Терри Пратчетт - Люди Ковра
— И точен, — добавил Бейн. — Отец Таргона был позором Империи.
— Где же ты скрывался все эти годы? — спросил Аулглас, вытаскивая стул. — Конечно, когда я говорю «скрывался», то не имею в виду…
— О, в маленьком местечке, о котором никто и не слыхивал, — сказал Писмайр.
— Ты не будешь возражать, если я поверну этот горшок в сторону от себя? Не люблю есть, когда на меня смотрят, — сказал Гларк.
— Так что же происходит в Уэйре? — спросил Бейн резко. — Ворота почти не охраняются. Это отвратительно. Неужели люди не понимают, что происходит? На Империю нападают. На мою Империю!
— Если никто не хочет съесть этот кусок сыра, передайте его мне, — сказал Гларк.
— Мы слышали, — сказал Аулглас. — Но Император твердит, что Уэйр прекрасно защищен. По-видимому, так говорят его новые советники.
— Советники? — сказал Писмайр. Это слово было как кусок гравия.
— Там нет никаких маринованных овощей? — спросил Гларк.
— Советники, — сказал Бейн. — А кто-нибудь… видел этих советников?
— Я так не думаю, — сказал Аулглас. — Я слышал, что генерал Вагерус был разжалован за то, что призвал легионы вернуться сюда. Император сказал, что Вагерус сеет необоснованную панику. И дворцовая стража никого не впускает во дворец.
— Там есть еще огурец?
— Вот как они действуют, — сказал Бейн. — Ты это знаешь. И не понаслышке, а изнутри. Точно так же, как в Джеопарде. И в Стране Высоких Ворот.
— Что? Огурцы? — спросил Гларк.
— Да, но не в Уэйре, — возразил Писмайр. — Не здесь. Я не могу в это поверить. Не в самом центре Империи. Конечно, ведь нет?
— А кому какое дело, центр это или нет? — подал голос Бейн.
— Если уж говорить об этом, то я никак не ожидал бы, что они появятся в Джеопарде, — сказал Брокандо.
— Так как насчет огурцов?
— Да, но не в Уэйре, — сказал Писмайр.
— Вы так не думаете? Я то же самое сказал бы о Джеопарде, — ответил Брокандо.
— Едва ли кому-нибудь разрешают сейчас проникнуть туда, — заметил Аулглас.
— Так вы не об огурцах? — спросил Гларк.
— Что мы можем предпринять? — спросил Писмайр.
— Порубить их на куски! — решил Гларк, размахивая огурцом.
Бейн положил руку на рукоять меча.
— Да, — сказал он. — Я знал, что это случится. Уэйр был когда-то огромным городом. Мы боролись за всех. А когда добились своего… то получилась осечка. Больше никто не прилагает усилий. Ни у кого не осталось гордости. Никто не задумывается о чести. Теперь остались лишь жирные молодые Императоры и глупые царедворцы. Но что касается меня, я на это не согласен. Только не в Уэйре. Пошли.
Он поднялся.
— О, нет, — возразил Писмайр. — Что ты собираешься делать? Вломиться во дворец, размахивая мечом, и перебить всех моулов, которых встретишь?
Брокандо тоже поднялся.
— Хорошая мысль, — сказал он. — Хороший план. Рад, что мы решили эту задачу. Пошли…
— Но это же нелепо, смехотворно! — сказал Писмайр. — Это же не план! Скажи им, Гларк. Ты человек уравновешенный.
— Да, это нелепо, — сказал Гларк.
— Верно, — согласился Писмайр.
— Закончим наше чаепитие, — сказал Гларк, — а потом нападем на дворец. Скверно ввязываться в бой на пустой желудок.
— Безумие! — воскликнул Писмайр.
— Послушайте, — сказал Бейн, вставая. — Вы знаете, что сказала Она. Не бывает ничего слишком ничтожного, чтобы это могло влиять на погоду. Достаточно и одного человека, но в надлежащий момент.
— Но здесь нас трое, — сказал Брокандо.
— Тем лучше!
— О, черт! Думаю, я лучше пойду с вами, — вздохнул Писмайр, — хотя вы делаете глупости.
— А можно мне тоже пойти? — спросил Аулглас.
— Понимаешь ли… — сказал Бейн. — Представляешь, что будет, если в этом штурме будет участвовать пятеро? И, если мы правы, это не имеет значения. Но если мы правы… то что еще мы можем предпринять? Бегать вокруг и кричать? Попытаться поднять армию? Давайте-ка выясним это теперь же.
— Как бы то ни было, стены дворца слишком высоки. И очень толстые, — сказал Писмайр.
— Ничто не остановит поуна, если он хочет куда-нибудь прорваться, — сказал Бейн. — Меня тоже!
— Я всегда так думал, — сказал Брокандо, во внезапно наступившей тишине. — А теперь знаю.
— Что знаешь, ради бога? — спросил Писмайр, совершенно потрясенный.
