Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Потайная Комната
«Эта многосущность звучит немного пугающе, – нахмурясь, произнес Рон. – А что, если мы так и останемся в облике слитеринцев?»
«Его действие заканчивается спустя некоторое время, – отмахнулась Эрмиона. – Но вот раздобыть рецепт будет довольно трудно. Снэйп говорил, он находится в книге под названием „Самые сильнодействующие снадобья“, и она, кажется, захоронена где-то в недрах Запретного Отдела библиотеки.
«Вам необходимо письменное разрешение от учителя…»
«Да, трудно придумать, для чего нам могла бы понадобиться эта книга, – сказал Рон, – если мы не собираемся делать никаких зелий».
«Я думаю, – сказала Эрмиона. – можно сказать, что нас просто интересует теория. Можно попробовать».
«Да ладно, ни один учитель на это не пойдет, – сказал Рон. – Не такие уж они и тупые…»
Глава десятая. Шальной бладжер
После катастрофы с эльфами профессор Локхарт больше не приносил в класс живых тварей. Вместо этого он читал им выдержки из своих книг, а некоторые наиболее драматические отрывки подчас изображал в лицах и помочь ему в этих инсценировках обычно вызывал Гарри; за это время Гарри пришлось сыграть простого трансильванского крестьянина, которого Локхарт вылечил от Пузырчатого Проклятья, простуженного снежного человека и вампира, который после того, как с ним разобрался Локхарт, не мог есть ничего, кроме салата латука.
На следующем уроке по защите от Темных Сил Локхарт опять выставил Гарри перед классом, на этот раз в качестве оборотня. Если бы Гарри не было очень нужно удерживать Локхарта в добром расположении духа, он бы отказался.
«Отличный громкий вой, Гарри… в точности такой… и тогда, если вы только поверите, я бросился… вот так… прижал его к полу… так что одной рукой я его удерживал… а другой рукой я приставил ему к горлу палочку… и я собрал остатки сил и сотворил чрезвычайно сложное заклинание очеловечивания, а он издал жалобный стон – давай, Гарри… выше… хорошо… – шерсть исчезла… клыки втянулись… и он снова обратился в человека. Просто, но эффективно… и таким образом ещё одна деревня всегда будет меня помнить как героя, навсегда освободившего её от ежемесячного страха перед нападением оборотня». Зазвенел звонок, и Локхарт поднялся на ноги.
«Домашнее задание: сочините стихотворение о том, как я одержал победу над оборотнем Огга-Огга! Автору лучшего я вручу подписанный мной экземпляр 'Чудесного меня'». Все начали расходиться. Гарри вернулся на задний ряд, где ждали Рон и Эрмиона.
«Готовы?» – спросил шёпотом Гарри.
«Погодите, пока все уйдут, – нервно сказала Эрмиона. – Всё, пора…» Она приблизилась к столу Локхарта, плотно сжимая в руке клочок бумаги; Гарри и Рон шли прямо позади.
«Э… профессор Локхарт? – запинаясь, начала Эрмиона. – Я бы хотела… хотела взять в библиотеке эту книгу. Чтобы почитать дополнительно, – она протянула бумажку; её рука слегка подрагивала. – Но всё дело в том, что она в Запретном Отделе, поэтому нужно, чтобы за неё расписался учитель… Я уверена, что она поможет мне лучше понять то, что вы говорите в „Заклинании зомби“ про медленно действующие яды».
«А, „Заклинание зомби“! – воскликнул Локхарт, беря у Эрмионы записку и широко улыбаясь. – Моя самая любимая книга. Она тебе понравилась?»
«О, да, – серьёзно ответила Эрмиона. – Вы его так ловко поймали с помощью чайного ситечка…»
«Ну, я уверен, никто не станет возражать, если я окажу лучшей ученице года небольшую дополнительную помощь, – тепло заметил Локхарт, извлекая огромное павлинье перо. – Как оно мило смотрится, не правда ли? – спросил он, неверно истолковав пронзительный взгляд Рона. – Обычно я его использую, чтобы подписывать книги». Он соорудил на бумажке неимоверную петлистую подпись и вернул её Эрмионе.
«Кстати, Гарри, – обратился к нему Локхарт, в то время как Эрмиона дрожащими пальцами сворачивала записку и опускала её в сумку. – Помнится, завтра первый в сезоне матч по квиддитчу? Гриффиндор против Слитерина, не так ли? Слышал, ты – игрок небесполезный. Я ведь тоже был ловцом. Меня приглашали в национальную сборную, но я предпочёл посвятить жизнь искоренению Темных Сил. Однако если ты почувствуешь потребность в небольшой частной тренировке, не постесняйся обратиться. Всегда рад поделиться опытом с менее искусными игроками…» Гарри промычал нечто нечленораздельное и поспешил за Роном и Эрмионой.
«Невероятно, – сказал он, когда они втроём изучали подпись на бумажке. – Он даже не посмотрел, какую книгу мы хотим».
«Потому что он чучело безмозглое, – заявил Рон. – Но кому какое дело, если у нас есть то, что нужно…»
«Он не безмозглое чучело», – резко сказала Эрмиона, в то время как они спешили в сторону библиотеки.
«Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года…» Войдя в приглушённый покой библиотеки, они понизили голос. Мадам Пинс, библиотекарша, была сухой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника.
«Самые сильнодействующие снадобья?» – подозрительно повторила она, пытаясь забрать у Эрмионы записку, но Эрмиона её не выпускала.
«А нельзя ли мне её оставить?» – с замиранием в голосе попросила она.
«Да ладно тебе, – Рон выхватил у неё из руки бумажку и протянул мадам Пинс. –
Получим мы для тебя ещё один автограф. Локхарт подпишет всё, что хотя бы немного полежит неподвижно». Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, словно пытаясь установить – не подделка ли это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к стеллажам и через несколько минут вынесла большую заплесневелую книгу. Эрмиона бережно положила её к себе в сумку, и они ушли, стараясь идти не слишком быстро и выглядеть не слишком виноватыми. Ещё через пять минут они вновь забаррикадировались в неисправном туалете Мрачной Миртл. Эрмиона пресекла возражения Рона тем соображением, что это последнее место, куда пойдет кто-либо в здравом уме, и поэтому им гарантировано уединение. Мрачная Миртл шумно рыдала в своей кабинке, но они не обращали внимания на неё, а она на них. Эрмиона аккуратно открыла
«Самые сильнодействующие снадобья», и все трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. Уже с первого взгляда было понятно, почему книга спрятана в Запретном отделе. Некоторые из снадобий имели невыразимо ужасный эффект, что было наглядно показано на нескольких отталкивающих иллюстрациях, на одной из которых был изображён человек, по всей видимости, выгоревший изнутри, и ведьма с несколькими парами шевелящихся рук, растущих из головы, как у осьминога.
«Вот оно», – возбужденно воскликнула Эрмиона, найдя страницу, озаглавленную 'Многосущное зелье'. Она была украшена изображениями людей, наполовину превратившихся в других. Гарри от всей души надеялся, что художник сам додумал выражение сильной боли на их лицах.
«Это самое сложное зелье, какое я только видела, – определила Эрмиона после того, как они изучили рецепт. – Муха-златоглазка, пиявки, ложная болотная мята и спорыш, – бормотала она, водя пальцем по списку ингредиентов. – Ладно, их найти легко, они есть в студенческой кладовке, мы можем взять… О-о-о, истолчённый рог двурога – не знаю, как мы его добудем… кусочки кожи змеи бумсланга… Это тоже будет трудно… так, и ещё частичка того, в кого мы хотим превратиться».
«Пардон? – завёлся Рон. – О чём это ты говоришь? – Частичка того, в кого мы хотим превратиться? Я не стану пить ничего, в чём будут плавать ногти Крабба…»
Но Эрмиона продолжала, будто не слыша.
«Но нам пока не нужно беспокоиться об этом, потому что эти частицы мы добавим в последнюю очередь…» Рон молча обернулся к Гарри, которого волновало другое.
«Ты понимаешь, как много всего мы собираемся стащить, Эрмиона? Кусочки кожи бумсланга – это уж точно не из студенческого хранилища. Нам что же, взломать личную кладовую Снэйпа? Мне это не кажется хорошей идеей…» Эрмиона захлопнула книгу.
«Ну, если вы струсили, отлично, – на её щеках проступили ярко-розовые пятна, а глаза засияли ярче обычного. – Вы знаете, я не хочу нарушать правила. По-моему, угрожать магглорождённым намного хуже, чем сварить сложное зелье. Но если вы не желаете знать, Малфой ли это, я прямо сейчас отправляюсь к мадам Пинс и возвращаю книгу обратно…»
«Не думал, что когда-нибудь настанет день, когда ты станешь убеждать нас нарушить правила, – заметил Рон. – Хорошо, мы сделаем это. Но только не ногти, идёт?»
«Сколько времени нужно, чтобы сварить его?» – спросил Гарри, когда повеселевшая Эрмиона вновь открыла книгу.
«Ну, поскольку ложную мяту надо собирать при полной луне, а златоглазки должны томиться двадцать один день… я бы сказала, что будет готово примерно через месяц, если нам удастся раздобыть все ингредиенты».
«Месяц? – ужаснулся Рон. – Да за это время Малфой сможет напасть на половину магглорождённых в школе! – но, поскольку глаза Эрмионы опять опасно сузились, он быстро добавил. – Но это лучший план, который мы имеем, так что полный вперед!» Однако пока Эрмиона проверяла, чисто ли на горизонте, чтобы они могли выйти из туалета, Рон прошептал Гарри:
