым, злобным взглядом, длинными нечесаными волосами и такой же неопрятной бородой. Одет он был тоже как-то несуразно. На плечах наброшено что-то вроде тяжелого плаща, богато расшитого разными знаками и блестящими драгоценными камнями в проволочных оправах. А вот на ногах, Максим сумел рассмотреть, когда маг решительно направился в их строну, поношенные кроссовки.
—Ага, — оскалился Маг, видимо считая эту гримасу улыбкой, — за камушком значит пожаловали. Чтож, милости прошу. Только вот камушек я вам не отдам. Я все знаю, — захихикал старик, в ответ на удивленные взгляды ребят, — много ко мне приходило вот таких как вы, тоже камушек просили. И где они теперь все? Нет их, а я здесь как видите по сей день.
Сашка осматриваясь, и особенно внимательно присматриваясь к гобеленам, ненароком запустил руку в свою сумку на плече, где лежали кисти и краски.
—Что мальчик, оружие-цо припас? — тем же насмешливо-издевательским тоном продолжал старик, — и сейчас хочешь незаметно вытащить? Давай, не стесняйся. Вы, — обратился он к Максиму и Насте, — присоединяйтесь, здесь можно любое оружие получить, которое вообразить сможете. Неужели старичка испугались? Я против вас, победите — камешек ваш.
Сашка недоуменно посмотрел на Мага, и вытащил пустую руку из сумки. Тон разговора ему не понравился и он начал сердится.
—Слышь Максим, а он нарывается, — чуть выйдя вперед обернулся он к Максиму и Насте, — вот сейчас представлю БФГ-2000 из Дума-3 и полетят клочки по закоулочкам.
—Погоди, — зашептала на ухо Максиму Настя, — этот сумасшедший Маг действительно на драку нарывается, да еще подсказывает, что можно любым оружием пользоваться. Что-то здесь не так.
—Верно, — так же шепотом согласился Максим, а вслух громко сказал, — Сашка, ты остынь, — а вы, — обратился он к Магу, — почему хотите драться?