— Почему дьюмайи завоевали Ковер, — сказал король. — Это произошло потому, что время от времени они думали так же, как ты.
Через некоторое время Гларк спросил:
— Есть у кого-нибудь соображения, как попасть внутрь?
19
Снибрил тоже кое-что разузнал. Он узнал, какова власть сержантов. Кареус разыскал дворцовые кухни, потому что сержанты всегда знают, как найти кухню. Это была длинная комната с низким, почерневшим от дыма потолком, с полудюжиной очагов. А потом он разыскал главного повара, своего старого приятеля.
— Это Мили, — сказал он, представляя Снибрила огромному краснолицему однорукому мужчине со шрамом, пересекавшим нос. — Он был в армии, как и я.
— Он тоже был сержантом? — спросил Снибрил.
— Верно, — ответил Мили, ухмыляясь. Казалось, его шрам тоже ухмыльнулся. Обойдя вокруг стола, Снибрил заметил, что вместо одной ноги у Мили деревяшка.
— Принимал участие в дюжине кампаний, — сказал Мили, заметив его взгляд. — Потом однажды Кареус на руках вынес меня с поля боя, спас мне жизнь и сказал: «Мили, приятель, теперь тебе самое время выйти в отставку, пока от тебя осталось хоть что-нибудь, что можно отправить домой». Рад тебя увидеть снова, приятель.
— Странные вещи творятся, Мили, — сказал сержант.
— В самую точку. Всех начальников уволили в одночасье. Никто не видел Императора уже две недели. Он все время проводит в своих комнатах. Еду ему присылают туда.
— А эти советники, — сказал Снибрил. — Как насчет них?
— Их никто не видел, — сказал Мили, почесывая спину поварешкой. — Но однажды я пришел туда с подносом корма, и там воняло…
— Пахло моулами? — спросил Снибрил.
Несколько остальных поваров подошли и с интересом прислушивались к их разговору. Все они были очень похожи на Мили. Их было с полдюжины, но рук, ног, ушей и глаз могло хватить только на четверых здоровых и целых людей. И у большинства были шрамы, они так расчерчивали их лица, что на них можно было сыграть в крестики-нолики.
— Верно, — сказал Мили. — Я много раз бывал поблизости от моулов, чтобы понять, чем там пахло. И нам это не нравится. Но нас только горсточка. Если бы у нас было еще несколько парней…
Кареус и Снибрил обменялись взглядами.
— Они здесь, во дворце, — сказал Снибрил. Он оглядел поваров. Все они были очень крупными мужчинами.
— Вы ведь все были сержантами, — сказал он. — Не так ли? Я догадываюсь.
— Ну, видишь ли, — сказал Мили, — ты, правда, умеешь устраиваться, раз уж ты сержант. Как, например, убедиться, когда выходишь в отставку, что тебе выпал счастливый номер. Весь день в тепле. Ешь вовремя. Старые сержанты умеют пролезть везде.
— Пошли и… — начал Снибрил.
Он вгляделся в темноту в конце закопченной кухни.
— Кто она? — спросил он.
— О ком ты?
Сержанты обернулись на его голос.
Снибрил заколебался.
— Там кто-то был, — пробормотал он. — Кто-то в белом. И при ней странное белое животное. И она говорила.
Он осекся.
— Никаких женщин в кухне быть не может, — сказал Мили. — По той причине, что женщины только мешают сержантской службе.
Снибрил встряхнулся. Должно быть, мне это пригрезилось, сказал он себе. Время было тяжелое и беспокойное…
— Сержант Кареус, можете вы вернуться и привести армию? — спросил он.
— Чтобы напасть на Уэйр? — спросил Кареус.
— Чтобы защитить его, — ответил Снибрил.
— С кем мы будем сражаться?
— К тому времени, как ты вернешься, надеюсь, у нас будет враг, — сказал Снибрил. — Вы, повара, располагаете каким-нибудь оружием?
Мили ухмыльнулся. Он поднял с большого деревянного стола длинный нож для разделки туш и помахал им, держа его в одной руке, а потом обрушил его на колоду для рубки мяса. Нож расколол колоду пополам.
— Кто, мы? — спросил он.
Стражи у ворот дворца почему-то нервничали. Им не нравилась их работа. Но приказ есть приказ, даже если ты не уверен, от кого он поступает. По крайней мере, они обращены к дьюмайи. Если ты не подчиняешься приказам, то к чему придешь? И к чему придем мы все?
Они забеспокоились еще больше, когда у ворот появились четверо закутанных в непроницаемые плащи человечков, толкавших перед собой повозку. Один из стражей выступил вперед.
— Стой, — приказал он.
Его напарник толкнул его в бок.
— Это же человечки! — сказал он. — Не думаю, что ты можешь говорить человечкам «Стой!». Должно быть, у них есть причина, почему они хотят войти.
— Верно, — ответил один из человечков.
Первый страж сказал с сомнением в голосе:
